Излучатель на правом плече… второй должен быть где-то близко. Я провел рукой по полу… под перчаткой только осколки панелей. Захватил ладонью пригоршню пыли — ничего…
— Воды…
Горлышко фляги уперлось мне в зубы. Отпил глоток и чуть не захлебнулся. Прокашлялся и сделал вторую попытку — припал к фляге… «Защитник» бесцеремонно вырвал ее из моих ослабевших пальцев.
— Хватит, S9.
Лишь сейчас понял, как саднит пересохшее горло. Жжение расползается предвестниками боли. За пыльной мутью я с трудом различаю условия ситуации. Боль разгонит эту муть — прояснит сознание или убьет меня, но понять, что лучше, я смогу только в первом случае. Шею ломит… Не смог снять перчатку… Пытаюсь расстегнуть ошейник…
Перед глазами возникла тень: бледная, но довольно четкая. Силуэт гордого «защитника» разрезает белый свет… Значит, я все-таки не ослеп.
— Где Герф?..
— Здесь. Обопрись об мою руку и пошли.
— Постой… Где он?..
— Я проверил его — он мертв. Все мертвы.
Меня опять подхватили железные руки, потащили куда-то вверх… или вниз… Все переворачивается, опрокидывается… Сухость жжет горло — тошнота подступает. Голова кружится все сильнее… Туман становится прочнее и вязче, блокирует мозг от восприятий извне, вихрится в центре моего внимания, зажимает сознание… туман не дает сосредоточиться… заполняет все… вязкий… тяжелый…
Запись № 2
26.08.206 год Новой Техно-Эры 16:15
Боль кинжалом ударила в центр тумана — он разошелся вокруг лезвия, как круги по воде. Боль очищает сознание от вязкой мути. Никак не могу сосредоточиться и найти эпицентр этой боли. Удар был резким и локализованным, но быстро разлетелся отголосками. Сжал ладонь… Рука… Но это, как всегда… Болит сердце. Точно, оно. И еще… Есть что-то еще… Боль жжет — жжет где-то за грудной клеткой, сдирая кожу, бьется в виске и обжигает скулу…
Открываю глаза и вижу только белый свет — не сияние ледяных пустынь Хантэрхайма, что-то другое… Восстановительный корпус… Кто-то стоит рядом — скрытый смутным полем… Не врач — машина, но не медспутник… Нет, что-то другое… Поднимаюсь на ноги, придерживаясь рукой за стену… Это Здание Совета AVRG или Центральный штаб… Если меня притащили в штаб так сразу, значит требуется срочный отчет… А я просто вырубился… Все затмевающий свет расступается перед человеком S12 — погоны засвечивают его лицо… Кладу правую руку на левое плечо, приветствуя генерала Совета, но его силуэт едва различим в навязчивом свечении… его белая шинель блекнет в невидимых лучах… Что-то не то… Погоны — наплечные осветительные панели «защитника». Это наша машина… или из отдела службы безопасности… Не вижу никаких опознавательных знаков… Все исчезает в ярком зареве… Высшая награда слепит глаза… Главное, что не ослепляет — награды имеют такое свойство. Знак на моей груди активировал генерал Снегов — я его отключить не могу. Пытаюсь отстегнуть, только пальцы не слушаются… Просто прикрыл его отворотом шинели. Не помогает. Свет заполняет все поле зрения — в нем нет ничего… Падаю на колени… Заблокировать разум от виртуальной проекции не получается — это не киберпространство. Память больше не прописывает образы — ее последний плевок в это нестерпимо белое ничто — световая волна. Меня бьет озноб. В голове все проворачивается со страшной скоростью… Время расползается по всем швам, разлетается во всех направлениях, теряется где-то недалеко — совсем близко…
— S9, ты загружаешься. Уйдешь в кому — я тебя не вытащу. Сосредоточься.
Такой холодный, спокойный голос… Слишком спокойный для человеческого. Это «защитник» — он окликает меня, как при ментальной реанимации, но что-то затягивает сознание — изморозь или иней… все проваливается куда-то вверх, в сияние Хантэрхайма… Высокие башни рушатся под лучами их истребителей — рассыпаются по леднику осколками…
— Хантэрхайм пал!
В голове проносятся клочья мыслей, обломки воспоминаний. Мы потеряли Ясный, Син — Небесный город «золотых драконов», потеряли Хантэрхайм, потеряли Шаттенберг… Нам больше некуда отступать! Штрауб закрыт щитом, а за ним пустота! Я встал, пытаясь дотянуться до излучателя… Мои попытки обрести равновесие кончились падением на что-то очень жесткое. Смотрю в пыльный пол, опираясь на дрожащие руки — ничего не вижу…
— Мы в Шаттенберге! На «оккупированных» территориях!
— Да, S9. Наземный корпус Контрольного командного центра на границе патрульных квадратов — он разрушен — здание зачищено.
— Части наземной техники в трех километрах к северу… Что с воздухом?
— Схемы пересечений рассчитаны. На квадраты разведчики выходят по графику — полет высокий, на полной скорости. Они ведут наблюдение — до зоны поиска высоту снижают редко. Ментальная активность не зарегистрирована. Термоактивности в зоне поиска нет — только крысы. Но за нами что-то следит.
— Что?
— Объект не идентифицирован.
— Как ты его засек?
— Был визуальный контакт — тень — больше ничего.
— Это не объект киберпространства…
— Нет. Я не зарегистрировал излучения кибербазы.
Хреново… Боль мешает мне говорить — перешел на ментальный контакт…
— Ты проверил переходы?
— Заблокированы. Здесь под землю спуститься невозможно.
Надо заставить мозги работать… прогнать туман… Он опять наползает… Тошнота подступает к горлу…
— Я получил дозу?
— Ожог локальный, но доза жесткого излучения выше твоего порога переносимости, S9. Ты не приходил в сознание двое суток.
— Двое суток… Время пропало, будто скингер слизал…
— Я колол тебе деактиваторы, антибиотики и противовирусные по схеме, а обезболивающие в предельно допустимых дозах.
Ничего — бывало и хуже. Неизлечимую болезнь может заставить отступить только смерть, а перед излечимой главное — не отступить самому. «Защитник», наконец, решил поднять меня с пола… Пошел за ним — почти, как слепой, — ориентир нечеткий. С координацией у меня дело плохо… Зато я нашел очаг боли: она расползается по голове адским пламенем, нарастает, пульсирует в висках.
— Радиационный ожог…
— Площадь поражения небольшая — распространение ожога было быстро остановлено. Деактиваторы не дают тканям отторгаться. Ты надышался пыли, но они блокируют воздействие альфа и бета частиц. Скоро начнутся процессы регенерации. Ты — S9. Ты выживешь.
— Отлично, хоть и трудно в это поверить. Коли…
— Я слежу за твоим состоянием — показатели ниже болевого шока.
— А то как же… Коли.
— Будет передозировка — терпи.
— Убедил… Мой уровень мне это вытерпеть позволяет. Что ж, мучиться мне не привыкать… Тогда будем считать, что боль — самый верный признак, по которому можно понять, что еще живой.
— Используешь сарказм как прикрытие?
— Сарказм всегда на передовой.
— Не та ситуация, S9.
— Не спорю — такое насилие оптимизм уродует, но что делать? Оптимизм — шустрая тварь, только держи… так и норовит деру дать.
— Можешь не продолжать.
— Действительно. Ты с этой шустрой тварью не знаком. Твоя система повреждена?
— Повреждений нет. Системы повышенной защиты были активированы из-за высокого уровня жесткого излучения. На их поддержание ушла резервная энергия. Сейчас загружена стандартная система, но энергоблок на исходе. Если он не будет заряжен в течение пяти суток, защита будет отключена.
И радиация разрушит связи его электронного мозга… Пять суток, и совершенная машина перестанет функционировать. Ничего, время еще есть, что-нибудь придумаю.
— Передай мне графики патрулей…
— Идем, S9. Нам нужно двигаться на восток.
— Да, на востоке Шаттенберга наземных частей нет — их восточные базы только на границах Ясного…
— Достаточно далеко.
У нас две минуты, чтобы убраться с этого квадрата… Умирать времени нет. Ускорил шаг. Если разведчик пройдет по грани зоны фона — засечет нас сразу…
Так… Я жив. Со мной «защитник». Мы в Шаттенберге… В памяти всплывают только раздробленные фрагменты… Последнее, что помню достаточно четко — разведвылазка. Мы определили патрульные зоны, составили схемы патрулей и оптимальный маршрут, проверили переходы, поставили растяжки… Дальше — только белый свет…
— D40, я не все помню… Докладывай все, что было.
— Сержант N4 и бойцы N2 погибли на месте, как и ты, но никого из них вернуть я не смог.
Черт… И Герф… Сколько раз под лучи подставлялся — герой… Что ж… на войне мечты о посмертной славе сбываются чаще, чем о бесславной жизни.
— Ты их оставил?..
— Так точно. На захоронение или расщепление времени не было.
За белым светом проявились какие-то блеклые очерки — мы зашли на другой объект. Теперь у нас есть еще десять минут… Ухватился за створу разомкнутых дверей…