Балиан приподнялся на локте и сердито уставился на него. Но потом его взгляд невольно скользнул по человеческим силуэтам, замершим в ледяной стене, и он решил не спорить.
Однако встать при всем желании было не так-то просто. Ноги слушались Балиана с огромным трудом, правая рука совсем не двигалась и сильно болела, в нее словно впивались изнутри тысячи иголок. Вдобавок к этому дышать было тяжело, грудь сильно сдавливало.
С помощью Кристиана он все-таки поднялся и даже сделал несколько шагов, но брату все равно пришлось его поддерживать. Делал он это с непривычной для Балиана легкостью.
Втроем они вышли из пещеры. На улице бушевала настоящая буря – дождь хлестал с такой силой, что причинял ощутимую боль. Балиан, хотя терпеть не мог все, что связано с Градероном, все-таки закутался в плащ. В голове его было мутно, он практически ничего не видел и не понимал. Кристиан шел рядом, но в нем чувствовалось что-то странное. Запоздало Балиан отметил, что голос его звучал не так, как раньше, что, в целом, он вообще изменился, не говоря уже о том, что теперь он, Балиан, едва доставал ему до плеча, а золотистые волосы брата спадали до самого пояса. А его одежда! Синий плащ, серебристые доспехи с синим полумесяцем. И вдобавок ко всему этому – шедший рядом ребенок в темно-фиолетовой тунике и такой же накидке.
Все это казалось бредом, от которого у Балиана кружилась голова. Действительно прошло десять лет? Какая глупость. Еще вчера, он помнил, они вышли из Врат Заката, чтобы вернуться в Эндерглид. Но если все так, то кто этот мальчик, так удивительно похожий на Юана? Балиану было легче поверить, что его родители вернулись с того света и завели еще одного ребенка, чем в то, что это сын Кристиана.
– Кристиан, – тихо проговорил Балиан, вынужденно цепляясь за руку брата. – Где Юан?
Они уже спустились с горы, и Кристиан настороженно оглядывался, помня об отступниках. Но, конечно, маловероятно, что они нападут в такой дождь. Ничего нельзя было разглядеть в двух шагах. Куда вероятнее, что это они ожидали атаки от них.
Услышав вопрос Балиана, Кристиан посмотрел на него и слабо, как-то неуверенно улыбнулся.
– Он встретится с нами позже.
Балиан не нашел в себе сил настаивать на более подробном ответе. Ноги не держали его, голова кружилась, правая рука уже совсем не чувствовалась. Дышать, правда, стало немного легче, легкие жадно принимали пропитанный влагой воздух, но Балиан все равно хотел поскорее оказаться под хоть какой-нибудь крышей и как следует оценить свое состояние. Но не в его правилах было жаловаться, и он не проронил ни слова. И без того было ясно, что Кристиан и сам порядком спешил.
Однако идти пришлось очень долго. Балиан потерял счет времени и не поверил своему счастью, когда перед ним распахнулась дверь, и он ввалился в относительно теплую, совершенно незнакомую ему комнату. Балиан окинул ее взглядом – ничего особенного, две кое-как сколоченные кровати, стол, покрытый сажей очаг. Мило, но на башню Эндерглида совсем не похоже. О чем он и сказал Кристиану.
Деревянная дверь отрезала от них шум надоевшей бури.
– Мы не в Эндерглиде, – сказал Кристиан. – До Эндерглида было бы слишком долго идти. Руэдейрхи предупредил, что ты будешь в плохом состоянии, так что мы…
– Причем тут Радаерхи? Ты что, с ним разговаривал? – Балиан подозрительно посмотрел на него, но Кристиан отвел взгляд и ничего не ответил.
Он скинул с себя мокрый плащ, снял доспехи и пояс с мечом. Под ними у него тоже были темные одежды с символикой Градерона. Балиан все меньше понимал, что происходит. Сначала он подумал, что Кристиан и этот мальчик, Демиан, специально оделись по-другому, чтобы, скажем, пробраться на гору – кто знает, как тут все теперь? Но в таком случае плаща было бы более чем достаточно.
Кристиан бросил что-то в очаг, и там тут же радостно заплясало пламя. Потом налил в кружки какое-то питье и поставил их на решетку. Только после этого он, наконец, снова посмотрел на Балиана.
– Многое изменилось, Балиан, – сказал он. – Я готов рассказать тебе все в мельчайших подробностях, но мне не кажется, что сейчас удобное время для этого. Как твоя рука?
– А ты откуда знаешь, – буркнул Балиан.
Он посмотрел на руку, которая отказывалась ему подчиняться. Ее ощущение частично вернулось, боль притупилась, но пальцы двигались с огромным трудом.
– Надеюсь, к утру пройдет, – сказал Кристиан и протянул ему кружку с горячим напитком.
Балиан взял и с опаской принюхался – вдруг старший брат перешел на сторону зла и решил жестоко подшутить над ним, налив ненавистного вина? Но нет, напиток хоть и отдавал спиртным, на вино похож не был. Вторая кружка досталась Демиану. Он не проронил ни слова с тех пор, как они вышли из пещеры, но украдкой поглядывал то на Балиана, то на Кристиана – робко и с интересом.
Осушив кружку, Балиан почувствовал себя много лучше. В голове прояснилось, дышалось свободно, он согрелся, и даже боль в руке уже не казалась такой ноющей. В любой другой ситуации это было бы приятной переменой, но когда усталость и разбитость отошли на задний план, все вокруг приобрело новые и совсем не приятные очертания.
– То есть ты хочешь сказать, что прошло десять лет, – сказал он.
– Да, – подтвердил Кристиан. – Взяв Солфордж, ты попал под проклятие и спал во льду. Как те люди в стенах… Ты сам видел. Мы пытались что-нибудь сделать, но все было тщетно. Только один человек был способен снять проклятие. Руэдейрхи, правитель Градерона.
Балиан постарался представить, как лежит в пещере, покрытый льдом. Вышло неважно.
– А Гволкхмэй? – спросил он.
– Все были расстроены, – сказал Кристиан. – Но Гволкхмэй и Тристан сказали нам, чтобы мы смирились и забыли о тебе, потому что вернуть тебя невозможно – все равно что пытаться оживить мертвого… Но мы не могли забыть. Да и не пытались.
Балиан молчал. Десять лет. Чем больше он сознавал это, тем больше реальность напоминала кошмарный сон.
И тут Балиан вспомнил.
– Розетта! – он вскочил на ноги. – Где она? Что с ней?
Кристиан удивленно посмотрел на него. Меньше всего он ожидал, что после всего случившегося Балиан заговорит об этой девчонке таким взволнованным голосом.
– Балиан, в том, что ты попал под проклятие, виновата только…
– Где Розетта?! – Балиан ударил кулаком по столу.
– Она умерла, – сказал Кристиан. – Мы нашли ее мертвой около горы в тот же день. Похоже, она утонула.
Балиан потрясенно умолк. Долгое время он не говорил ни слова, глядя в одну точку. Поверить в смерть Розетты было еще сложнее, чем в то, что неожиданно, почти в один миг минуло десять долгих лет.
– Я пойду спать, – наконец, сказал он и, подойдя к кровати, яростным движением набросил на нее синий плащ.
– Балиан, я не сказал, что я…
– Что ты служишь Градерону? А то по тебе не видно! – Балиан не смог сдержаться, и сумбурные чувства, копившиеся последние часы, вышли наружу с громким криком: – Понятия не имею, что тут у вас произошло, и не хочу этого знать! Тебе же лучше, если все это – идиотский розыгрыш! И твой сын, или кто там он тебе, уже сто лет как дрыхнет! – Демиан и впрямь спал, сложив руки на столе и положив на них голову. – Не знаю и не хочу знать, откуда он взялся, но ты бы положил его, что ли, в кровать! Все! И не трогай меня! – он плюхнулся на расстеленный плащ и, проигнорировав жалобный хруст ветхой мебели, отвернулся к стене.
Кристиан продолжал сидеть за столом. Слова Балиана, конечно, причинили ему сильную боль, но он не мог его в этом винить. Балиан не знал, что тут творилось, и сколькими жертвами обернулось его спасение. Пусть эти жертвы и исчислялись не мертвецами, а чувствами, от этого было не легче.
Впервые за десять лет к глазам Кристиана подступили слезы. Не от боли, а от чудовищного облегчения и счастья. Пусть Балиану тяжело, пусть он совершенно оправданно кричит, но он жив и снова рядом. Это важнее всего…
Балиан проснулся через два часа. Он не чувствовал себя отдохнувшим, правая рука отчаянно ныла, но спать больше не хотелось.
Он тихонько повернулся. Кристиан все так же сидел за столом, созерцая потемневшую от времени столешницу остекленевшим взглядом.
Теперь Балиан смог как следует разглядеть его лицо. Взрослое, красивое, но непривычно холодное и отстраненное. Балиан вспомнил, что наговорил, и ему стало стыдно. Если для него прошла всего одна ночь, а для Кристиана и Юана – десять лет, страшно было представить, что они почувствовали, когда нашли его во льду. Как он мог упрекнуть Кристиана в службе Градерону? Конечно, это ужасно, это не поддавалось пониманию, но Балиан знал, как его братья относились к врагам Эндерглида. Кроме того, Кристиан с детства не переносил темноты, а ведь в Градероне царила вечная тьма. Если какие-то обстоятельства заставили его сделать что-то для тамошнего правителя, у него должны были быть действительно серьезные причины. А Балиан даже не захотел узнать о них, просто выкрикнул все, что тревожило его в тот момент, чем, наверное, здорово ранил Кристиана.