— Почему вы хмуритесь, мисс Тори? — спросила Нгина, сопровождая свои слова мягким щелканьем, каким матери-стромви часто уговаривают детей. — Вы думаете о Ходжах?
— Я думала о твоем отце.
— Да. — Нгина щелкнула с пониманием и сожалением. — Я тоже видела мастера Оми. Инквизиторы судят моего почтенного отца, не так ли?
— Инквизиторы всегда этим занимаются, — ответила Тори. — Судят и приговаривают.
— Мой отец — очень достойный человек, мисс Тори.
— Я знаю, Нгина-ли.
Железные ворота сада со скрипом отворились. Сквозь прозрачную дымку фонтанов Тори разглядела золото Сессерды и знакомые темные волосы. Джейс быстро подошел к Тори и Нгине и, не глядя на них, произнес холодным голосом чиновника Консорциума:
— Мисс Дарси, мне нужно поговорить с мисс Нгенгой наедине.
Если бы это был Оми или любой другой, кроме Джейса, Тори стала бы защищать Нгину. Она хотела, чтобы Джейс позволил ей остаться, но не стала спорить. Тори знала, что он не меньше ее любит Стромви и Нгури Нгенгу.
Джейс наблюдал, как Тори возвращалась в дом. Он чувствовал беспокойство Нгины, но не торопился начинать разговор. Джейс искренне желал, чтобы ему вообще не было нужно говорить, но сообщение приговора входило в обязанности адепта Сессерды.
Он держался спокойно и отстраненно, хотя внутри у него все болело.
— Мы признали твоего отца виновным в преднамеренном причинении вреда членам Консорциума и в смерти Харроу Фебро. Мы уведомили твой народ о нашем решении. Старейшины стромви пришли к такому же выводу. Теперь вы сами должны сделать выбор.
— Мой отец всегда служил своему народу и своему миру, — отозвалась Нгина, но ее сильные молодые плечи поникли, словно под тяжелой ношей.
«Он доблестно служил им, — подумал Джейс, — и погубил себя».
— То же самое заявили и твои сородичи. Они предпочли принять приговор Консорциума, как приговор всему их миру, передаче твоего отца нам для индивидуального правосудия. — «Они сделали разумный выбор, — продолжал думать Джейс, — разумный и неизбежный. Стромви исполнили „вахту смерти“, и, возможно, я помог обеспечить их возрождение. Хотя, может быть, все мои манипуляции спасли только Тори, Реа и меня самого. Я не смог выполнить долг дружбы, — не смог спасти ни Сильвию и Калема, ни Нгури». — В свете этого решения, — закончил он, — и серьезных изменений, которые все еще происходят на Стромви, мы пришли к выводу, что правосудие стромви и Консорциума лучше всего осуществить при помощи периода карантина.
— Какого именно периода? — еле слышно спросила Нгина.
— Сотня спанов.
Туловище Нгины извивалось взад-вперед движениями, выражавшими скорбь. Джейс не мог позволить ей видеть, как глубоко он сочувствует ее горю.
— А я хотела повидать Консорциум, — печально промолвила Нгина. — Как мисс Тори.
— У тебя есть выбор, — спокойно напомнил Джейс. — Ты можешь остаться с нами и пользоваться полной свободой передвижения.
— И никогда больше не увидеть своих близких? — буркнула Нгина, сердито щелкнув зубами. — Думаете, я смогу оставить их?
Джейс глубоко вздохнул и посмотрел Нгине в глаза:
— Нгина-ли, твой народ меняется. Твой мир меняется. По расчетам Оми, сотня спанов едва-едва позволит Стромви стабилизироваться. Если ты вернешься туда, то изменишься так же, но ты начнешь процесс в другой стадии и можешь стать непохожей на свою семью. Я искренне сожалею о своей роли в твоих бедах.
Нгина обнажила ряды зубов в стромвийской улыбке.
— Вы пережили ужасные изменения, Джейс Слейд, но остались соли. Я тоже останусь стромви.
Джейс протянул руку, и на его ладони сверкнули рубины звезды Реа.
— Передай это своему отцу как подарок от Бирка.
Нгина взяла звезду и прижала ее длинным ногтем. Острые края звезды царапнули ей ладонь, так как слои смолы стали более тонкими.
— Мой почтенный отец благодарит вас.
* * *Изящные аркообразные окна просторной комнаты позволяли видеть тщательно подобранные горные пейзажи: обсидиановый купол, серебристый пик, ряд светло-зеленых деетарийских деревьев. Даже мебель была аккуратно сгруппирована с целью удобного созерцания того или иного вида. Тори придвинула к себе плетеный стул и повернула его к двери в патио. Если Джейс попытается уйти, не поговорив с ней, она увидит его отсюда.
Как только инквизитор появился, Тори быстро распахнула стеклянную дверь.
— Где Нгина? — спросила она.
— Готовится к возвращению на Стромви, — ответил Джейс. Пройдя по выложенному жадеитовыми плитками полу, он опустился в мягкое желтое кресло, положил ноги на стоящую перед ним скамеечку, откинул голову назад и стал разглядывать мозаику из кусочков минералов на потолке. — Планета будет находиться на карантине в течение ста спанов. Оми и я не смогли найти иного решения. Изменения, произведенные крее'ва, должны стабилизироваться. Привнесение любых элементов только усложнит результат. Даже без карантина Консорциум практически ничем не мог бы помочь стромви в процессе их трансформации.
Услышав лишь то, чего она опасалась последние десять дней, Тори кивнула. Любой вердикт легче вынести, чем бесконечный процесс следствия.
— А будет какой-нибудь вердикт в отношении деетари?
— Гиса и Талия могли заработать дисциплинарный режим, но они предпочли отдать себя под покровительство леди Смерти, чей приход так упрямо пророчили. Их сестры были всего лишь жертвами принуждения Бирка и его жестокого использования деетарийских религиозных верований. Мне следовало предвидеть, что Гиса и Талия сочтут свою смерть необходимой ради сохранения Деетари. — Отстраненность Сессерды исчезла на краткое мгновение, но Джейс, испытывающий сожаление, нравился Тори куда больше. — Конечно, такой исход не столь удовлетворителен, как вердикт Оми в отношении Роаке и Ареса, которым придется терпеть общество друг друга.
— Это хороший вердикт, — мрачно согласилась Тори. Мертвые наказали себя сами. Как и Арноду, им уже нельзя помочь. Тори спрашивала себя, будут ли горькие воспоминания о Ходжах преследовать ее так же упорно, как мысли о ее кратком неудачном браке.
— Спасибо за одобрение, — отозвался Джейс, но в голосе его не слышалось удовлетворения. Деетари расшили его рубашку золотом Сессерды из металлических нитей, которое сверкало на фоне шелка сапфирового цвета. Тори интересовало, являлась ли ткань выбором деетари. Они сшили Джейсу рубашку и брюки по фасону соли, но ярко-синий цвет мужчины-деетари носили во время траура.
— А как насчет меня? — тихо спросила Тори.
Джейс поднял голову:
— Боюсь, что первоначальный вердикт Оми все еще официально в силе. Я не могу реабилитировать вас ввиду острого личного пристрастия.
— Если это должно означать комплимент, то я была бы счастливее без него.
— По моему требованию может быть проведено еще одно расследование.
— Нет уж, спасибо. — Тори плотнее завернулась в шаль из деетарийского кружева, тщетно пытаясь согреться. Местные платья без рукавов больше подходили для влажной Стромви, чем для гористой Деетари, но обмен веществ у деетари происходил гораздо быстрее, чем у соли.
— Ваша температурная адаптация все еще запаздывает, — нахмурился Джейс. — Вам следует проверить уровень реланина. В конце концов, ваш организм перенес сильное напряжение.
— Не думаю, чтобы меня могло согреть даже самое большое количество адаптатора. — Тори рассмеялась, скрывая мрачные мысли. Теперь все связи со Стромви будут потеряны. — Все, что казалось важным, ушло, как после смерти Арнода. Полагаю, я должна снова приползти к маме и дяде Перу. Вы знаете, что этим утром я получила от них приглашение?
— Очевидно, у Пера Валиса имеется информатор на Деетари, — проворчал Джейс.
— Дядя Пер — человек предусмотрительный.
— Его забота о вас несколько запоздала, но это маленькое очко в его пользу. — Джейс задумчиво побарабанил по подлокотнику кресла. — Как бы то ни было, процветание вашего дяди Пера подходит к концу. Оми-лаи начал анализировать участие Пера Валиса в незаконных аспектах бизнеса Бирка Ходжа, и я подозреваю, что выводы будут не в его пользу.
— Вы прямо источник радостных новостей.
— Ведь вы не хотели возвращаться на Арси. Ваши отношения с семьей крайне напряжены.
Раздраженная тем, что Джейс высказывает слишком хорошо известные ей вещи, Тори резко ответила:
— У меня не слишком большой выбор. Благодаря хваленой чистоте правосудия Консорциума мне нелегко устроиться на работу.
— Разумеется, если не считать сомнительный семейный бизнес.
Тори сердито посмотрела на него. Никакой инквизитор не мог бы без всякого злого умысла задеть столько больных мест.
— Кому-нибудь из ваших влиятельных друзей требуется строптивая наложница? — с тяжеловесной иронией осведомилась она.