— Как тело? — не понял он. — А где буду я?
— Вас из него придется убрать, — объяснила Алисия, — иначе это будет не наказание. Тело нетрудно запрограммировать, а через десять лет стереть программу и вернуть в него вас. Все это время ваша личность будет пребывать в другом теле. Учтите, что вам не дают новое тело, вас в него заключают. Будете все видеть, слышать и чувствовать, а управлять телом сможете только с разрешения его хозяина или хозяйки.
— Как хозяйки? — мысленно взвыл Артон. — Вы хотите заключить меня в одну из вас?
— Слишком много чести, — высокомерно ответила Алисия. — Найдем вам что-нибудь попроще. Недавно обнаружили один населенный людьми мир, который прекрасно подойдет для такого авантюриста, как вы. Если уцелеете, через десять лет вернетесь в тело, если нет…
Свет исчез, и он оказался в беспросветном мраке, в котором не было вообще ничего. Остались лишь мысли и чувство времени. Это чувство подсказало, что Артон находился без тела не больше двух дней. Когда мрак сменился изображением комнаты, с небольшой задержкой заработали остальные органы чувств. В уши ударила какая-то дерганная и неприятная мелодия, тоже неприятно запахло чем-то сладким, а в довершении всего он ощутил тело. Приятного в этих ощущениях было мало. Сильно болела голова, желудок тоже побаливал и пучило кишечник. Артон лежал на чем-то вроде кровати, и тело неприятно сильно давило на пружинящую под ним поверхность. Попытка шевельнуть рукой или хотя бы моргнуть ничего не дала: тело ему не подчинялось. После вынесения приговора и лишения тела хакера охватили страх и безнадежность, но он недолго предавался отчаянию. Десять лет — это, конечно, много, но не вся жизнь, а в том, что ему вернут тело, сомнений не было. Главное — до этого дожить и попробовать захватить тело или, по крайней мере, как-то договориться с его хозяином или хозяйкой. Если придется пассивно жить, нужно эту жизнь сделать интересной и приятной. Вселение в тело показало, что это будет нелегкой задачей. Пока не получалось вообще ничего, даже связаться с хозяйкой тела. В том, что тело женское, он смог убедиться, когда увидел собственную грудь. Мир почти наверняка отстал в развитии от Родера. К этой мысли его подтолкнули собственное самочувствие и внешний вид комнаты. Хозяйка тела приподнялась, свесила ноги со своего ложа и встала. Зеркал в этой комнате не было, но когда она пошла в другое помещение меньших размеров, он смог рассмотреть тело в отражении стекла одной из дверей. Сразу стало понятно, почему ему так тяжело. Эта стерва Алисия запихнула его в тело толстой бабы! Баба открыла какой-то белый шкаф и достала тарелку с едой. Чувства голода не было, но она все равно почему-то села за стол есть что-то мучное, жирное и приторно-сладкое. Закончив с едой, запила все чем-то сладким и щиплющим язык и опять ушла на кровать. Так, прежде всего надо научиться отключать органы чувств, а потом пробиться к памяти хозяйки тела. Нужно как можно больше узнать об этом мире и выучить язык, без этого нет смысла идти на контакт. Он не может управлять телом, но все остальное должно быть доступно. Мозг не запоминает всю жизнь, только пятую часть прожитого. Даже с учетом того, что смотреть нужно не все из запомненного и просмотр можно проводить в пять раз быстрее обычного темпа жизни, времени на него должно было уйти много.
Глава 1
До окончания школы жизнь Веры Клочковой ничем не отличалась от жизни большинства девчонок Дмитрова. Родители работали на кирпичном заводе и зарабатывали так себе: семья не бедствовала, но многого себе позволить не могли. Брат был на два года старше и, когда Вера распрощалась со школой, служил в армии. Училась она хорошо, но до отличницы не дотягивала. Ее больше интересовала не учеба, а занятия в детском театре «Белоснежка», в который она в первый раз пришла в девяносто третьем году, когда училась в девятом классе. С тех пор театр стал для Веры целью и смыслом жизни. Неудивительно, что и поступать она решила в театральный институт. Москва была в двух часах езды, поэтому девушка, проигнорировав советы родителей, сначала сдала свои документы в ГИТИС, а потом попыталась сдать вступительные испытания. Внешностью родители Веру не обидели, а свои артистические способности она оценивала высоко, поэтому рассчитывала поступить на актерский факультет. Диктант написала без ошибок, литературу тоже проскочила, а вот проверку мастерства актера не прошла. Почему комиссии не понравились ее выступления, Вера не узнала, но до собеседования она так и не дошла. Мечты разлетелись вдребезги, и осталось только забрать свои документы и вернуться домой. Документы она забрала, а перед поездкой на вокзал нашла лавочку в сквере и выплакала всю свою злость и обиду. Этот плач оказался для нее судьбоносным, так как привлек внимание будущего мужа.
Василию Лапину в то время было двадцать три года. Это был рослый и физически хорошо развитый парень с ничем не примечательным лицом и густыми черными волосами. Школу он закончил в девяностом году и сразу поступил в Московский авиационный институт. Не то чтобы парня сильно интересовала авиация, но предки заставили поступить в вуз, а отец был близко знаком с кем-то из институтского начальства. Россию лихорадило, но благодаря доходам и связям отца, семья Лапиных этой лихорадки не замечала. Василий был в ней единственным ребенком, поэтому редко испытывал недостаток в деньгах. Лафа закончилась, когда родители погибли при лобовом столкновении с машиной какого-то пьяного придурка. Живых в этом ДТП не было, семейная машина отправилась в металлолом, а Василий остался один в приватизированной трехкомнатной квартире с выданными на месяц деньгами. У отца были деньги на сберкнижке, но, учитывая бешеный рост цен и то, что наследство нужно ждать, об этих деньгах можно было забыть. Прожить в то время на стипендию было проблематично, а он не хотел подрабатывать после учебы и не привык себе ни в чем отказывать. Одним словом, институт накрылся медным тазом, а бросивший его молодой человек начал лихорадочно искать, где можно хорошо заработать, не сильно напрягая организм. Поначалу он прибился к одному из школьных приятелей, которой ездил челноком в Турцию, потом стал ездить самостоятельно. Сложностей в таких поездках хватало, а доходы были меньше, чем хотелось, пока он не встретил еще одного бывшего одноклассника, который бросил учебу в институте физической культуры и спорта. Несостоявшийся спортсмен прибился к тем, кто уже состоялся, но оказался невостребованным государством. Василию было плевать на их делишки, главное, что знакомство позволило хорошо заработать. Уезжая в Турцию, он теперь вместе со своим товаром вез небольшие, но очень тяжелые свертки, которые всегда доставлял по указанному адресу. Эти поездки продолжались два года, пока он не открыл свои ларьки. Теперь и торговали, и ездили другие, в том числе и с контрабандой. Доходы увеличились, а «спортсмены» прикрыли от рэкета. Перед тем, как встретить Веру, Василий шел от одной из своих работниц. Женщина умудрилась летом простудиться, и теперь нужно было срочно искать продавщицу. Когда парень увидел плачущую на лавочке девчонку, сразу обратил внимание на ее стройную фигуру и шикарные волосы. Лицо у девушки оказалось ненамного хуже всего остального, поэтому он решил пожертвовать носовым платком, а заодно завязать знакомство. Постоянной девушки у Василия не было и не было времени заниматься ее поисками, поэтому в результате вынужденного воздержания страдал организм. Вере ужасно не хотелось возвращаться домой и понравился взявшийся ее утешать парень, поэтому она приняла предложение переночевать в его квартире, а потом недолго поработать в киоске.
— Это совершенно безопасно, — сказал Василий прекратившей всхлипывать девушке. — Я тебя пальцем не трону, а кроме меня в квартире никто не живет.
Вера рассталась с девственностью год назад и была слишком расстроена, поэтому послушно пошла рядом с ним до остановки автобуса, на котором доехали до огромного девятиэтажного дома. В квартире действительно никто больше не жил, и парень не стал к ней приставать, она к нему пришла сама. В свой первый раз Вера не испытала ничего, кроме боли, сейчас она была на седьмом небе от счастья. Василий уже имел кое-какой опыт общения с дамским полом и не только сумел дважды довести ее до финала, но и сам потерял от нее голову. Утром все получилось еще лучше, в результате в киоск отправилась другая девушка, а Вера занялась домашним хозяйством. Она неплохо готовила и приложила много усилий, чтобы привести в порядок запущенную Василием квартиру. Придя вечером, он все это оценил и отблагодарил ее в постели. Это продолжалось несколько дней и могло затянуться надолго, но у девушки хватило ума сделать вид, что она решила вернуться к родителям. Результатом ее заявления было сделанное Василием предложение выйти за него замуж. Через пять лет у семьи Лапиных появился первый магазин, а еще через три года — второй. Жили они без особых нежностей, но и без скандалов. Василий не пренебрегал супружеским долгом, и они почти сразу перестали предохраняться, но с детьми ничего не получилось. Шли годы, и отношение мужа начало меняться. Он все чаще куда-то уезжал, нередко на несколько дней, и старался как можно меньше времени проводить дома. И в постели Вера получала намного меньше внимания, а когда она располнела от домашней жизни, Василий вообще перестал его оказывать, отговариваясь усталостью и плохим самочувствием. Вся жизнь молодой женщины свелась к чтению книг и многочасовому просмотру телепередач. Муж больше дома не ел, а возиться с готовкой для себя не хотелось, поэтому она покупала готовую пищу, по большей части торты и пирожные, которые очень любила. Прошло еще несколько лет, и от такой дурной жизни начало портиться здоровье. Появились проблемы с желудком, замучили простуды, а из-за лишних килограммов Вера уже к обеду чувствовала себя совсем уставшей. Подруги так и не появились, а с родными отношения не сложились. У Василия где-то в Сибири жили дальние родственники, с которыми он не общался, а ее семья… Брату ее муж сразу не понравился, и, похоже, что эта неприязнь у них была взаимная. Отец с матерью сначала были довольны тем, что она устроила судьбу, и даже трижды к ним приезжали. Позже родители почему-то охладели к ее мужу, а когда выяснилось, что проблемы с внуками у них из-за Василия, почти перестали общаться. Мать иногда звонила, но к себе уже не приглашала.