— То-то же! — картинно провозгласил монах, направляясь к выходу. — А я в свою очередь, клянусь, что при соблюдении своей клятвы, ни ты, ни кто-либо из твоего экипажа не примет смерть из моих рук, или оружия моих друзей! И гарантирую полную выплату, с учетом возмещения любых убытков, причиненных кораблю, или его пилотам.
Этот день — самый счастливый в моей жизни! Так думал идущий в неизвестность, к смерти, или славе, капитан.
— Позволь поинтересоваться, — спросил он, — целью нашего путешествия.
Стигней хмыкнул.
— Этот заслуживающий на погибель мир скоро будет уничтожен!
Клипард вытаращил глаза в спину Затворнику.
— И мы, без сомнений, — едва слышно прошептал монах, — поможем ему в этом.
— Елы-палы, — непонятно кому сообщил капитан, пряча за форменный ворот две бутылки портвейна из Западного Крыла.
Стоило им только выйти из ресторанчика, как утренний смог сразу же начал разъедать их незащищенные глаза, Стигней похлопал капитана по плечу, указывая направление.
— Можешь неспешно двигаться к кораблю, — он развернулся в сторону питейного заведения. — А мне надо завершить здесь еще несколько дел.
— А, — дернулся, было задать вопрос Антон, но в ответ ему последовал еще один направляющий жест, а монах скрылся за облезлой металлической дверью.
Клипард пожал плечами, направляя трезвые ступни к неблизкому стартовому полю и натянув на голову потрепанную фуражку. Та сразу услужливо материализовала защитные очки и респиратор. Он даже не догадывался, что сейчас в почти родном ему ресторане разыгрываются самые, что ни на есть трагические сцены.
Нетрезвые люди беззвучно гибли под наброшенным на помещение пологом немоты. Развороченные до позвоночника груди и липкая кровь на полу. Затворнику хватило ровно семи секунд, пара-другая ударов мечом, плавные движения руками, круговые жесты кистями, когда кто-то просыпался и нуждался в немедленном обмороке. Последним упал робот, из головы которого голыми руками был вырван запоминающий модуль. Отбросив ногой чью-то отрубленную голень, монах вытер окровавленные руки о специальное ритуальное полотенце. В прошлом белое, а сейчас насыщенно пурпурное, оно бережно сложилось в мягких ладонях. Затем его нежно упаковали и спрятали в маленькую поясную суму.
— Дело завершено, — доложил Стигней в небольшой суб-коммуникатор. — Сделано!
— Объект догадывается об истинной цели его предназначения? — пропищал явно нечеловеческим голосом динамик.
— Нет, конечно, — ответил монах. — Но, думаю, скоро ему будут сниться божественные сны. Он почти уже полностью погряз в воспоминаниях, а прошлая жизнь по-прежнему скрыта от него под занавесью непроницаемой боли по утраченным чувствам.
— Ты всех убил? — спросил его невидимый собеседник.
— Да, — отрапортовал Затворник. — До связи! И да погибнет грешное человечество!
— Во истину погибнет! — коммуникатор отключился.
Переступая через немногочисленные окровавленные трупы, убийца скрылся за дверью, намертво заварив ее раскаленным добела железом и кислотными брызгами. Это было одной из наименьших возможностей легендарного меча. Металл оплавился, охлаждаясь и крепко соединяя створку с косяком. Невольные посетители, или же служители закона теперь не могли быстро добраться внутрь — это давали монаху шанс в полчаса, чтобы добраться до корабля Клипарда и без лишних проблем покинуть планету.
Добро иногда вынуждено убивать. Во имя себя самого. И да погибнет человечество!
Глава 2
«Уходить надо неслышно!»
Любой английский вор— Это правда, — спросил Антон у спутника, когда они проходили вместе с ним по многочисленным подземельям космопорта, — что один монах из Ордена уничтожил в открытом бою целый легион Республики?
Стигней согласно кивнул головой.
— Это был Оруженосец, — он отметил это так же, как будто это слово и пишется с заглавной буквы, — второго Овала.
— А какая у вас там иерархия? — поинтересовался капитан.
— Если предположить, что ты приходишься мне спутником и наемным работником, а в будущем, надеюсь, станешь моим другом, — ответил Затворник, — я могу открыть тебе тайну. Всего есть четыре Овала Оруженосцев. Вслед за ними идут Рыцари, так называемые Паладины Жизни. Их можно отличить от других по белоснежным и никогда не пачкающимся доспехам.
— И что, действительно один единственный человек может уничтожить почти тысячу бойцов, оставив в живых всего лишь двести израненных солдат? Только лишь паршивым мечом, без другого реманента! Против несметного числа крупнокалиберного огнестрельного и прочего оружия? — не поверил Клипард.
— Мы не совсем люди, — кашлянул Стигней. — Скорее уже надчеловеки. Республиканцам тогда попался всего лишь Оруженосец Четвертого Овала. Сейчас бы от меня никто не ушел.
— Так это ты?! — выдохнул капитан. — Но прошло ведь, — он подсчитал в уме, — более сотни лет!
— Мы живем в среднем двадцать человеческих жизней, — пожал плечами Затворник. — И являемся почти бессмертными, погибая только от вражеских рук.
— Ты хоть в курсе, — хохотнул Антон, — что о твоем подвиге сняли неимоверно дорогой голо-блокбастер?
Монах хмыкнул и промолчал.
Клипард поежился, не столько от прохладного утреннего воздуха, сколько оттого, что путешествует сейчас с ходячей легендой. В своем детдомовском, влажном от обилия горьких слез детстве, его не могли за уши оторвать от головизора, а бойцы загадочного Ордена издавна являлись его неприкосновенными кумирами. И сейчас у него появилась возможность изучить несколько загадочных приемов Паладинов из таких, как «замедленный час», «холодное дыхание», или «хлыст-меч». Он почти задыхался от счастья, не чувствуя, что Затворник сейчас действует на него гипнотическим внушением, а сзади за ними плетется хвост из двадцати вооруженных головорезов.
— Это твои друзья? — поинтересовался монах, указывая на преследователей.
Капитан, окинув взглядом незнакомцев, судорожно дернулся. Он ведь не был таким, как его друг — закаленным в рукопашной воином.
— Всевышний, бежим! — крикнул он. — Это портовые крысы! Самые беспощадные грабители на планете!
— Ну не надо так преувеличивать мои скромные способности, — ухмыльнулся Стигней, обнажая ядовито-зеленый клинок. — Хотя, не скрою, на некоторых отсталых планетках меня уже величали богом. — Он неумело, но оглушительно громко расхохотался, довольный своей шуткой.
Антон потянулся за иглометом.
— Господа, если вам не нравятся ваши никчемные шкуры, — обратился монах к бандитам, — можете остаться здесь и даже попробовать напасть! Если же нет, даю вам десять секунд на поспешное отступление!
— Гля, братва! — крикнул один из преследователей, — тупой ублюдок фильмов насмотрелся!
Разношерстая толпа потенциальных нападавших довольно заухала десятками глоток.
— Ага, — весело хихикнул невысокий, похожий на гнома из Копей Кассиопеи, человечек. — Облил монтировку кислотой и выделывается!
— Десять секунд прошло, господа, — скучным тоном сообщил монах. — Пистолет готов? — спросил он Антона. — Смотри, меня не зацепи, хоть это почти и нереально!
Капитан угрюмо кивнул, не зная, считать фразу Оруженосца тоже шуточкой, или всерьез. Он снял оружие с предохранителя и краем глаза, наблюдая, как ровным пунцовым светом разгорается датчик готовности, приготовился к бою.
— Не нравится мне этот тип с железякой, — пробасил толстый увалень с плазменной винтовкой. — Давайте их издалека расстреляем!
— Не бзди, — коротышка отвесил жирдяю внушительную оплеуху. — Издали у них карты расплавляться! Как мы потом деньги обналичим?
Получивший взбучку пристыжено помотал тремя подбородками и отключил оружие, пристегивая к нему штык-нож с алмазным напылением.
Этот умер первым. Неведомо как, но служитель Ордена преодолел восемь метров, за секунду, и уже как бы невзначай проходил мимо жирдяя, держа меч на уровне груди. Бандиты заматерились, видя, как их товарищ валится двумя отдельными частями на влажный от тумана пластиковый тротуар, вместе с обломками тихо пискнувшей винтовки. Следующими упали два стоявшие по соседству бандита, их конечности в облаке брызг разлетелись в стороны, когда монах вонзился в их ряды, как пылающий метеорит в атмосферу планеты.
Только в отличие от метеора, он не горел, лишь меч проводил по воздуху шипящие параболы, лишая людей голов и жизни.
Обалдевший от разыгравшегося зрелища капитан все же нашел в себе мужество поднять окаменелую руку с иглометом и сразить нескольких нападающих меткими выстрелами. Спустя какое-то короткое время все было кончено.
Повозившись около трех секунд с гигантом с четырьмя руками, монах спрятал меч, за его спиной тяжело рухнуло лишенное всех пар своих конечностей тело. Ровно дыша, будто совсем ничего и не случилось, Оруженосец взял за шиворот коротышку. Последний, несомненно, являлся главарем шайки бандитов, поскольку обладал скудными зачатками интеллекта и здравого смысла.