Тот, кто дышал в лицо Вольдемару, явно не злоупотреблял зубной пастой, прерывистое дыхание было довольно зловонным. Потом по щеке прошлось что-то скользкое и шершавое. Вольдемар приоткрыл глаза – клыки впечатляли. Судя по их размерам, собака была далеко не маленькой, а точнее, она была очень большой и лохматой. И плюс ошейник, а если есть ошейник, значит, есть и хозяин. И скоро этот неведомый хозяин придет за своей собакой. Справиться с этой псиной без оружия Вольдемар не сумел бы и в лучшие времена, а сейчас он и двигаться мог с трудом. Оставалось только ждать.
Почти сутки Вольдемар пролежал в расщелине около реки. Резкое движение или даже глубокий вдох причиняли боль, а все тело, казалось, превратилось в сплошной синяк. Медицинских познаний Дескина хватило на диагностирование трещины в ребрах от последнего удара о камень и большого количества гематом, но вроде ничего смертельного. Сильно мучило чувство голода, перебивающее даже боль, но есть было нечего, хорошо хоть с водой проблем не было. Но если уйти от реки, то воды набрать было не во что, а лежать здесь дальше было бессмысленно. Собравшись с силами и превозмогая боль, Вольдемар сумел взобраться по склону наверх. Здесь силы оставили его, к тому же уже темнело, и он, забравшись в очередную щель, заснул, а утром его разбудило собачье дыхание.
Хозяина этой лохматой зверюги не пришлось ждать долго.
– Балтазар, что ты там нашел?
Пес радостным лаем обозначил место своей находки. Хозяина еще нельзя было назвать стариком, скорее, он был пожилым человеком, лет шестидесяти. Среднего роста, лицо худое, морщинистое и загорелое. Телосложение скрывал просторный плащ, но по горному склону перемещался он довольно резво, помогая себе двухметровым посохом. Когда он увидел лежащего на камнях Дескина, то замер от удивления, а Вольдемар не придумал ничего лучшего, чем сказать:
– Здравствуйте.
– Добрый день, – ответил подошедший, потом рассмотрел Вольдемара внимательнее и добавил: – Предыдущий день был для вас не очень добрым. Это ведь вы стреляли в гвардейцев у нижнего моста?
– А есть еще и верхний? – постарался потянуть время Вольдемар.
– Есть. В десяти километрах выше по реке. Но не пытайтесь меня отвлечь от темы. Ограбили кого-то?
– Нет, я никого не грабил. А у моста был бой. Я стрелял в них, они в меня.
– Не грабил, значит. А акцент у вас какой-то странный, никогда не слышал. Вы случайно не шпион?
К такому вопросу Вольдемар оказался абсолютно не готов, и пока он соображал, как на него ответить, горец сделал свои выводы:
– Значит, и до нас война докатилась, никогда бы не подумал. В новостях только и слышишь: «мы побеждаем, мы побеждаем», а потом находишь республиканского шпиона буквально на пороге собственного дома.
Хозяин Балтазара остановился в двух шагах от Дескина.
– Хорошо вам досталось, – оценил он его состояние. – Ладно, вытаскивать вас отсюда надо в любом случае. Вот только как?
Разница в массе была килограммов тридцать, причем в пользу Вольдемара, но выход нашелся. Горец снял свой плащ, подбитый овчиной, расстелил возле пострадавшего и перекатил его на плащ. При этом поврежденные ребра были задеты, и от вспышки боли Дескин потерял сознание.
Когда Вольдемар пришел в себя, то понял, что он, раздетый, лежит на чем-то мягком. Открыв глаза, увидел над собой бетонную балку и серый пластиковый потолок. Но ни камеру, ни палату тюремной больницы помещение не напоминало. Дескин лежал на обычной кровати, два небольших окна были закрыты обычными стеклопакетами, а за окнами было темно. Без сознания он пробыл весь день как минимум. Превозмогая боль, Вольдемар попытался сесть, но не смог и упал обратно, к счастью, на мягкую подушку.
Хозяин заглянул в комнату минут через тридцать.
– Очнулись. Хорошо, сейчас ужинать будем.
– Подождите, – остановил его Вольдемар. – Почему вы не сдали меня полиции?
– Это долгий разговор, давайте его отложим.
Прошло уже две недели со дня появления Вольдемара в доме Даниэля Хоффмана, пастуха. Ребра почти срослись, но поднимать тяжести было еще рано. В остальном самочувствие Дескина было нормальным. Поначалу его удивил образ жизни хозяина. Всего чуть больше сотни километров от планетарной столицы, а в доме пастуха не было не то что коммуникатора, а даже электричества. Вода – в ближайшем ручье, удобства… да где присел, там и удобства. И никого вокруг. Но постепенно привык, человек ко всему привыкает. Хозяин был малоразговорчив, а точнее, почти совсем не разговаривал с Дескиным, даже имени не спросил. А когда Вольдемар поинтересовался, почему, ответил:
– Зачем? Все равно ведь соврете.
И все же он чем-то отличался от постоянного жителя этих гор, чувствовалась в нем какая-то нездешность.
И однажды Хоффман сам пошел на откровенный разговор со спасенным им человеком.
Вольдемар Дескин и Даниэль, хозяин затерянного в горах домика, полусотни овец и баранов, а также крупной лохматой овчарки Балтазара, сидели на поросшем травой пологом склоне. Ниже по склону паслось стадо Даниэля, а еще ниже Балтазар не давал далеко разбредаться отдельным баранам.
– Почему вы пасете овец? Разве не выгоднее выращивать их на фермах?
– Выгоднее, конечно, – согласился Даниэль. – Но в столичных ресторанах гурманы предпочитают барашков, выращенных в экологически чистых условиях здешних гор. Я, честно говоря, разницы не заметил, наверное, я не гурман. Но за этих баранов другие платят хорошие деньги, поэтому я здесь и пасу стадо.
– Но вы мало похожи на местных жителей, – высказал свое наблюдение Дескин.
– А много вы их видели? Но вы правы. Я не всегда жил здесь.
Голос пастуха перехватило, похоже, Вольдемар задел болезненную тему.
– Если не хотите об этом говорить…
Но Хоффман продолжил:
– Ирония судьбы. Вы, республиканский шпион, единственный, с кем я могу говорить об этом. А ведь почти тридцать лет прошло… Да-а, почти тридцать. Раньше я жил в столице, нет, не в этой, в столице Империи, у меня была семья, работа. Все в прошлом, все рухнуло в один миг.
– Что-то случилось?
– Случилось? Ничего не случилось, я все сделал сам, своими руками.
Даниэль замолчал, а Вольдемар не решился расспрашивать. Но пастух продолжил сам:
– После смерти предыдущего императора у нас появилось два претендента на трон, и я поставил не на ту фигуру. После чего получил массу проблем от политической полиции. В этой игре я был мелкой, очень мелкой сошкой, потому и остался жив, но потерял все. Год я просидел в тюрьме, а когда вышел… Жена меня бросила, дети знать не захотели, друзья отвернулись. И вот я здесь. Пасу баранов, а других людей вижу раз в месяц, в лучшем случае.
– Поэтому вы и не сдали меня полицейским.
– И поэтому тоже. Я ничего не должен ни нынешнему императору, ни его ищейкам. Если вы им нужны, то пусть ищут вас без моего участия. Мне вообще все равно, кто будет сидеть в столице, император, президент или сенат, как у вас. Проиграет Империя войну или выиграет. Я буду жить в этих горах столько, сколько мне осталось, и буду пасти свое стадо.
– Но была еще какая-то причина? – продолжил интересоваться Вольдемар.
– Конечно. До полицейского участка отсюда километров тридцать. Пешком по горам это не меньше суток. А на кого я брошу стадо? Балтазар один не справится.
– Но, помогая мне, вы здорово рискуете.
– Чем? Жизнью? Я не слишком ею дорожу. Балтазара только жалко, такой умной и преданной собаки у меня еще не было.
– Однако загостился я у вас.
– Уходить собираетесь? Подождите, скоро должен приехать грузовик за баранами, можете с ним доехать до города.
– Нет. Лучше уж ножками. Никто не должен знать, что я был у вас, лишний риск.
Через день, когда Вольдемар собрался уходить, Хоффман снял с вешалки у двери пастушеский плащ, такой же, как у него, и протянул Вольдемару:
– Возьмите, думаю, пригодится.
– Спасибо, Даниэль.
– Не благодарите. Вот по этой тропе, никуда не сворачивая. Километров через тридцать будет районный центр, там есть станция монорельса. Прощайте.
– Прощайте.
Уже отойдя от домика пастуха километров на пять, Вольдемар обнаружил в кармане плаща туго набитый мешочек с монетами, последний подарок от Даниэля Хоффмана, местного пастуха, который не всегда жил в этих горах.
* * *В городок Вольдемар постарался попасть после окончания рабочего дня, когда дневная жара уже спала и народа на улицах прибавилось. Среди идущих людей его пастушеский плащ не то чтобы органично смотрелся, но по крайней мере не вызывал лишних вопросов. Гости с гор в этом провинциальном городке бывали довольно часто, однако в столицу в таком одеянии не сунешься. Первый же патруль обратит внимание, а имевшееся удостоверение пастушеской легенде никак не соответствовало. Поэтому первое, что сделал Вольдемар, – зашел в универсальный магазин, где купил себе рубашку, брюки, куртку и кроссовки. На это ушла большая часть имевшихся в наличии денег, но ничего страшного, год сидеть на этой планете Вольдемар не собирался. Однако, переодевшись, пастушеский плащ он тоже не выбросил: при резко континентальном климате, несмотря на дневную жару, ночи были довольно холодные, легкая куртка могла и не спасти.