Этот всесторонний системный кризис стал общемировым, глобальным и впервые после знаменитого кризиса начала 1930-х гг., вошедшего в историю под названием «Великая депрессия», валовой внутренний продукт всего мира стал сокращаться.
Кризис оказался не просто всесторонним и глобальным, но и небывало глубоким: ведущие фондовые рынки мира сократились в 2,5–5 раз; цены на нефть, газ и основное сырье снизились в 2–3 раза; во многих странах мира, прежде всего, в США и Англии, цены на жилье, недвижимость, землю сократились до 2 раз; промышленность «просела» на 10–20%, а в Японии – даже на 30%.
Пока рецессия общественного производства в развитых странах и в большинстве стран с переходной экономикой идет четыре квартала, но, вероятно, она еще продлится.
В США и Еврозоне уровень безработицы достиг 10%, а в России, Украине и некоторых других странах с переходной экономикой вплотную приблизился к этой отметке.
При этом кризис сопровождается в развитых странах мира, а также в Китае, серьезной дефляцией и потребительских цен, и цен производителей, а в странах с переходной экономикой при значительном снижении цен производителей наблюдается высокая (10–15% – в России, Украине и Белоруссии) инфляция. Так что кризисная ситуация здесь переросла в стагфляцию.
Преодоление кризиса в условиях дефляции и, особенно, при высокой стагфляции крайне затруднено и поэтому, скорее всего, современный кризис будет весьма продолжительным и, возможно, перерастет в длительную депрессию (стагнацию).
Финансово-экономическая и социальная ситуация в большинстве стран мира ухудшилась настолько, что потребовалось впервые после кризиса 30-х гг. прошлого века прибегнуть к крупномасштабным антикризисным государственным программам.
В среднем на эти программы были направлены гигантские финансовые средства, составляющие обычно 10– 15% от объема валового внутреннего продукта соответствующих стран. Антикризисная программа США оценивается, например, в 2 трлн долларов, европейских стран – более чем в 2 трлн евро. В России объем средств, направленных на смягчение кризиса за год, включая кредитные средства, достиг 40% ВВП страны, из них более половины – десятилетние кредиты и безвозмездное финансирование.
Кризис развивался вширь и вглубь с таким размахом и быстротой, что произвел переворот в экономическом мышлении. Большинство людей в рыночных странах до этого верили в эффективность рынка, придерживались либеральных взглядов о всесильности, саморегулируемости рыночных институтов, об ограниченной роли государства в регулировании экономикой. И вдруг созданные мифы о выгодности ипотеки, о необходимости всемерного развития потребительского кредита, о высокой полезности деятельности крупных инвестиционных фирм и гигантских банков в одночасье рухнули и дружный хор голосов стал призывать государства национализировать банкротящиеся банки и инвестиционные компании, помочь отсрочить и смягчить выплату ипотечных кредитов. Все стали обвинять грантов мировой финансовой системы в одностороннем стремлении к наживе, в пренебрежении общественных интересов, обвинять их в развязывании этого кризиса.
Политические партии многих стран стали требовать резкого ужесточения государственного регулирования финансовых рынков, валютных курсов. Стали раздаваться даже голоса о необходимости демонополизации и разукрупнения бывших «столпов» финансового мира, таких как Goldman Sachs, CitiBank и др.
В ряде стран, где кризис стал перерастать в экономическую катастрофу, стали требовать смены правительства страны, и в десятке стран, как следствие кризиса, правительства были вынуждены уйти в отставку. Разразился политический кризис.
Драматизм этих событий не имеет аналогов в прошлом. Он заставил задуматься об эффективности мировой финансово-экономической системы в целом и финансово-экономической системы каждой страны в отдельности.
Впервые, пожалуй, в полный голос заговорили о недопустимости отрыва финансового движения средств от развития общественного производства, о неправомерности бесконтрольной торговли производными ценными бумагами, о необходимости резкого ужесточения законодательств по ипотеке, кредитам, банковской и инвестиционной сферы, о необходимости регулирования межстранового перетока капитала, о финансово-экономической деятельности наднациональных корпораций, которую нужно поставить под контроль и т. д.
Главное, что при этом выяснилось, что бывшие «лидеры» мира – 7 ведущих развитых стран – не способны решать мирохозяйственные проблемы. Поэтому впервые родилась и получила всеобщее одобрение инициатива о принятии коллективных решений и координации действий не 7–8, а как минимум 20 стран мира, включая в их число наиболее крупные развивающиеся страны: Китай, Индию, Бразилию и др.
Это тем более нужно было сделать, что самым устойчивыми к последствиям глобального финансово-экономического кризиса оказались именно развивающиеся страны. В отличие от развитых стран мира и стран с переходной экономикой в развивающихся странах дело не дошло до рецессии общественного производства. В целом динамика валового внутреннего продукта всех развивающихся стран только замедлилась с 5,5% в год до 2% в кризисном 2009 г.; в Китае ожидается рост – 8%, в Индии – более 6%, в Бразилии – около 1%.
Уже со второй половины 2009 г. в развивающихся странах началось достаточно быстрое восстановление потерянных темпов экономического развития. Да и безработица в этих странах, прежде всего в Китае, не сильно выросла, составив 4,3% в этом году.
Так что развивающиеся страны – и в первую очередь Китай и Индия – становятся основным локомотивом вывода всего мира из рецессии. В связи с этим их роль в мирохозяйственных связях значительно возросла. Вдруг всем стало ясно, что без развивающихся стран нельзя всерьез решить ни одной общемировой финансовой или экономической проблемы. Именно в кризис произошел наметившийся до этого сдвиг сил, средств, влияния в пользу развивающихся стран. Они, а не развитые страны мира, пожалуй, впервые стали лидерами, оказывающими наибольшее влияние на темпы социально-экономического развития всего мира.
Как видно, кризис коренным образом изменил социально-экономическую ситуацию в мире, причем – изменил неожиданно, вдруг и в кратчайший срок.
Уместно вспомнить, что в докризисный период, в последние 10 лет развитые страны мира довольно стабильно росли: США – по 2,5–3% в среднем в год, Еврозона – по 2–2,5%. Причем этот рост был высокоинтенсивный, с преобладанием высокотехнологичных, наукоемких, инновационных отраслей. Рост сопровождался прогрессивными структурными сдвигами в сторону информационной технологии, биотехнологии, здравоохранения, подъема экономики знаний, наращиванием усилий и в науке, и в образовании. На глазах улучшалась инфраструктура, поражали масштабы строительства высокоскоростных автомагистралей и железных дорог, преимущественно развивалась и укрупнялась трансконтинентальная авиация. Одновременно осуществлялось огромное жилищное строительство и обеспечивался небывалый подъем потребления разнообразных благ и услуг в развитых странах мира.