делали, чтобы привести его в чувства. Даже нашатырь не помог.
– Так?
– Я сидела с ним, проверяла пульс, потом попросила сделать сладкую воду, подумав,
что у него диабет. Как только самолет сел, он вскочил как ошпаренный и побежал на выход.
Дверь 1L открыли, он выбежал и отказался от госпитализации. Вот и все.
– Поняла, я посмотрю летное задание, надо проверить, что написала в нем бригадир.
Ладно, пока, Оксана. Я подумаю насчет твоего бригадирства, возможно я просто ошибалась
на твой счет, считая, что ты не справишься.
– Только не надо наказывать Таню.
– А это уж позволь нам решать, – улыбнулась мне инструктор и пошла по своим делам.
Я тяжело вздохнула, глядя ей вслед и понимая, что наломала неплохих дров. Татьяна
точно не скажет мне спасибо. Оксана, какая же ты идиотка, злилась я на себя, сжимая кулаки.
Вспомнив, зачем я здесь, и поняв, что нечего терять время даром, я пошла к
табельщикам и отдала свой закрытый больничный лист. Все, пора домой.
Я вышла из офисного здания и пошла на автобусную остановку, до которой пришлось
идти немного окольными путями. На часах было уже пять вечера, думаю, когда приеду, Оля
уже будет дома.
Автобус подъехал через десять минут, он как раз едет до станции Речной вокзал, так
мне удобнее всего добираться до дома, обрадовалась я, что не пришлось ждать слишком
долго.
Уже сидя в 851-ом, я почувствовала вибрацию телефона, взяв смартфон, я поняла, что
мне звонит кто-то с незнакомого номера.
– Алло?
– Оксана, добрый вечер! – говорил Алекс Брук по-русски!
– Ого! Ничего себе! – воскликнула я, поражаясь.
– Это единственное, что я мог сказать, – продолжил он уже по-английски. – Но я
быстро учусь, – добавил Алекс. Его старания действительно произвели на меня впечатление.
Хотя, наверное, если бы Петр позвонил мне и пригласил на свидание, я бы и не обратила
Конец ознакомительного фрагмента.