Чудесные фантазии с привкусом васаби
Стихи и рассказы
Мадина Байгелова
Моим любимым людям
© Мадина Байгелова, 2017
ISBN 978-5-4485-7583-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Миллионами ярких звезд над планетой…»
Миллионами ярких звезд над планетой,В просторах степей, у подножия скал,Играя с летящей хвостатой кометой,Рождается тот, кого ты искал.
И в мире, где в чашках плескается солнце,Где лужи искрятся бриллиантом луны,Он будет искать, искать и бороться,За чистые звуки душевной струны
За странные вещи, за тихую гавань,Где можно шуметь лишь соленой волне,За цвет изумруда, где бьются о скалыИ пенятся воды на морском полотне
За смех, где живут пробудившиеся птицы,Горланят и тянутся в гнездах своих,За мир, где совсем неопасно влюбиться,И можно делить сердца на двоих.
Где небо так близко, что можно пороюСрывать с него звезды и сунуть в карман.И перед сном наслаждаться луною —Как будто над люлькой мобиль заиграл.
Он будет искать на последнем дыхании,Глотая надежду взахлеб, до конца,Как ищешь и ты, проходя испытания,Морщинки и свет родного лица.
«Я буду молиться на человечество…»
Я буду молиться на человечество,И солнце искать на сумрачных лицах.Лечить эти недуги, что будто не лечатся,Перевязывать крылья надломанных птиц.
На этих ухмылках, на праздниках пафоса,И там, где по небу стекают фейрверки,Где раз в пять секунд обновляются статусы,Где друг другу подносят сердца на тарелках,
Где сон вперемешку гуляет с реальностью,Где кто-то кричит много «за» за «я против»,Где тело быстрей, чем душа оголяется,Стремясь поскорей утолить зовы плоти,
Где земли чужими слезами захлебываются,Где крест и луна покорежены верой,Той верой, что люди от Бога отплевываются,Той верой, что дымом царапает небо.
Я буду молиться на человечество,Шепотом, громко – как будет яснее,Так чтоб расслышало все Бесконечное,Раз скрестив руки и на коленях…
«А мы всегда влюбляемся не в тех…»
А мы всегда влюбляемся не в тех.Не в те глаза, не в ту душевную пустыню,Мы с головою окунуться можем в грех,И с головою душим пробудившуюся гордыню
Проходит время, громко тикают часы,и вековая пыль дымится над землеюБлестят на солнце капельки росыКак будто ночь ревела под луною…
Проходит время, и становится чужимЧужая тень, глаза, чужие смех и губы,И мы стремглав от этого бежим,и в глубине души надеемся на чудо.
Мы любим всех не тех лишь потому что,Хотим кого-нибудь хоть как-нибудь любитьИ забываем, что любовь-это искусство,Которому учиться и учить…
«А мне б посидеть на твоем подоконнике…»
А мне б посидеть на твоем подоконнике,Пыльном, с окурками от сигарет,И к чёрту пошла бы вся электроника-По городу тихому выключен свет.
Дороги шептались бы между собой,Куда кто ведет, где трещит тротуар.И в урну бросал бы ветер ночнойЧужие секреты, что с окон сорвал.
А ты бы рассказывал мне про себя,Про чьи-то улыбки, что носишь с собой,Про фразы, что слышишь день ото дняИ гонишь из сердца метлою хмельной
Про то как в карманах хранишь чудеса,И немного печали в мешках под глазами.Не порвутся, спрошу я шутя у тебя,Не порвутся, они попрочней любой стали.
Ты покажешь мне птиц, что живут вдалекеИз-за пазухи сердца покажутся перья«Они все летают одни, налегкеПока не найдут дома на деревьях..»
«А перья зачем?» " А на счастье ониПисать ими можно на белых бумагах,Исчиркать рисунком с другой стороныНемного чернил пригодится во благо.
А ты что молчишь? Расскажи что-нибудьПокажи своих птиц, поделись своей быльюНе буду, я просто хочу отдохнуть» —Скажу и сложу перебитые крылья..
«Поговори со мной, о чем тоскуешь ты?..»
Поговори со мной, о чем тоскуешь ты?О чем кричат глаза в такую ночь?О чем внутри тебя цветут цветы?И вянут, разлетевшись прочь?
Тоскую я о гавани своей,Где тихо жили море и луна,Они играли в сумраке теней,Порою прибегала к ним волна.
Им было тихо, как бывает двум,И беспокойно в предрассветный час,И много мыслей посещало ум:«А если солнце будет против нас?»
И на рассвете лунная тропа,Смывалась, словно фразы на песке,И утопала звездная крупа,В морской, всепоглощающей тоске…
А что же ты? – А я смотрела вслед,Как море гонит волны за любовь,Как в солнце умирает лунный свет,Но обещает возродиться вновь…
«А может все окажется не так, как мы хотели…»
А может все окажется не так, как мы хотели.Расступятся моря и рухнут корабли,И чья-то родинка на хрупком белом теле —Полярная звезда, что светится вдали.
А может нам покажется столь серым и ненастным,Прекрасный дом и небо без темных облаков.Захочется укутаться в дождливое и пасмурное,Согревая нёбо теплым кофе с молоком.
И кто-то нам покажет, как стоит и не стоит.Как можно и не нужно. Как плохо и нельзя…Но что-то за грудиной так безумно громко ноет,Тропинкою из слез выходя через глаза.
Сплясать давно хочу я на вашем своде правил,И дикой волчьей стаей сбежаться под луной.И свергнуть это «кто-то», кто так бездарно правил,Свободным диким сердцем и чистой головой.
«И вот, затерянной дорогой…»
И вот, затерянной дорогойПод небом, с тишиной,И с сердцем, как с единственной подмогой,Ищу я путь домой…
И пусть кричат, что мол, не та тропинка,Чужие голоса,Мне небо – океан, а я же – лишь слезинка,Что льют порою эти небеса…
И всюду мне заманчивые своды,И хочется сойти.Сойти и утонуть, и пусть задушат воды,Безмолвный крик в груди.
Как бьется здесь, я слышу голос сердца,Глубокий и немой,Душою хочется пред Вами мне раздеться,Но спрятаться подальше – головой…
«Нам модно быть искусными, иль даже искушенными…»
Нам модно быть искусными, иль даже искушенными,И в чем-то изощренными, как дикий ритуал,Как Племена мы прыгаем, и грудью как знаменамиТрясем под смутным множеством замызганных зеркал.
Мы ищем настоящее в карманах у притворщиков,И копошимся чуточку в их каменных сердцах,Перебираем молодость меж складок кожи сморщенной,И думаем о несуществующих детей наших, отцах.
Мы надеваем радость, и красим губы в красное,Меж длинными ресницами – глубокий черный цвет.Усиленно запрятав души своей прекрасное,Мы выставляем свету свой яркий марафет.
Запрячем и забудем, возьмем лишь то немногое,Что позволяет вечером знакомых веселить,Пойдем, не торопясь, пустынною дорогою,Вот только бы обратный путь совсем не позабыть.
«На небе кружится луна…»
На небе кружится луна,В прозрачном, тонком пеньюаре,Совсем одна и всем видна,И где-то снизу ей писали.
И где-то снизу. Прям под ней,Ее по имени все звали,Но в суматохе бренных дней,О ней так быстро забывали.
И оставляли на окнеНемного грусти в белом блюдце,Но как легко те блюдца бьются,В глубоком, беззаботном сне…
И снова день… Опять забвенье,Работа, смех, слова, знакомства…И ожиданье воскресеньяПод ярким и палящим солнцем.
Как будто все уже не важно,Все то, что ночью мы писалиИ в небо строчки отправляли,И выли под луной протяжно…
И снова ночь… и снова мысли.Бессонница – любимый спутник,И ночь опять не будет быстрой…Но и не будет больно путной…
И снова ночь. Ну, здравствуй, грусть.Мы снова будем под луной,Ты только погоди, постой,Я за снотворным – и вернусь…
«Как в тишине. Растаяли с тобой. Не помню…»
Как в тишине. Растаяли с тобой. Не помню.Не помню, не жалею, не хочуКак будто все произошло в тумане сонном,И то ли шепот, то ли я кричу…
И то ли плачу, то ли улыбаюсь,Смешно, наверное, прощаться с незнакомцем,Мгновенье – я по улице шатаюсь,В безумном одиночестве под темным солнцем…
Мгновенье – буквы в старом телефоне,Переплетаются в бессмысленные фразы,И пустота их проявляется не сразу,А лишь спустя одну затяжку на балконе…
А мне не хочется… Не хочется обратно,В пустую комнату, в постель, в твои объятия,В твою Вселенную, где точно безвозвратно,Скреплю себя твоей мужской печатью…
Мне надоело. Выгони меня…Из тонких тел, из воспоминаний,Зачем случилось что-то между нами,И как уйти, друг друга не виня??
Как в тишине. Растаяли с тобой. Запомню…Запомню, не жалею, запишу…Как будто все произошло в тумане сонном,Запомню я…А ты забудь… Прошу.
«Звонок. Шаги. Бегу, постойте!..»