Вспышка дежа-вю в сознании — снова пистолет, снова монстр в двух шагах, снова маленькие облачка Тьмы, выбиваемые пулями. Тварь осела на подогнувшиеся передние лапы и просто улеглась на пол, словно расслабившись и решив отдохнуть. А вторую тварь, оказавшуюся уже за ней, прошил очередью из ППШ успевший схватиться за автомат Федька. Наповал.
Но положение ухудшилось — за тот момент, что мы палили в двух «гончих», еще несколько чудовищ успело оказаться внутри помещения. Затрещал РПД Ивана, а это значит, что твари пытались забраться по шесту или запрыгнуть в люк. Затем один за другим внизу грохнули два взрыва, Иван скинул «эфки». Звук от от них в замкнутом пространстве был такой, что я почти полностью оглох. Целое облако чугунных осколков хлестнуло по стенам, но все перекрыл многоголосый визг тварей. Досталось, наверное, им всем, к моей великой радости.
Федька расстрелял остатком магазина тварь внизу, попытавшуюся прорваться на лестницу, заорал: "Пустой!", а я уже успел перезарядить «немца» и следующая гончая поймала очередь из полного рожка.
Дальше информация словно перестала усваиваться, все слилось в какой-то калейдоскоп из мечущихся черных гибких тварей, вспышек выстрелов, треска, грохота, визга, близких взрывов, криков "Пустой!", судорожного метания пальцев по подсумкам, жара от автоматного ствола, ощущаемого уже передней рукой, тыкающей магазином в горловину приемника… в общем, сумасшествие. И так бесконечно, нескончаемо, стрельба, магазин, стрельба, магазин…
— Все! Все!
На этом крике Федьки, истошном и радостном, я словно вернулся в себя, пришел в сознание. Действительно, никто больше не вталкивался в приоткрытые, избитые пулями ворота, никто не визжал так, что леденело все внутри, никто не испускал волны злобы и Тьмы, которые невозможно не ощутить. Отбились.
Лязг затвора, дославшего патрон. Моего затвора. Поднятый с пола пустой магазин от ТТ, я даже перезарядить пистолет не успел. А воткнуть в кобуру успел, вот он, на месте.
Перебежавший к нам Иван, упавший на колено и направивший РПД на ворота. Отползавший назад Федька, заправляющий в пулемет полную ленту. Точно, пока отбились. Пока… Пока…
Слово «Пока» материализовалось у меня в голове в картину в виде группы адаптантов, уже подбегающих к стенам пожарки. Пока мы отбивались от «гончих», они вполне могли успеть. Сколько мы отбивались? Минуту? Пять? Десять? Час? Не знаю, ничего я не знаю.
— Иван, ворота, Федька, к окну!
Новый всплеск паники, на этот раз кинуло в жар. На четвереньках стартовал так, что никакой негритянский спринтер бы не угнался. Я даже не сообразил, что нужно хвататься за перископ, выглянул в окно так, высунулся просто. И чуть не поймал пулю, отрикошетившую от стального прута рядом с головой. Не нырнул, а просто упал за подоконник, успев заметить, что какие-то фигуры все же бегут по полю. Не понял даже, к нам или от нас, успел лишь разглядеть, что люди, а не твари. Впрочем, на людей адаптанты уже похожи мало, что внешностью, что повадками.
Высунул автомат на вытянутых руках, дал длинную очередь веером, чтобы обозначить активность, огневую видимость создать, так сказать, показать, что мы тут вполне держимся и готовы отбиваться.
Раздался странный шуршащий свист и возле окна что-то неслабо рвануло, как граната. Затем еще раз. А затем бабахнуло прямо на решетке, спасибо тому, кто ее сюда поставил, такую мощную и частую, и в комнату влетел целый сноп осколков.
Досталось Федьке, сунувшемуся следом. Он взвыл, схватился рукой за плечо, под пальцами показалась кровь.
— Ложись! — крикнул я, хватаясь за перископ.
Его в плечо, это по-любому не смертельно, потерпит минутку, я вот до сих пор не пойму, атакуют нас или нет. И что это за обстрел.
Нас не атаковали. Похоже, что собирались, но затем остановились. А сейчас нас обстреливали винтовочными гранатами. Несколько человек, около десятка, залегли… да, теперь уже залегли, метрах в ста от нас, и дружно палили по окнам оперенными гранатами, которые летели по пологой дуге, издавая тот самый шуршащий свист, завершающийся взрывом. По закону больших чисел такая граната должна была пролететь через решетку и разорваться в комнате, если, конечно, запас гранат у адаптантов позволял им использовать закон именно больших чисел. Но и законы подлости тоже пока никто не отменял.
— Как ты? — обернулся я к Федьке.
— Нормально, — сказал он, мотая головой. — Справлюсь.
Сам он при этом был бледным от боли, в свете из окна я хорошо видел испарину у него на лбу, а кровь текла по рукаву тоже не по капельке.
— Перевяжу! — схватился я за ИПП.
— Иван перевяжет, давай… сам знаешь, — выдохнул он, — Пулемет возьми.
Пулемет, тяжеленный, пахнущий сгоревшим порохом, смазкой и нагретым металлом, сытно брякнул полной лентой, когда я взял его в руки. Подтащил к окну, снова схватился за перископ. Противник отходил назад, к заданию депо, судя по всему решив, что рисковать до наступления темноты не стоит, раз уже не удалось прорваться в пожарку следом за «гончими». Ну да, все верно, чего дергаться, мы, с их точки зрения. Обложены мы плотно, а до этой самой темноты не так уж долго ждать и осталось. Час, не больше, скоро уже темнеть здесь начнет, и тогда все козыри будут у противника, чего суетиться?
В соседнюю комнату граната все же влетела. Там грохнуло, оттуда вышибло клуб пыли и воняющего тротилом дыма. Говорил же…
Не удержавшись, выставил пулемет на подоконник, на сложенные сошки, и выпустил две длинные очереди, по окнам депо, а затем по отходящим гранатометчикам. Ни в кого не попал, судя по всему, но паники немного добавил, отступавшие ломанулись к депо бегом, а обстрел окон оттуда возобновился, причем я еле успел пригнуться.
Хорошо, примерно можно заключить, что хотя бы несколько минут с той стороны будет спокойно. А нам каждая такая минута ценна, нам пока время тянуть требуется. Пополз обратно в коридор, где сидящий наверху лестницы Иван бинтовал плечо Федьке, разоблачившемуся по пояс.
— Как? — спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Одно довольно серьезное, слепое, осколок где-то внутри, — сказал Иван. — Второе сквозное, по касательной практически. И еще один в боку, но близко, прямо под кожей. Повезло, поздно в комнату сунулся, стена прикрыла, а так бы всю кучу схватил.
— Это точно, — кивнул Федька, сидящий с прокушенной от боли губой, с которой стекала на подбородок тонкая струйка крови. — Я даже не видел взрыва, только слышал, и тут руку ошпарило.
— Повезло, — согласился и я. — Давай, перевяжись нормально, у нас еще дел полно.
Вторую сторону надо проверить и ракеты подготовить.
* * *Звук самолета я услышал минут через срок после боя с тварями. Сидел, запихивал в карман рюкзака тщательно завернутый прицел с «моси» — винтовку придется бросить, так я его потом хоть на СКС поставлю. Не так плохо будет, кстати, ПУ — прицел крепкий, им хоть гвозди забивай, и увеличение совсем небольшое, три с половиной, под карабин или автомат в самый раз. И по ходу дела услышал издалека знакомый стрекот, больше всего напоминающий швейную машинку. А затем увидел приближающиеся самолеты, оба.
— Внимание! — крикнул я, хватая ракетницу с заряженной в нее красной ракетой. — Все все помнят, чего делать надо?
Федька и Иван кивнули разом. В глазах, до того вроде бы уже унылых и тусклых, явно засветилась надежда.
— Тогда как решили, так и делаем! Ждем моей команды!
И с этими словами выпустил из окна красную ракету навстречу приближающимся «кукурузникам». Вот он, наш последний шанс, та самая соломка, которую я попытался постелить заранее, на возможном месте падения.
Вторая ракета, желтая, туда же, и сразу за ней опять красная. Это опознание, теперь ждем ответного сигнала. Эх, ну почему здесь ни хрена радиосвязь не работает? У границы Тьмы она и на пятьдесят метров не берет, говорят.
Ответный сигнал был — с борта самолета выпустили ракету желтую, взлетевшую до неприличия высоко. Ну, теперь чтобы поняли меня, как мы там договаривались… Красная ракета — направление на опасность, желтая — "не уверен", зеленая — направление посадки. Эх, знать бы все же, есть там кто в лесу, те самые двое, или кто еще с ними, или они все же смылись… Так ничего и не обнаружил, сколько ни глазел, а вот это как раз ни о чем не говорит, могут и маскироваться удачно. Поэтому пустил в ту сторону зеленую. Куда именно — поймут, опушка леса сверху видна очень хорошо. А следом и желтая, хоть и не нужна, сажать здесь только на поле, что тянется до самого леса, благо довольно ровное.
— Ваня, красную на противника!
— Есть! — крикнул Иван, уже сидевший под подоконником в той комнате, в которой Федька получил ранение.
Хлопнула вторая ракетница, выпустив красную звездку в сторону депо. Самолеты завалились в крутой вираж, пошли на разворот. Из депо несколько раз выстрелили им вслед из винтовки, загрохотал пулемет, но попаданий, кажется, не было. Теперь опять моя очередь ракеты пускать, как только они опять развернутся.