— Я всего лишь помощник директора, — запротестовал он. — Гбарлеман здесь босс.
— Угу, именно поэтому Гбарлеман вытянулся по струнке, когда вам приспичил это контур. — Он гражданский, и в Тель-Авиве, к тому же. На другой стороне этой чертовой планеты.
— Ясненько. — Пауэрс принялся изучать ее взглядом, — Между прочим, а что вы здесь делаете? Я просматривал служебную записку Гбарлемана несколько дней назад. Вы должны были быть в Сан-Антонио.
Она ненадолго задумалась, чего это его так заинтересовало, но, помедлив, решила в это не вдаваться, — Я… изменила планы. Мне нужно было многое сделать. К примеру, обработать все те данные уровней нейронов, что мы получили из симуляторов с Кинкейдом и остальными.
— А подождать это не могло?
— Ну, я не против, посидеть в одиночестве. Мне нравится хоть немного побыть в тишине. — солгала она. Затем сказала правду, — Кроме того, я ходила пострелять. Это мне тоже нравится.
— Да? — Пауэрс уже с новым интересом уставился на нее. — И что за лазером вы пользуетесь? Санспот?
— Нет, пистолет, самозарядный. — Она рассказала ему о своем PG -90, он, в ответ, задал ей пару вопросов, вроде того, где она берет патроны, и в то время как ей даже понравилось болтать так, и он явно выглядел заинтересованным темой, она заметила, — Послушайте, обсудить все эти стрелялки мы можем и позже, а сейчас нам нужно что-то делать. Найти ветеринара, провести анализы. Может быть, ну, я не знаю, и пилотов заодно проверить тоже.
— Под Рождество? Устроить здесь пляску с бубнами из-за того, что у одного шимпанзе сдали нервы? Кроме того, Кинкейд и остальные все равно на каких-то там учениях.
Это была новость, но, в принципе, все было логично. Будучи вольнонаемной, гражданской и довольно далекой от верхушки проекта, ей никто ничего не сообщал. — Где?
— Понятия не имею. Они не ставят меня в известность о такого рода вещах.
— Так что же нам делать?
— Хотите моего совета? Я бы сказал, закрыть лавочку, выключить свет, пойти пострелять, и, может быть, я приглашу вас на ужин.
Поморгав, она переспросила, — Что?
— Стреляем. Вы, я. Потом ужинаем. Потом, может, по пиву. Да ладно вам, это же Рождество. Забудьте вы об этих обезьянах. Пускай пару дней потерпят. — Увидав ее неверящий взгляд, он добавил, — Вам нужно было мнение начальства, ну так вот вам оно. Всему свое время. Вы знаете, как это сложно, изменить уже отданные приказы?
— Нет.
— Очень. Мало того, что вас ждет двойная проверка, к тому же придется постараться вылизать начисто волосатую задницу командующего базой. А это, на данный момент, будет генерал Коулман, и я не собираюсь срывать его с рождественского приема или раздражать его жену, лишь из-за того, что какой-то там шимпанзе свихнулся. Мне придется убить на это часы, может быть — дни. И затем, десять к одному, все это окончится большим пшиком, и я заполучу себе на задницу лососинный удел. — Увидав озадаченное выражение ее лица, он вздохнул, — Потрачу день, может два, на то чтобы, надрываясь, плыть против течения, и все это лишь для того, чтобы надорваться, порвать себе пупок и сдохнуть. Извините, это не мой стиль жизни.
И это был не тот ответ, что она ожидала. — Ну, да, конечно, мне очень жаль и все такое. Какая я глупая, думать, что помощник директора, знаете ли, может заинтересоваться…
— Эй, эй, — он поднял руки вверх, — Секундочку, леди, как насчет того, чтоб вернуться на грешную землю…
— Нечего меня перебивать! У меня нет власти, чтобы сделать то, что должно, так что не могли бы вы… — она неожиданно оборвала фразу. — О, нет, только не снова, — и она торопливо принялась вылезать из-за своего рабочего места.
— Что такое?
Но она уже двигалась к двери. — Шимпы, шимпанзе, вы что, не слышите их? — Рывком она распахнула дверь и какофония воплей и визга ударила по ушам. И она сорвалась с места. — Быстрей, бежим!
Казалось, они бегут по ущелью, в котором бьется эхо воплей, отражаясь там и сям, посылая мурашки по коже, вселяя дрожь. — Господи. — Она сложилась пополам, пытаясь вбить код, ругнувшись, когда пальцы ее соскользнули. — Быстрее, внутрь, быстрее…-
Пауэрс уже был рядом. — Не так, — выдохнул он, отпихнув ее, — Командирский пароль. — он вбил код, и стоило двери зашипеть, схватился за край обеими руками, заставляя гидравлику испустить протестующий скрип. — Давайте, я прямо за вами. Вперед!
Она протиснулась сквозь щель, и вскоре уже была на месте. Затем она чуть не отлетела вбок, заскользив, когда Пауэрс налетел на нее. Сила удара выбила воздух из ее груди, и она едва не упала, но он успел ее ухватить, рывком поднял, и прижал к груди.
И они просто застыли там, молча. Потеряв дар речи.
На пути к Каньону Смерти
24 декабря 2438 года
12:30
Аманда засекла падальщиков первой, большое, черное, воронкообразное облако, нарезающее круги к юго-западу. Особо о нем она не думала, много чего умирает в лесу, что с того? Но когда она начала подъем на хребет, обегающий озеро Фелпс и выводящий к Каньону Смерти, то осознала тот факт, что падальщики близко, чуть ли не у нее над головой. И вновь, это мог быть лишь обман зрения. Сложно судить о дистанции в таких условиях. Но когда она почуяла запах крови, то осознала, что что-то сильно, очень не так.
Она была слишком возбуждена, чтобы спать. Чувство, напоминавшее ей о пегом жеребчике, бывшем у нее примерно лет этак в десять — одиннадцать. Рекс, так его звали. Каждый раз, стоило ему увидать родную конюшню, он переходил на галоп, как бы ни дергала она за поводья. И сейчас, как и Рекс, она рвалась к кормушке. Плохая тактика, так и есть. Книга гласила — сохраняй темп, и ты даже сможешь отдохнуть. Но она — не могла.
Первый отрезок вдоль ручья Коттонвуд шел прямо к югу и был прост и легок — широкая лощина. Смерзшаяся прерия и луг, и слава те господи, никакого снега. Но и никаких людей. Ничего — и это было странно. Она вскинула свой учебный лазер, неся его как настоящее оружие — лямка вокруг шеи, приклад, прижатый к боку, палец на предохранителе. Она не могла никого им убить, но засечь метку в семиста тридцати метрах могла, в одиннадцати сотнях, если повезет. Но увы, ни Хакетта, ни Джеймс. (К черту Кинкейда, пускай выигрывает, если так хочется Она просто будет так близко от его задницы, что он подумает, что она там вытатуирована) Странно.
Она не видала также и признаков преследующих их солдат также, и это беспокоило ее даже больше. Она уже осознала, что не сможет просто проскользнуть мимо них, но должна была как-то обойти их. Проблема была, где и когда. Она чуть ли не затвердила все инструктажи и изучала карты до тех пор, пока не стала знать местность лучше своего собственного имени. Когда она двинулась на запад и углубилась в горы, ее путь пролегал вверх и вниз по покрытыми буреломом моренам вплоть до озера Фелпс, где она должна была обогнуть северный край озера. С этого места особого выбора у нее уже не оставалось, кроме как вкарабкаться к Каньону Смерти, спуститься на юге, затем обогнуть Полку — и вот оно, радио. Путь до Каньона Смерти был крут, наклон все время менялся всю первою треть пути. На полпути деревья поредели. Край каньона, невзирая на его жуткую высоту и хорошо видимые рваные ступенчатые обрывы, весь зарос полынью, редкими чахлыми елочками, и под ними проглядывали осыпи. Но спуск по ним даже и не рассматривался, не имея альпинистского снаряжения, там нигде, за исключением пары мест, спуститься было нельзя.
Она «обсасывала» этот вопрос до мельчайших деталей, остановившись передохнуть. Пыталась посмотреть на сложившуюся ситуацию под другим углом. Не только как просто уклониться от солдат, но и как, к примеру, этих парней сделать. Если бы она могла конфисковать у них оружие, это сделало бы все раз в десять сложнее, поскольку тогда им требовалось бы подобраться к ней близко. С этим у них не получится больше ткнуть вдаль и пальнуть, выдав электрический импульс. Нет, конечно, не чуть ли эквивалентный шоковой дубинке разряд, считай смертоубойный, нет, просто легонько дернуть током, дав знать, что тебя сделали, все благодаря внутренней термо-сетке, вшитой в ткань ее парки и униформы. (Одежду, крути не крути, при всем желании отобрать не получится. Низкая температура ни в коем разе не позволяла бегать тут кругами, сверкая голым задом. Конечно, она могла сжульничать. Снять жетоны-идентификаторы. Хотя в этом также были свои тонкости — жетоны реагировали на тепло человеческого тела. Сними жетоны более чем на два часа, и они поменяют цвет и назад его не вернут, как ни старайся. Встроенная защита. Любой, пойманный с черными жетонами будет незамедлительно дисквалифицирован.) Так что, думая неортодоксально, она пришла к выводу, что лучше выкинуть, то, чего от нее не ждут. Вцепиться им в глотки. Прокрасться. Свистнуть их винтовки. Безнаказанно смыться нахрен. Оставались мелочи — всего лишь найти их.