Хозяин дает много.
И пусть моя служба неприятна мне, но так было, есть и будет.
Тот, кого я сверг и поглотил ради права обладать Металлическим садом, сказал мне напоследок: «Тебе понравится. Ведь это искусство высших ступеней: менять малое на великое…» Мне понравилось.
– …Шутите?…
Принять грязь как благо, не услышать прямых оскорблений и отдать за ничто лучшее, чем владеешь… Раньше было сложнее. Раньше здесь бывало не только тяжело, но еще и опасно. Иногда являлся кто-нибудь, имеющий силу изгонять нас… Теперь я чувствую себя здесь как зрячий в стране слепых.
Из вселенского эфира я подтягиваю к себе Алмазный нож и Клокочущий жезл. Последнее действо ритуала приводит меня в состояние благородного ликования. Каждая частичка моей несовершенной плоти чувствует юное дыхание неизбежности. В любой службе есть приятные моменты…
– …Я могу уйти?…
О, нет. Душа простая и вороватая из Плода не выйдет никогда. Простота невежд и простота блаженных столь неблизки! А блаженные сюда не приходят. Души изощренные иногда выпутываются, ободравшись до полусмерти… Один великий гордец был тут, скоро оставил свою гордость и криком кричал, выпрашивая помощь. Чувствовать не был приучен – додумался! И ушел, все-таки ушел. А сегодняшний… сегодняшний даже представить себе не может, как это: взывать из бездны.
Кончено. Хорошо. Лучшее совершено.
До срока я покидаю Плод.
Здесь грязь, боль и суета. В древности лорды Нижнего мира произносили не более одного слова за всю жизнь. И к этому слову их влекло грозное стремление неназываемых стихий, как волны кипящего моря влекут корабль на скалы, наполняя сердце капитана восторгом и трепетом.
Сколько слов я сказал сегодня, пребывая внутри Плода? О! Моя жизнь становится в такие моменты унизительно пестрой.
* * *Растворяются железные врата. Железная трава, раскаленная докрасна, – до самого горизонта. Портик из шипастых железных колонн – до самого горизонта. На каждой колонне – железная перекладина распятия с человеком из плоти и крови; и так – до самого горизонта…
В глазах вошедшего стоит ужас: Господи, почему ты меня покинул?
Вывернутый наизнанку скорпион пятиметрового роста, с головой давешнего книгопродавца. Впрочем, скорпион – это слабо сказано… Улыбается ласково и просительно. Смотрит беззлобно. Говорит негромко и торжественно:
– Нагим принимаем мы тебя, мертвый царь и сын царя из древнего рода землепашцев.
Язык не сразу подчинился вошедшему:
– Нет. Не-ет. Это какая-то чудовищная ошибка! Я всего лишь…
– Василий Васильевич Димитриев?
– Дмитриев. Но я…
– Жертвоприношение завершено.