— К скале! — до Фиолы донесся рев Зарда.
Действие показалось противоестественным, но суматоха, царившая на равнине, не позволяла больше никуда бежать и искра, с шумом взмахнув крыльями, полетела к подножью Серогорья. Айруновцы, услышавшие приказ Зарда, уже стояли, плотно вжавшись в камень. Кто-то молился, суматошно шевеля губами, кто-то просто закрыл глаза, прощаясь с жизнью.
Прогремел рог, и термиты остановились, перестали носиться в панике. Они позабыли о страхе, о смерти. Со следующим сигналом они стали стекаться в сторону своего командования. Те, кто подумывал о побеге, прирезали на месте соратники.
Грохот сверху, точно злобное раскатистое веселье, уже перекрывал все остальные звуки.
Над равниной повисла пелена серой пыли и каменной крошки, глыбы, лежавшие на месте не одно столетие, спеша и толкаясь, как товарки на рыночной площади, ползли вниз, с грохотом сталкиваясь круглыми боками.
Первый валун упал прямо перед Фиолой, врезавшись в землю. Оставил выбоину и покатился дальше. За ним второй, третий…
Камни сыпались точно леденцы из дырявого мешка. Сначала большие, следом более мелкие, но не менее смертельные. Они выкатились на равнину и изменили траекторию, врезавшись в армию термитов. Враг не успевал даже вскрикнуть, их давило, сминало.
В плотных рядах врага одна за другой появлялись дорожки, как в смятой путником траве. Как только валуны останавливались, они раскрывались подобно цветку, и перед термитами представали каменные исполины с изумрудами вместо глаз. Удар каменным кулаком и голова врага раскалывалась, точно хрупкое яйцо. В стороны летели ошметки, мертвое тело падало на землю. Каменные воины бились без оружия, смерть от их руки была страшной, жуткой. Однако они были слишком медлительны. Термиты не сразу, но как только пришли в себя, стали уворачиваться от могучих конечностей. Их оружие против камня оказалось бессильным. Навалившись скопом, они умудрились выковырять глаза у одного из великанов, при этом потеряв не один десяток своих сородичей. Ослепший воин оставался не менее опасным и, как мельница, размахивал тяжелыми кулаками.
Радостный гул прокатился по равнине, айруновцы поняли, что пришла поддержка, с новой силой бросились на врага. Рубить, крушить, защищаться…
От сражающихся шибало потом. В воздухе стоял металлический привкус крови.
Среди общей бойни каменные воины из-за своей нерасторопности с трудом ловили врага, иногда чуть не попав по своим союзникам. Поэтому они двинулись на кажущуюся несокрушимой стену щитов, надвигаясь на плотные ряды противника.
Термиты развернули в их сторону катапульты и довольно прицельно стреляли по великанам. Вот-вот и один из исполинов рассыпался на крошки камней. Остальные твердо продолжали наступать.
Вскоре с гор, ближе к переходу, ловко перепрыгивая с выступа на выступ, спустились богомолы. Тонкие фигуры, облаченные в темные мантии, выглядели обманчиво истощенными и ущемленными.
Набожно сложив ладони и заученно бубня под нос молитвы, они двигались ровным строем в стан врага, будто просто хотели пройти мимо, никого не задев.
Под их ногами не потревожился ни один камушек, не согнулась ни одна травинка, лишь посохи глухим стуком говорили о реальности их хозяев. Подошли к термитам.
Раз.
Темные капюшоны встрепенулись. Посохи взвились в воздух, на ходу расползаясь в стороны и освобождая из плена шипастую цепь.
Оружие било стремительно, точно молния, с силой и яростью лавины. Термиты не заставили ждать себя. Сварг бросил в сторону богомолов строй мечников. С воинственными криками они отделились от общей массы, точно краюшка от батона, и бросились в атаку.
Монахи плели вокруг себя настоящую сеть сокрушительных ударов.
Они сражались отчаянно, враги отлетали от них, как осколки от разбившегося кувшина. Как ни странно, но численность защитников Айруна все равно оставалась в меньшинстве.
Фиола не замечала, что яростно рычит, не могла видеть, что лицо ее потемнело, а глаза покраснели. Ноги скользили в крови, соленый пот заливал лицо. В звон боя ворвался новый звук, похожий на шелест сминаемой по осени листвы.
Со стороны леса, будто бревна из-под воды, выскакивали разъяренные зафи. Болотные жители, высоко подняв треугольные, усаженные блестящими капюшонами, головы, зашипели, громко и сердито. Многие были перепачканы кровью, своей и чужой. На болоте тоже прошла сеча, заставившая пиявок выползти на защиту Айруна.
Их длинные тела колыхались и плыли, точно мираж в пустыне. Зафи, скользящим шагом, оказались возле врагов. Они резким выпадом бросались на термитов, обвивали мощными кольцами сразу по несколько воинов. Раздавался хруст костей, сдавленные крики, кровь брызгами разлеталась в разные стороны. Вскоре термиты нашли прореху в защитной броне пиявок. Они направили свои мечи, копья в лицо зафи, стараясь выколоть глаза, проткнуть горло. Однако это удавалось сделать, только набросившись целой группой на одного зафи, при этом потери термитов все равно оставались колоссальны.
Армия противника впервые вздрогнула, поняв, что численный перевес уже не был их явным преимуществом.
Над равниной коротко протрубил рог. Звук был похож на звон колокола, громкий и медленно угасающий.
Оставшиеся силы врага хлынули водопадом на поле сражения, потрясая щитами и выкрикивая оскорбления. Айруновцы встретили их приветливым ударом стали.
Под ногами противно чавкало. Воины скользили в багряных лужах. Пот заливал глаза. Мышцы немели от нескончаемого боя. Глаза заволокло алой пеленой, точно вуалью.
Даже Сварг влетел в гущу сражения. Он рубил огромным мечом айруновцев, точно косой траву.
Зард, припадая на один бок из-за ранения, и Фиола начали пробивать дорогу к главнокомандующему термитской армией. Без него в стане врага началась бы суматоха, и сомневаться в победе уже не пришлось бы.
Над полем боя повис оглушительный шум. Копья и боевые топоры со стуком врезались в щиты, арканы со свистом вспарывали воздух, мечи со звоном сминали шлемы…
Стоило искре и арахану подобраться к Сваргу через гущу сражения, как на них обрушился шквал стрел. Фиола закрылась защитным плащом крыльев. Крыло искры, побывавшей за последний месяц не в одном десятке сражений, они пробить не могли, хотя удары и были сильные и чувствительные. Зард сумел уклониться от многих, принимая огонь на щит. Однако одна из стрел все же задела брюхо. На подмогу пришли каменные великаны, наконец, дошедшие до стрелков. Лучникам пришлось отступить.
До Сварга оставалось немного, всего несколько шагов и можно схватить главнокомандующего вражеской армии за красный плащ. Прямо на Фиолу и Зарда выскочили несколько воинов, оскаленные и злые. Искра приняла бой, переходя в кружащем танце от одного к другому и ловко отбивая удары их оружия секирой, мелькавшей, быстрее молнии. Ее оружие ликующе звенело, погружаясь в живую плоть, по узорам радостной дрожью проносились фиолетовые отблески.
Усталость уже начинала наваливаться, и одному из термитов даже удалось проникнуть оружием сквозь защиту искры и распороть ей бок. Фиолу обожгло болью. Рана кривой ухмылкой отплевывалась кровью.
Зард заметил, что искра серьезно ранена и рявкнул так грозно, что напавшие съежились и замерли. Паук взмахнул передними лапами друг о друга, извлекая звук, от которого начинали болеть зубы. Над головами взметнул аркан Гранша, засвистели стрелы близнецов — товарищи вовремя пришли на помощь.
Фиола воспользовалась недолгой передышкой, времени вполне хватило, чтобы произнести магические слова: «Брайнт Тайнэ!». Подлечив бок и подкрепив силы за счет энергии боевого топора, снова бросилась вперед, успев сразить еще двоих.
Зард сшибся со Сваргом. Из-под шлема термита яростью сверкали глаза.
Секира искры, словно тянула руку за собой, направляя движения, отсекая конечности и разрубая доспехи. По оружию текли багровые струйки, при каждом ударе в стороны летели тягучие багровые капли. Секира сыто блестела.
Фиола вонзила боевой топор в грудь очередного врага, переступила через тело и сошлась со Сваргом. Лезвия соприкоснулись, высекая сноп ярких искр. Термит заревел, точно раненный слизень.
Взмах топора. Поворот. Удар. Защита. Снова атака.
Боевой танец захватил Фиолу целиком. Крики, лязг, шум боя отошли на задний план. Искра атаковала противника быстрыми выпадами. Словно вихрь, она кружила вокруг главного врага.
Горячие и соленые капли бежали по лицу, но возможности утереться не было.
Мир заслонила багровая пелена, в которой мелькало оскаленное, искаженное от злости лицо Сварга.
Термит не отступал, лишь слегка сбилось дыхание, с все большим и большим остервенением он стремился поразить верткую искру. Силы его казались неисчерпаемыми.
Фиола взмахнула секирой. Воздух загудел, расступаясь перед острым лезвием. Искра слишком увлеклась боем, забыв о защите. Краем глаза она уловила движение нескольких копий.