– Но, Элен, я как хозяин дома прошу вас… вы, признаться, уже в который раз обижаете меня тоном, каким вы со мной разговариваете, и постоянными отказами…
Наконец за Антонио вступилась Лили:
– Это очень невоспитанно с твоей стороны – тебе предлагают от чистого сердца, а ты мало того, что отказываешь человеку, да ещё и грубишь ему.
Элен всё-таки сдалась. У неё больше не было сил отбиваться сразу от двух человек, причём одним из них была непоколебимая и неумолимая Лили. Она сегодня слишком устала. Ей хотелось лишь одного, чтобы всё это скорее закончилось, и она вернулась домой.
– Ладно, монсеньёр, – ответила она, – я согласна принять ваш подарок.
– Я весьма рад это слышать, моя милая. В таком случае вы не могли бы пройти со мной?
– Это ещё зачем?
– Как бы это пояснить… дело в том, что бы я сейчас ни сказал – это выдаст тайну, а я желаю её сохранить. Поверьте мне на слово. Ведь это сюрприз – не так ли?
Он приятно улыбнулся и предложил девушке руку, но она даже не обратила внимания на этот жест и молча последовала рядом с хозяином дома.
Перед тем, как выйти из гостиной, Антонио повернулся к Лили и слегка поклонился ей в знак благодарности.
Тем временем Элен шла и упрекала себя в том, что не нашла причины остаться там, в гостиной, и что она вынуждена находиться в обществе неприятного ей человека.
Они спустились на второй этаж и остановились перед одной комнатой. У входа стояла служанка; герцог сделал ей какой-то знак, и, сказав: «Мари, помогите мадемуазель», пропустил Элен и Мари в комнату. Сам он остался ждать в коридоре.
Помещение, в котором очутилась Элен, оказалось обычной комнатой для отдыха с балконом, выходившим в сад. Как и весь дом, эта маленькая комнатка была обставлена дорогой мебелью. Элен стояла около входа и пыталась понять, зачем её пригласили сюда.
– Простите, Мари, – обратилась она к служанке, которая тем временем что-то искала в большом шкафу с одеждой, – вы можете мне хоть что-то объяснить из происходящего?
– Извините, мадемуазель, но мне лишь приказано помочь вам переодеться.
– Но зачем?
– Я поняла лишь одно, мадемуазель, мой хозяин просто хочет подарить вам особенное платье.
Мари наконец-то нашла то, что искала, и вынула из шкафа белоснежное богатое платье, украшенное тончайшими алансонскими кружевами; верхняя часть его была сплошь декорирована драгоценными каменьями, которые засверкали при свете большого количества ламп, горевших под потолком в хрустальной люстре.
Мари помогла Элен переодеться, и через минуту красота девушки, так долго скрываемая под простенькими дешёвыми нарядами, засияла, как бриллиант на солнце. Мари даже улыбнулась, глядя на гостью.
– У хозяина всегда был хороший вкус, смею заметить, – произнесла она и собралась уходить.
«Что она хотела этим сказать?» – мелькнуло в голове у Элен.
– Постойте, Мари, – де ла Роуз хотела остановить её, но служанка успела выйти, а самой Элен путь преградил герцог, своим неожиданным появлением в дверях заставив её ступить несколько шагов назад.
Он прислонился к прикрытой двери и пристально смотрел на девушку.
– Элен, вы прекрасны! – сказан он, улыбаясь; соскользнув спиною по дверям, он уселся на пол, тем самым окончательно перекрыв выход. – Вам самое место в таком доме, как этот. Кстати, вам понравился мой подарок?
– Да, спасибо, но…
– Никаких «но», – весело запротестовал он. По его поведению было видно, что он сильно пьян.
– Я могу уйти? – дрожащим голосом спросила Элен, ощущая, что с каждой минутой оставаться наедине с герцогом становится всё тяжелее и тяжелее.
– Нет, – ответил он. – Я ещё не всё сказал, что хотел.
Он поднялся с пола; при этом его расстёгнутая блуза соскользнула с плеч. Элен отвернулась.
– Господи, моя милая, вы как ребёнок! – засмеялся он, поняв её жест. – Впервые вижу девушку, которая от меня отворачивается.
Он приблизился к ней и нежно коснулся руками её шеи и плеч. Элен вздрогнула.
Она сейчас стояла перед большим зеркалом и видела Антонио, который стоял за её спиною.
– Почему вы так меня боитесь? – спросил он, выглядывая из-за её плеча.
Элен не поворачивала к нему головы и даже отвернулась от его изображения в зеркале.
– Я вас не боюсь, герцог…
– Но вы ни разу не посмотрели мне в глаза, словно опасаетесь в них найти то, что не хотели бы отыскать… ведь так?
Он угадал, но был неправ в одном: она лишь раз взглянула в его глаза, ещё тогда, в гостиной. В тот самый момент, когда она посмотрела на него, ей пришла в голову самая странная из всех мысль: глаза этого человека, которого она почти ненавидела, очень напоминали ей глаза Мариэля. Но поверить в это было для неё сравни смерти: Мариэль, добрый и искренний Мариэль, не мог превратиться в это чудовище; в этого жестокого и беспринципного человека. Жизнь сыграла злую шутку, послав столь похожего и в то же время столь непохожего человека. Человека-противоположность.
– Вы упомянули, – едва находя в себе силы заговорить, продолжила Элен, отходя от герцога на несколько шагов в сторону, – что хотели о чём-то поговорить.
– Да… как я уже сказал, вам самое место в таком доме, как этот… поэтому первое, что я сделаю завтра же, это поеду к вашим родителям просить вашей руки. Думаю, они не будут против нашего брака…
– Что!? Вы не посмеете! – воскликнула Элен, словно пробудившись ото сна. Это было слишком даже для такого терпеливого человека, как она. – Вы просто сумасшедший… вы пьяны!
– Возможно, я пьян, моя милая, но я не сумасшедший, – говорил он, приближаясь к ней. – Но вы будете моей, хотите вы этого или нет.
– Никогда! Я лучше останусь одна на всю оставшуюся жизнь, чем свяжу свою судьбу с таким отвратительным человеком, как вы. Почему вы считаете, что деньги делают вас всемогущим, что вы можете получить всё, чего только ни пожелаете, что окружающие вас люди – всего лишь рабы, которые обязаны выполнять все ваши прихоти?
– Знаете, Элен, когда вы сердитесь, то становитесь ещё прекраснее, – словно не обращая внимания на её гнев, сказал, улыбаясь, герцог, когда расстояние между ними сократилось до одного шага.
Элен сделала резкое движение в сторону и хотела выбежать прочь из этой комнаты и этого дома, который начинал приносить ей одни неприятности. Но Антонио поймал её за руку и притянул к себе. Он захотел поцеловать Элен, но чуть было не получил пощёчину, едва успев отвести её ладонь в сторону.
– Не надо меня бить, моя милая, я не сделал и не сделаю вам ничего дурного… – не выпуская её руки, прошептал он.
– Отпустите меня, герцог! – выкрикнула Элен; на глазах у неё появились слёзы. Внутреннее напряжение от усталости, воспоминаний и всего происходящего постепенно забирали у неё силы. Как бы она сейчас хотела, чтобы её Мариэль вернулся и защитил её от этого жуткого человека. Но никого не было, она была одна – беспомощная и убитая горем.
Собрав последние силы, девушка вырвала свою руку из цепких пальцев Антонио и выбежала из комнаты. Прочь, прочь из этого ненавистного дома! Ни минуты более она не хотела здесь оставаться. Она сейчас приедет домой, и этот кошмар закончится. Думая об этом, мадемуазель де ла Роуз едва не столкнулась с каким-то молодым человеком, который в это время поднимался по лестнице.
Конец ознакомительного фрагмента.