Кэсси недоуменно посмотрела на толстяка.
– Так, значит, вы... – Голос ее прервался: она не могла заставить себя произнести одно слово.
– Предатель? – подсказал дядюшка Чэнди.
Кэсси вздрогнула. Она не произнесла этого слова отнюдь не из чувства самосохранения. Все было намного глубже и серьезнее.
– Нет, я не предатель, – покачал он головой. – Но ведь этого не знает старый Субхаш и его приемный сын, как ты уже смогла догадаться. Поэтому-то они и состряпали ложное обвинение на злополучного маркиза Хосойю, который, кстати, вполне заслужил это, должен добавить.
Кэсси прищурилась и сделала несколько шагов по комнате, совершенно не глядя, куда идет. Ее не волновало, что она могла врезаться в стену.
– Кэсси! – Голос толстяка оставался спокойным и более рассудительным, чем когда-либо. Такого голоса она еще ни разу не слышала, беседуя с ним. Даже когда фабричную территорию чуть не захватили, дядюшка Чэнди все равно продолжал шутить. Теперь он говорил серьезно.
– Только не говори мне, что ты ничего не знала, детка.
Она резко повернулась к нему, сверкнув глазами. Чандрасехар поднял руку и со смехом произнес:
– Послушай, только избавь меня от взрыва праведного гнева. Ты прекрасно знала, что будет, еще когда вернулась из первой прогулки в Штормовую Гавань.
– Какого черта вы мне это говорите?
– Все очень просто. Ты попросила меня «уберечь тебя от этого Перси». Ну, может быть, ты выразилась не совсем так, но интонация, с какой были сказаны эти слова, не оставляла сомнений в их смысле.
Она стояла, крепко прижимая руки к бокам, не в силах произнести ни звука.
– Знаешь, а ведь самое удивительное: ты и вправду поверила, что заданием предусматривалась установка специальной аппаратуры для сбора доказательств виновности маркиза Хосойи. Тем не менее ты не догадывалась, что с помощью крохотного устройства мы решили сделать снимки маркиза и его окружения, в которые потом опытные компьютерщики смогли бы вмонтировать изображения нашего Сумиямы и гостей-клановцев.
Кэсси в изнеможении опустилась на плюшевые подушки.
– А когда аппаратик дал такие незамедлительные результаты, – продолжил он, – то, безусловно, у тебя возникли разные сомнения и колебания, дескать, а не сфабриковано ли это дельце?
Он неуклюже подошел к голосцене и любезно улыбнулся в сторону клановцев, словно это были его любимые куклы.
– Они, кстати, и в самом деле великолепные специалисты. Эти компьютерщики – националисты из Содружества Лиры, которые благоразумно решили сменить место своего обитания сразу после небольшой стычки между принцем Виктором и его сестрой.
Кэсси резко взглянула на него.
– Да не мучь ты себя так, деточка, – успокоил ее дядюшка Чэнди. – Они не умерли, а живы и здоровы. Сейчас они находятся на пути к Периферии, и их карманы набиты деньгами. На эти деньги они смогут жить как короли... ну, по крайней мере, как герцоги.
Да, я убиваю, дитя мое, но, как и ты, стараюсь оставаться при этом рассудительным.
Ноздри Кэсси трепетали. Она не могла вымолвить ни слова. Когда наконец ей удалось заговорить, девушка произнесла:
– Почему вы считаете, что Нинью позволит вам выйти сухим из воды после всего случившегося?
Он вновь расхохотался, это был смех веселого космического Будды.
– Дорогая моя деточка, он уже позволил мне это сделать! Он и его приемный отец являются теперь нашими самыми ярыми соучастниками.
Она удивленно уставилась на толстяка.
– Я не сошел с ума, деточка, – произнес он. – Или, по крайней мере, не введен в заблуждение. Вспомни наш последний разговор, о жутком состоянии юриспруденции в Империи Драконис. Даже Улыбающемуся трудно доказать, что улики, которые мы состряпали, чтобы повесить маркиза Хосойю, – фальшивка. Ты только посуди, все уже доказано, принято... Старый Субхаш вовсе не заинтересован в том, чтобы ворошить старое. Напротив, он постарался замять то, что Курита, возможно, решился на переговоры с самым заклятым врагом Империи Драконис, а это грозит катастрофой всей превосходно организованной структуре нашей страны. И СНБ специально подсунули на мое место таких негодяев, как Хосойя и Сумияма. Субхаш хотел еще и Перси сюда примазать, но я отговорил его, как приказал специалистам убрать славного графа из состряпанного нами «кино». – Дядюшка Чэнди развел руками и продолжал: – У нас... сговорчивый народ... и когда ему предъявили официальное объяснение недавних пустячных волнений, он все это воспринял весьма спокойно. Но и чародей средств массовой информации Бубхаш Катаяма тоже не всегда может заставить людей поверить во всякие небылицы. И никто не понимает этого лучше, чем Улыбающийся. Если официальное объяснение будет дискредитировано, то тем самым будут дискредитированы не только Дом Куриты, но и СНБ. А Субхаш Индрахар считает, верно это или нет, что «Дыхание Дракона» – это именно тот клей, который связывает Империю воедино.
Объяснение дядюшки Чэнди имело смысл, хоть и притянутый за уши, однако Кэсси все-таки смогла постичь его. Но оставался один самый важный вопрос:
– Почему? Зачем?
– Твой японский безупречен. Ну-ка скажи, что означает «Хашиман Таро»?
Она прищурилась и посмотрела на него.
– Ну, будь же снисходительной к старику. Ответь.
– «Сын-первенец Бога Войны», – перевела она глухим голосом.
– Он часто ассоциируется с древним японским героем Йошицуни, который любезно завещал свое имя самой крупной из наших лун. Когда основывали корпорацию «Хашиман», то имя одобрили даже самые рьяные традиционалисты. В то время о настоящем его значении еще никто не догадывался.
Он посмотрел на клановцев. Женщина что-то читала, мужчина делал какие-то движения, напоминающие физические упражнения.
– Прилетев сюда, они рисковали так же, как и я, когда принимал их. Жадеитовые Соколы – самые консервативные из клановцев. Особенно они боятся таких контактов, как этот. А главным образом боятся груза, который я отошлю обратно с этими субъектами.
– Что же это за груз?
– Голографические проекторы, – проговорил он, отворачиваясь от экрана. – Видеоигры. Пылесосы. Тостеры. Голофоны. Голофоновые ответчики. Всякая бытовая электроника. Игрушки.
– Они боятся игрушек?! – спросила она изумленно. Кэсси уже начала подумывать о том, какого рода шуточки разыгрывает с ней хозяин ХТЭ. Не хотелось верить, что он так же безумен, как и его слова.
– Да, боятся, причем очень сильно. И знаешь что? Они правы. – Он снова показал на клановцев. – Мои славные приятели-купцы вернутся, привезя с собой целую кучу всяких разлагающих штучек и удобств, от которых хотел их «уберечь» этот сумасшедший старый кретин генерал Керенский. И они не первые. Но благодаря твоим усилиям и усилиям твоих друзей – не последние. – Он улыбнулся, словно счастливая луна, и продолжал: – Когда истечет срок перемирия, мы уже не будем настолько сильны, чтобы суметь нанести им удар. Но если мне за это время удастся послать клановцам достаточное количество товаров, то к тому времени они, возможно, сами себя и уничтожат. Сын-первенец Бога Войны нашел другие способы выиграть то, что нельзя выиграть с помощью войны.
– Но если это правда, – сказала Кэсси, – то почему бы им не пойти вместе с вами?
– Потому что купцы-клановцы понятия не имеют, чем я занимаюсь на самом деле. Они совершенно не понимают разрушающей власти достатка. Кто может винить их в этом? Наши правители веками не обращали на подобные вопросы внимания, несмотря на то что так и не смогли уничтожить воинов Домов Штайнера и Дэвиона, а те лишь на моей жизни умудрились создать армию, пригодную для всего на свете... ну, может, кроме того, как петь в хоре древней комической оперы. Люди из Содружества Лиры всегда воевали, как тигры, только бы не подпасть под милостивую защиту Синдиката Драконов. А почему? У них был комфорт и достаток. А все, что могли предложить им мы, – это лишения.
– Ну, а как же риск, сопряженный с такими контактами? – спросила Кэсси. – Вы же сами сказали, что они в опасности.
– Да, разумеется. Воины, господствующие над кланом, убьют их и всякого, кто даже отдаленно связан с этим, если почуют хоть малейший намек на это.
– Значит, они рискуют...
– О да, но рискуют потому, что в посылаемых мной товарах видят огромную выгоду. А купцы-клановцы не менее одержимы собственной целью, чем их воины и элементалы.
Кэсси сидела и смотрела на свои руки, израненные в сражениях с когортами Нинью. Может быть, лучше смазать их какой-нибудь мазью, пока они не превратились в лапы с когтями...
– Они подозревали меня в заговоре против Теодора, – проговорил толстяк, словно разговаривал сам с собой. – Однако я их самый преданный слуга.
Она не слушала дядюшку Чэнди. Она прислушивалась к себе.
«Ок использовал тебя и твой полк», – говорил ей чей-то голос. Но не тот ненавистный голос, преследующий Кэсси всю жизнь, который вдалбливал ей, что она грязная, порочная и скверная; этот звучал совсем иначе.