Аким опустил ноги на пол, открыл правый рундук и вытащил боевое облачение, лежавшее сверху аккуратным свертком. Молча одевшись, он покинул каюту. Краузе прав. Ему требовалось отвлечься, чтобы позже попытаться снова уснуть. Поэтому он отправился по длинному коридору к небольшой кают-компании посадочного корабля. Ему требовалось выпить. И побыть в обществе. Кают-компания служила в необеденное время в качестве места сборов и обычно здесь можно было кого-нибудь застать.
В данный момент, однако, свет был притушен и в первую секунду ему показалось, что он находится в кают-компании один. Но тут за его спиной кто-то прокашлялся.
Аким повернулся и увидел Масако Шлютер, сидящую с чашкой чая в дальнем конце обеденного стола, за которым девять членов команды и сменные пилоты обычно принимали пищу. Она дружески кивнула и указала на стойку:
Если хотите, там есть кофе и горячий чай.
Спасибо.
Он тоже налил себе чашку чаю и подсел к ней. Она выглядела несколько сонной и впечатление это усилилось, когда она прикрыла рот рукой и зевнула.
Извините. Не подумайте, что это у меня на вас такая реакция.
Я и не думаю. Который час? Я удивляюсь, что тут больше никого нет.
Он улыбнулся. Скорее всего, он также не выглядел особенно выспавшимся. Невольно он провел ладонью по волосам. Сообразив, что даже не взглянул в зеркало, прежде чем покинуть свою каюту, он нахмурился.
– Четыре тридцать по корабельному времени. Дневная вахта спит по койкам, а ночная – на своих местах. Обычно здесь должны были оказаться два-три теха или пилота, но на этот раз «Звёздная Пыль» перевозит только нас четверых и двоих техов, – она улыбнулась, – Что, про блемы с переходом на летнее время?
Вот уже столетия на борту космических кораблей время отсчитывалось по меркам Терры – оно очень редко совпадало с времяисчислением посещаемых ими планет. На борту гражданских судов разница во времени преодолевалась постепенно – бортовые хронометры каждый день долгого полета к планете или к прыжковой точке понемногу подтягивались к нужному ритму – но и это была роскошь, отсутствующая на военных кораблях.
Аким оглядел весьма привлекательную евроазиатку с раскосыми миндалевидными глазами. Он познакомился с ней около двух дней назад, после отлета корабля, и первое, на что он обратил тогда внимание – завлекательный аромат, окутывающий ее подобно невидимой ауре и оказывающий на него расслабляющее влияние. Теперь этот запах соединился с горячим чаем и воздействие стало еще более интенсивным. Он невольно улыбнулся:
Знаете, что? Похоже, вы правы. Как минимум, это играет свою роль. Может быть, дело не только в духоте и тесноте моей каюты.
Воздух в каютах и в самом деле мог бы быть получше, – кивнула она, – но боевые корабли никогда не славились чистотой атмосферы, – она засмеялась, – Полагаю, наша ситуация даже получше обычной. Как минимум, нам выделили по отдельной каюте. В стандартной обстанов ке было бы куда теснее.
Он сделал большой глоток из чашки и закрыл глаза, наслаждаясь теплом.
– Думаю, мы ещё соскучимся по этому спокойствию, когда окажемся на Людвигсхафене.
Хотя я нахожу, что здесь все-таки довольно тесно.
Корабли класса «Леопард» массой 1800 тонн, вроде «Звёздной Пыли», были самыми маленькими мехтранспортерами, стоящими на вооружении флотов Внутренней Сферы. Как и у всех посадочных кораблей, гражданских и военных, их предназначение заключалось в перевозке людей и грузов между обитаемыми планетами в пределах одной системы, а также к прыжковым точкам над полюсами звезды этой системы, где их ожидали огромные прыжковые корабли, осуществляющие межзвёздные перевозки.
Только эти гигантские, веретенообразные суда, оборудованные двигателями Керни-Футиды, позволяли преодолеть бездонные космические пропасти между звездами за более-менее приемлемые временные отрезки. Для этого двигатель пробивал дыру в пространственно-временном континууме, сквозь которую корабль с грузом и командой за неуловимо короткий отрезок времени «проваливался» к заранее определенным координатам на расстояние до тридцати световых лет.
К несчастью, при этом двигатель использовал невероятное количество энергии, так что после каждого прыжка требовалась в среднем неделя, чтобы вновь его зарядить. Обычно это происходило в прыжковых точках, где корабль собирал энергию звезды с помощью своего солнечного паруса – тончайшего полотна, состоящего из сегментов солнечных батарей и раскинувшегося на несколько квадратных километров. После каждой остановки парус с величайшей осторожностью разворачивался, а перед прыжком вновь сворачивался. Без своего паруса прыжковый корабль был практически беспомощен. Теоретически было возможно зарядить двигатель от термоядерного реактора, однако это было связано с величайшим риском, так как приток энергии должен был быть отрегулирован с невероятной точностью, чтобы не сжечь двигатель.
Некоторые прыжковые корабли были оборудованы так называемыми литиевыми термоядерными батареями, которые позволяли накопить энергию для второго прыжка, но большинство подобных систем предназначалось для мощных боевых судов регулярных армий, которые, как крейсер ЛВС «Шарнхорст», почти полностью были уничтожены в ходе завершившейся в 2821 году первой наследной войны. В данный момент Лиранское Соджружество располагало одним-единственным боевым кораблем подобного класса, крейсером ЛВС «Инвинсибл», да и у других государств-наследников дела обстояли не лучше. Транспортные прыжковые корабли с литиевыми батареями были редкостью и Аким не питал надежды, что один из них ожидает его группу.
Коллега откинулась на спинку дивана и изучала его полуприкрытыми глазами.
– Эта одежда вам подходит. Спорю, что в униформе вы выглядите просто потрясающе. При рожденный солдат.
Он ухмыльнулся:
Это наследственность. Баликчи служили в армии, еще когда Лиранское Содружество толь ко было основан. С тех пор каждое поколение поставляло солдат для ЛВС.
Впечатляет. Что же вы тогда делаете в разведке?
Аким поморщился. Этот вопрос опять пробудил воспоминания о его кошмаре. Масако заметила его реакцию и подняла руку в защитном жесте:
Я не навязываюсь. Можете не отвечать, если не хотите.
Нет, все нормально. Может, даже лучше, если я об этом расскажу, – он поведал ей о ги бели своего отца в завершающей фазе первой наследной войны и о страхе погибнуть так же, который опять настиг его в этом полете. Он сам удивился тому, как легко заговорил о своей проблеме с этой женщиной, с которой не был знаком еще сорок восемь часов назад. Но что то в ней облегчало задачу выговориться – и, в конце концов, они были коллегами. Я надеюсь, остальных членов группы Корпус подобрал так лее удачно. Держу пари, что она – одна из лучших агентов.Пока Аким рассказывал, она внимательно слушала, а когда он закончил, то в первый момент ничего не сказала – встала и прошла с пустыми чашками к стойке. Она поставила перед ним еще одну чашку чаю и вытащила небольшую серебристую фляжку из внутреннего кармана своей полевой куртки.
– Донегольское виски двадцатилетней выдержки. Плесните немного в чай. Это от многого помогает. Завтра утром вы должны быть отдохнувшим. Нас ждёт первое обсуждение задания.
Она опять села.
Он с благодарностью принял ее предложение и на мгновение поднес фляжку к носу, прежде чем снова закрыл ее и вернул владелице. Запах спиртного мягко ударил в голову.
Хм, – пробормотал он удовлетворенно, – такую штуку не каждый день можно себе позволить, – он отпил глоток и почувствовал, как напряжение покидает его. Неожиданно он икнул.
Взглянув на Масако, он увидел, что она дружески улыбается.
Вообще-то, я, скорее, ожидал от вас саке, а не ирландского виски.
Евроазиатка подняла левую бровь:
– Ну-ну, и кто же тут обманывается внешностью? Даже и с азиатскими предками я – стопроцентная лиранка. Иначе я вряд ли оказалась бы в рядах Корпуса.
Аким извинился:
– Вы правы. Это все моя усталость, умноженная на спиртное, – он зевнул, прикрыв рот ладонью, – Кстати, об усталости. Спасибо за виски и за то, что выслушали, но я полагаю, что достиг нужного состояния, чтобы рухнуть обратно в койку. Сколько у нас ещё времени до совещания?
Она взглянула на часы.
Семь с половиной часов. Вычтите полчаса на завтрак – и можете спокойно отсыпаться.
Замечательно. Тогда – увидимся завтра утром. Спокойной ночи.
Спокойной ночи, Аким. И… приятных сновидений.
Глава 2
Посадочный корабль «Звёздная Пыль», система Донегола
Район Донегол, протекторат Донегол
Лиранское Содружество
10 августа 2838 года
Харальд Краузе захлопнул компблок и оглядел собравшихся. Его взору предстали расслабленные, заинтересованные лица. Слева от него, распространяя потрясающий аромат, сидела Масако Шлютер, красавица-агент евроазиатского происхождения с глазами, в которых можно было утонуть. Если бы он увидел ее где-нибудь на улице или в кафе – никогда бы не поверил, что она – обученный мехпилот и владеет несколькими видами боевых искусств, однако именно это и делало её особо ценным агентом. В качестве руководителя группы он видел её досье: несмотря на довольно юный возраст, её успехи были весьма впечатляющими. Впрочем, это относилось и ко всем остальным в группе.