– Это как? Так не бывает…
– Бывает! Присмотри пока за нашим ненаглядным чудом… – Димка растворился в воздухе…
– Дима, ну, куда ты… – Селена даже не успела его остановить…
– Тебе удалось его уговорить, мама? – спросил Костя, подойдя к Селене… – Вот и хорошо… – Костя, хоть и пытался сделать вид, что доволен, но из его глаз, предательски капали слезинки… – И он, тоже…
– Что ты, Костя, – ответила ему Селена, обняв его…
– И он меня бросил! Все меня бросили! Так мне и надо!
– Костя, успокойся, Дима сейчас вернётся…
– Зачем, – истерил Костя, – зачем я ему нужен? Ты что, не видишь? – он ушёл! И ты – уходи! Ты ушла и ещё раз уходи! Все уходите!
– И мне, тоже уйти? – услышал он в ответ… – Костя посмотрел в сторону, откуда он услышал голос, – перед ним стоял Димка…
– Убирайся! Решил уйти – так, уходи! Зачем сердце бередишь? Дразнишь… ещё скажи, что я – «двоечник»! Я тебя ненавижу! Убирайся! – Дима попытался его обнять, но Костя стал вырываться и хлестать Диму по лицу. – Ненавижу!
– Дома будешь ненавидеть! – ответил Димка, закрываясь от ударов. – И это будет взаимно! Ты возненавидишь меня за то, что я с тобой сделаю! Я ничего не отменял! Всё в силе! Вот вернёмся домой…
– Ты сказал, «вернёмся домой»? Но как у тебя получилось?
– Будешь себя хорошо вести – расскажу…
– И всё-таки, как? – спросила Селена.
– Я предложил кое-что ангелу, в обмен на твою свободу, и на наше с Костей возвращение. А сейчас, нам пора. Ангел сказал, что дорога будет открыта пять минут… а тут ещё, Костя дерётся… идём!
– И всё же, я попросила кое-кого приглядывать за вами… правда, он не очень с этим справляется…
– Кто это? – спросили Дима и Костя в один голос…
– Он всегда с вами…
– Ник, что ли? – предположил Дима… – Да нет… «приглядывает»….
– Всё ребята, идите, вам пора, а то и вправду не успеете… – Селена исчезла…
Мальчишки же мгновенно оказались дома, проявившись на глазах у изумлённого Ника…
– Вы? С возвращением! Но как у вас получилось?
– Моего брата спроси, как ему удалось попасть в мои сны, и не разобравшись, поверив тому бреду, что он слышал, – сбежать! И не просто сбежать! А оказаться там, откуда не возвращаются!
Костя приготовился выслушать от Димки, ещё много «хороших» слов в свой адрес… но Дима больше ничего не сказал, а ушёл к себе…
– Делать-то что, Ник?
– Всё что мог, ты уже сделал… думай сам, как вымаливать теперь у Димки прощение… думай…
Костя весь день боялся зайти к Димке в спальню…
«Что делать, – думал он, – зачем Дима настаивал на моём возвращении, чтобы изводить своими бойкотами? Но и его тоже можно понять… – от безысходности он закрыл лицо руками, – Делать-то, что… – заплакал он… В это время Дима спускался по лестнице…
– Чего ревёшь? Радоваться надо! Ревёт он! Вот сейчас как вмажу, чтобы была причина реветь! – Костя обрадовался, что Димка с ним наконец-то заговорил, пусть и в таком, ставшим уже привычным, воинственном тоне…
– Давай! Дерись! Ругайся! Ори на меня! Делай, хоть, что-нибудь!
– А что делать-то? Ты бы на моём месте, что сделал? Я помню, как ушёл за травой, оставив тебе записку, чтобы ты не волновался, а ты не найдя её, так меня отделал – мало не показалось… а когда, я стал невидимым, чтобы проучить тебя, что ты сделал со мной, когда я, пожалев тебя, «проявился»? Помнишь? Я после твоих «разборок», вообще дня два пошевелиться без боли не мог… всё перечислять? А если бы я сделал то же, что и ты, чтобы ты со мной сделал? Отвечай!
– Убил бы… – высказав свой ответ, Костя приготовился к самому худшему…
– Убил… и дальше, что? Бросился за мной на «переход»? Так было уже такое и я тоже тогда получил от тебя сполна… что мне с тобой делать? ругать? – ты обидишься, бить? – тем более! Обидишься, сбежишь, влипнешь куда-нибудь, как и в этот раз, с той лишь разницей, что тогда всё было случайно, хотя я мало верю в случайности. А в этот раз, ты умышленно сбежал. Придумал план нашей ссоры… стал жаловаться, обижаться на то, что я тебя наказал… чтобы я психанул и предоставил тебе полную свободу. Так вот, Костя, я ничего не отменял! Я больше не стану подавлять и ограничивать твою личность! Но не забывай, что вся ответственность за твою жизнь ложится на тебя! Поскольку, имеешь права – имей и обязанности! И мне предоставь такую же свободу!
– Прости!
– Нет, Костя… я не могу… не хочу… не знаю… дай мне свободу злиться и обижаться на тебя!
– Нет! Делай со мной, что хочешь!
– А что? Ссориться с тобой снова, я не хочу. Не для этого я выдрал тебя из лап бездны! Исчезнуть? – так потом сжалившись над тобой, от тебя же и получу. Оу! Придумал! Я придумал, как тебя наказать! Я тебе устрою! Я сделаю с тобой то, что ты больше всего не выносишь!
– Побьёшь, что ли?
– Не – т – т… судя по твоему поведению, тебе это очень даже нравится… постоянно ведь нарываешься… – Димка прижмурился: – Крассавчик!
– Нет!
– Да Костя… ты – Крассавчик! Ах, мальчик – Крассавчик…
– Нет! Только не это!
– Крассавчик!
– Нет!
– Вечность впереди, Крассавчик!
– Хватит! Замолчи!
– Крассавчик!
– Заткнись! – кричал Костя, закрывая уши руками. – Заткнись уже!
– Как скажешь… – Димка ушёл к себе в спальню… Преодолев свой страх, Костя постучал в дверь Димкиной комнаты…
– Дима…
– Дима, – ответил тот, слегка скривившись… – Дима… заходи давай… что… боишься?
– Да…
– А доводить меня, ты не боишься…
– Прости… я погорячился…
– Я тоже. Оба мы с тобой горячие, только и делаем, что обижаем друг друга.
– Прости… Ангел…
– Ах ты так, да? Крассавчик!
– О, нет!
– Ещё как, «да»… до конца недели!
– Нет!
– Крассавчик… я тебе покажу, «Ангел»! Я тебе такого Ангела покажу, Крассавчик!
– Не – е – т! – Костя выбежал из Димкиной комнаты и чуть не сшиб Ника,
– Что с тобой? – спросил Ник. – Дерётся?
– Нет.
– Ругается?
– Нет.
– А в чём тогда дело?
– А чего он…
– А чего он? Это ты, чего? Он весь извёлся, разыскивая тебя! Он чуть с ума не сошёл! Чего он… он тебя очень любит! Очень, Костя! А ты с ним так…
– Но я….
– Никаких, «но я»! Чего ты у Димки не спросил, чего сам решил? А о нём ты подумал? За что ты его так? И ещё обижаешься, что Димка ругается!
– Не ругается… он меня, «Крассавчиком» называет!
– А ты что, не Крассавчик, что ли? Ещё какой, Крассавчик! Я бы на месте Димки, сделал бы твой фейс менее привлекательным!
– Ты, Ник, не на Димкином месте! – ответил Димка, который решил поговорить с Костей, и по возможности помириться с ним… – «а то сбежит, чего доброго, обидевшись… – думал Дима, – Крассавчик, он и есть, Крассавчик… хоть вредный, зато – мой… да и я, тоже не подарок, и как он меня терпит, наверное, потому что я его терплю…» – Костя… ну, чего ты… обиделся, что ли? Пойдём поговорим…
– Дим…
– Пойдём, пойдём… а то, «Дим… Дим…»… знаю я, чем все эти, «Димдимы» заканчиваются: твоим побегом, поиском, «разбором полётов»… пойдём… – они вошли в офис к Димке. – Ну, что ты, Костя, обижаешься? А мне думаешь, не обидно, что ты считаешь, что не нужен мне… я же тебе всю жизнь пытаюсь доказать обратное! Ну, что мне ещё сделать, чтобы ты мне поверил?
– Прости…
– Ох, Костя, Костя… выпороть бы тебя, несносного такого мальчишку. Наверное, я этим и займусь ближайшую неделю…
– Ну, не надо!
– А со мной вот так, надо? Ты зачем за мной пришёл, зачем вернуться уговаривал? Зачем?
– Я тебя люблю!
– Я тоже… и именно поэтому, я и пришёл за тобой к «розовому» морю. Ладно хватит, иначе снова обидишься и сбежишь… не буду больше ругаться.
– А что ты сказал ангелу?
– Я же тебе обещал открыть эту тайну, если будешь себя хорошо вести…
– Значит, не скажешь…
– Я сказал ему, что если он нас всех не отпустит, то придёшь ты и будешь ему целую вечность глупые вопросы задавать.
– Да… Костя с его глупыми вопросами, э… это страшно… видишь, даже ангелы меня не выносят…
Димка провёл рукой по лицу Кости…
– Ну… не обижайся…
– Ты прав! Единственное, на что я…
Димка оборвал его на полуслове…
– Ну-ка, тихо! Я знаю, что ты дальше скажешь! Так и до «розового» моря недалеко! Я не могу понять, ну с чего ты взял всю эту ерунду… Анри он послушал…
– Прости!
– Вот выпорю тебя, потом поговорим о наших отношениях, если они конечно ещё будут!
– Не надо!
– Ну… с чего ты взял… – вздохнул Димка, – хорошо… допустим, ты прав… тогда, кто имеет высшую степень мастерства и «золото» нашей Академии, кто изобрёл формулу «противоядия», и «минус телепорт»?
– Но это…
– Не перебивай! Никаких, «но»! У кого в день по сто клиентов? Кого обожают дети? Кто спасал уже безнадёжных, которые с последней надеждой, не смиряясь с приговором едут к тебе со всего света? Кто имеет сто пятьдесят «голденов» в Академии? Кто запросто «коматозничает»? Кто? Не ты? А кто тогда? Теперь, про твои «но»… у всех есть недостатки, но они и в тень не попадают с твоими заслугами! Ты – совершенен! Я тебя убедил?