Это и послужило командой к дальнейшему действию.
Пока разум трудился над обдумыванием этого неимоверно длинного рассуждения, тело заняло положение для стрельбы стоя. Руки вскинули и прижали прикладом к плечу старую добрую мамину биатлонку. Прицелившись, Наташа задержала вдох и легко, почти нежно нажала на спусковой крючок. Выстрел потонул в криках всадников. А тот, что уже приготовился поймать беглянку, накренился и сполз с лошади.
Всё правильно, охотник попадает белке в глаз. В левый. В хлопотах по ловле людей, никто из нападавших не заметил случившегося.
Вновь прицелилась, и снова, неслышный в гомоне выстрел, затем ещё. Сотня метров - вполне приемлемая дистанция для опытного стрелка. Пятеро спешены. Смена магазина. Ритмично, как на стрельбище. Остальные, разглядев её и поняв, откуда снисходит на их товарищей смерть, стали выхватывать из-за спин луки. И падать из сёдел.
Другие, видимо быстро сообразили, что к чему, повернулись к ней спиной и, побросав пленников, умчались. Стрелять вслед не стала. Последняя пятая обойма уже в магазине, остальные надо собрать и набить патронами.
Люди, избежавшие плена, вернулись к своим телегам и быстро покинули поле боя, изредка поглядывая в сторону непостижимого существа, занятого своими делами. Кажется, сегодня богиня смерти показалась на глаза не для того, чтобы забрать их жизни. Нет причины мозолить ей глаза.
Наташа подошла к убитым. На груди одного, того, что одет богаче других, блестела матовая пластина со знаками. Надо же, кажется именно её буквально позавчера, рисовал на экзамене Сергей Анатольевич. Девушка сняла кругляш и прихватила с собой.
К пещере, где провела свою первую ночь в этом, похожем на древний, мире, возвращалась в задумчивости, перебирая в памяти события последних дней.
Она только что сдала экзамены и сразу заторопилась домой. Результат последнего экзамена сильно смущал. Сергей Анатольевич, после её демарша в отношении господствующих в современной исторической науке методов датировки материальных памятников, сначала размазал её по столу, молча нарисовав изображение пайцзы Чингисханова сотника, а потом выпроводил с пятеркой в зачётке. На её вопросительный взгляд ответил: - Поймете позднее. Главное то, что Вы думаете, а не механически запоминаете.
Дома её ждали не только папа с мамой, но и родные места. Никогда бы раньше не подумала, что способна скучать по лесам и голым каменистым осыпям, по увалам, падям, скальным обнажениям и топким берегам зарастающих озёр. В своих мечтах, она уже спешила по юрким тропинкам, заглядывала в самые грибные и ягодные места, а там вскоре и Лёха вернётся, хоть и не быстро, но служба его подходит к концу. Тоже неожиданно заскучала по этому охламону и задире - верному товарищу в самых рискованных похождениях и, хм, экскурсиях.
Отец встретил её на вокзале, и вместе они поехали домой на новомодной тарахтелке - квадрацикле. Прижились эти порождения человеческой изобретательности в их бездорожной лесной глуши.
Вечер дома прошёл незаметно. Рассказывала об учёбе, о друзьях и преподавателях, о жизни в городе. Родителей волновало всё, одна она у них. Да и дочка, соскучившись, торопилась выговориться.
Едва рассвет коснулся крон деревьев, засобиралась в лес. Бутерброды, мелкашка с непочатой пачкой патронов и объёмистая корзинка - вот и все сборы.
***В вагоне Алексей отсыпался, и дорога пролетела незаметно, несколько раз вновь снился всё тот же сон. И вот мелькнули вдалеке озера Шира и Иткуль.
Места в Хакасии достойны кисти лучшего живописца, только мысли Алексея, совсем о другом, не о художниках и вдохновении, а о девушке, по которой соскучился. Но сначала необходимо предстать пред ясны очи папе и маме по случаю успешного завершения срочной службы, а потом наведаться в город, поговорить с Наташей, и нужно уезжать. Что тут в глухомани делать? Руки у Алексея золотые, как и у его отца - поселкового кузнеца, который тут один на все случаи мастер. Да только где в лесных дебрях работу найдёшь? Может завербоваться по контракту? Всё же служба в ВДВ научила многому. Да и Наташа, студентка исторического факультета, что ей в этих местах делать? Надо обосновываться в солидном городе.
С этими мыслями вышел он на перрон, где его ждали родные. То, что подруги среди них не оказалось, не удивительно - занятия в институте уже начались. Однако мать неожиданно расплакалась и рассказала, что Наташа потерялась в лесу. Ушла по ягоды и пропала. С тех пор прошло уже два месяца, даже поиски прекратились.
Непонятное внутреннее беспокойство не покидало Алексея, и он вышел, не доезжая до родного посёлка, оставив в машине вещи и пообещав родителям быстро вернуться. По лесу, мол, соскучился.
Осень стояла сухая и теплая, знакомая тропинка успокаивала. Любовался красотой родных просторов, а мысли текли ровно. В этих местах несложно заплутать городскому жителю, но не подруге детства, с которой они знают каждый камушек на километры вокруг. А вот и поворот к бревну через ручей, но ноги сами несли Алексея в сторону пещеры, где они играли детьми, то в неандертальцев, то в Робин Гуда, а после встречались с Наташей, чтобы готовиться к выпускным экзаменам. Светлая и неглубокая, эта каменная камера защищала от дождя и ветра, и создавала нужное настроение строгой монументальностью своего интерьера. Как в читальном зале крупной библиотеки, только ехать никуда не надо.
А вот и "читальный зал". Лёха вошёл внутрь. Тишина и покой опустились на него. Присел у стены, где было сделано подобие скамьи, и призадумался. И вновь, нахлынули странные видения. Посидев ещё немного, засобирался домой. Там его ждал накрытый стол, родные и друзья. Со всеми надо поговорить, расспросить, послушать, а ему хотелось поскорее остаться одному, чтобы осмыслить произшедшее.
Нет, слов любви они с Наташей друг другу не говорили, обнимашками-целовшками не занимались. Это была просто дружба, оказавшаяся чем-то большим только тогда, когда служба в армии принесла разлуку. Чувства нелегко переложить на бумагу, но, вот чудо, именно в строках писем с рассказами о повседневных событиях и зазвучали впервые нотки нежности и доверия.
В одной из ниш, там, где раньше они не раз оставляли тетрадки и учебники, луч фонарика скользнул по гладкой поверхности. Небольшой медный кувшинчик, позеленевший почти до черноты. Странная находка. Широкое горлышко залито чем-то, от времени превратившимся в рассыпчатую массу, похожую на канифоль. Лучше будет вскрыть его дома в мастерской.
***Оказывается, это не такая простая вещь убить человека, даже если защищаешь слабого. Как только спало напряжение стычки, слёзы сами покатились из глаз. В эту трудную минуту, отчётливо вспомнила о друге детства, Лёшке. Вот бы такого сильного и надёжного товарища рядом, и непонятно как, сами собой вырвались слова - "Помоги!" Ответом было молчание леса.
По пути в сторону пещеры, Наташа подстрелила рябчика. Пернатую дичь, если нет желания возиться с ощипыванием, запекают в глине прямо в перьях, а уж этого добра на берегу ручья нашлось в достатке. Обмазав птицу, закопала её в горячие угли, сверху, возобновила разрушенный костёр. Даже тетерев "поспевает" за два часа, а уж небольшая птица была готова через час. Поужинав и оставив часть еды на завтра, стала размышлять.
***Ведро воды, паяльная лампа и час терпения, а потом, когда с горловины стекла почти окаменевшая живица, и деревянная пробка была извлечена, на широкий противень вывалились листочки из блокнота и странная пластинка с рельефным изображением. Гости, забывшие о накрытом столе, с интересом рассматривали написанный чёткими печатными буквами текст. От Наташи оказалась весточка.
Она никуда не пропала. В том смысле, что по-прежнему живёт тут, только посёлки и железная дорога куда-то подевались, и людей в этих местах стало больше. Говорят они на другом языке, носят старинную одежду, пасут коз, овец и низкорослых северных оленей. А ещё приезжали другие люди, на мохноногих лошадках с луками и саблями. Хотели угнать женщин и детей.
Пришлось вмешаться, отчего патронов теперь у Наташи почти не осталось. А любопытную вещичку, что висела на шее у главаря, она прикладывает и просит показать одному человеку у них на факультете.
***Когда гости разошлись, Алексей вновь перечитал найденные листочки, и стал рассматривать приложенный к посланию предмет. Его не оставляло ощущение, что это металл, покрытый толстой плёнкой окисла. Тем не менее, просматривалось нечто похожее на изображение птицы, и значки, напоминавшие кривулины, из которых китайцы составляют свои иероглифы.
Утром на станцию его отвёз Наташин отец, и почти силой заставил взять денег на расходы. Как-никак, до Красноярска и обратно. В посёлке живёт немного народу, утаить что-нибудь почти невозможно. Разве что собственные мысли. Хотя, что тут таить? Один сумбур.