Капля за каплей эликсир уходил внутрь, Василиса вначале дернулась, забулькала, а потом начала сглатывать, проталкивая жидкость внутрь, чтобы не захлебнуться. Ее глаза раскрылись и бессмысленно смотрели на меня, как будто не узнавая. Потом Василиса начала извиваться, хрипеть, но мы с Сергеем зажали ее крепко, так, что от наших рук наверняка остались здоровенные синяки.
— Держи! Не давай ей перевернуться, а то она выплюнет жидкость! Держи!
Наконец судороги прекратились, и Василиса снова замерла, закрыв глаза и тяжело дыша.
Присмотревшись, я увидел, как через пару минут ее тело охватило тонкое свечение, будто кто-то завернул Василису в светящееся одеяло. Готово! Я ПОМНИЛ, что так должно быть. Теперь у меня оставалось десять минут для прочтения основного заклинания.
— Серега, ни звука! — предупредил я и начал читать заклинание, представляя себе лицо той, чей облик сейчас должен лечь на мою жену. Я видел ее перед собой как на картинке и, сцепив зубы, удерживал картинку все то время, что мне понадобилось для прочтения заклинания. Во время чтения свечение вокруг Василисы усилилось настолько, что за свечением не было видно ничего, кроме общего очертания фигуры.
Заклинание закончилось неожиданно, под стон Василисы, шевельнувшейся над диване.
Я бессильно опустил руки и сел рядом с ней, закрыв глаза и боясь посмотреть в ее сторону.
Меня трясло — волнение, длительное использование магии, переживания за свою любимую женщину — все это дало такой эффект, что я просто валился с ног.
Открыв глаза, с опаской посмотрел на Василису, затаив дыхание, и облегченно вздохнул — получилось! Передо мной лежала одновременно и Василиса, и та, стародавняя актриса, обликом которой я воспользовался.
Глаза Василисы остались прежними — синими, как осеннее небо. Волосы стали иссиня-черными, а лицо — как у той самой Джессики Альба, только нос поаккуратнее, потоньше. В общем, красотка. Вот только теперь ей будет очень трудно доказать, что она — Василиса Гринькова. Впрочем, отпечатки пальцев у нее остались прежними, рисунок сетчатки глаз — тот же, так что если нужно будет установить ее личность — это можно будет сделать запросто, при наличии специальных средств сканирования. Многие из граждан России уже давно сдали свои отпечатки пальцев в общий банк данных МВД, как и снимок рисунка сетчатки глаз. И мои отпечатки есть в базе, и Василисины — считаю, что закон, который предписывал это делать с детьми и подростками, очень правильный закон. По крайней мере, мне так кажется.
— Привет, милая. Как ты? Какие ощущения?
— Как будто меня неделю били… а потом держали в подвале без еды. Все болит, все кружится — отвратительное ощущение.
Василиса посмотрела вверх и потрогала себя за лицо. Потом вымученно улыбнулась:
— Получилось, да? А что, симпатичная, правда? Тебе нравится?
— Ты мне во всяком виде нравишься, — дипломатично ответил я. — К новому виду еще привыкать придется.
— А когда ты себе сделаешь лицо?
— Передохну и сделаю, — ответил я и откинулся на спину, разбросав руки по сторонам. Через минуту я уже спал.