Порой, в окрашенных мукой снах, он слышал, как кричит девочка. Когда он звал ее, она никогда не откликалась.
Дверь открывалась и закрывалась, открывалась и закрывалась. Он не знал, сколько раз. Он не улыбался пленителям и не тянулся к ведрам с кашей, которые они оставляли.
— Яго. Ты еще жив?
Он не стал подниматься. У него были силы, но каждое движение будоражило болезненный жар внутри головы. Ответ сполз с его губ.
— Еще жив, хотя бывали дни и получше.
Боль начала стихать. Он не знал, делала ли Альтани это осознанно, или же это был просто эффект от ее голоса в его сознании. В тот момент ему было все равно.
— Благодарю тебя.
Впервые за много лет он произнес эти слова в буквальном смысле.
— Я не был уверен, что ты вернешься.
— Он поймал меня, Яго.
И тогда Севатар услышал это — некую напряженность в ее голосе, которой не было раньше. Какое-то новое ощущение дискомфорта. Оно сосредоточило его, свело блуждающие мысли в единый клинок концентрации. Несмотря на тошноту, он медленно и плавно сел.
— Кто тебя поймал?
— Мой надзиратель. Магистр Хора и Первый Голос. Он почувствовал нашу связь. Я думала, что достаточно осторожна…
— Тише.
Его речь же не была заторможенной. Интонация стала столь же холодной, как и его сосредоточение.
— Они наказали тебя, так ведь?
— Да. И не в первый раз. Но теперь все кончилось.
— Расскажи мне. Расскажи все.
— Нет времени. Они идут за тобой. Они заберут тебя и твоих уцелевших братьев на тюремный транспорт.
— Нет.
Севатар оказался на ногах, даже не осознав, что собирается подняться. Пальцы на сильных руках — руках убийцы — скрючились, словно когти. Ему не хватало алебарды, но он убил множество мужчин и женщин и без нее.
— Нет. Я не уйду с этого корабля, пока ты не скажешь мне, что они с тобой сделали, Альтани.
— Нет времени! Они идут!
Его голос стал свирепым и хищным, голодным, словно безглазые белые акулы из самых черных бездн Нострамо. Произнося слова и дотягиваясь до ее разума — по ощущениям это было все равно что вдыхать запах или вызывать воспоминание — он воспользовался связью, чтобы погрузить собственные мысли в ее далекое сознание.
++ Скажи мне.++
Он почувствовал где-то в другом месте ее тело — оболочку с разбитой плотью и сломанными костями. В этот миг он понял, что они с ней сделали.
— Это она! Она!
— Держите ее..
Он почувствовал абсолютно человеческую панику, когда тебя избивают, а ты беспомощен и слеп, неспособен заслониться рукой от падающих ударов. Почувствовал, как хлыст, треща от электрических разрядов, хлещет по неприкрытому броней телу.
Почувствовал, как что-то подается в позвоночнике, со скрипучим хрустом сдвигается с места, а дальше следует онемение.
Он знал все. Они бичевали ее семь дней и семь ночей. Она больше не могла ходить, но даже парализованной оставалась полезна — астропат не нуждается в ногах, чтобы петь свою несущуюся по варпу песню.
Севатар почувствовал, что от вида такой расправы у него растягиваются губы. Это был омерзительный приговор, который, быть может, подошел бы безумцам из марсианского Механикума, известным своим обыкновением поступать таким образом с непокорными рабами.
Он отпустил ее разум и повернулся к двери. Теперь он их слышал. Подошвы гулко ступали по железной палубе, слабо сотрясая пол.
— Пусть идут.
— Ты не можешь сражаться со всеми.
— Я не намерен с ними сражаться. Ты же сама сказала, девочка — я заслужил эту кару.
В его словах не было никакой жалости к себе. Ни меланхолии, ни страдания. Одна лишь убежденность.
— Свет.
Севатар закрыл глаза, защищаясь от бритвенно-острого прикосновения света, и не открывал их. Шаги вступили в камеру. Он почуял металлический запах гибких механизмов в сочленениях силовой брони. Ощутил на языке привкус потрепанного в бою керамита.
— Кузены.
— Идем с нами, капитан Севатар.
— Ну конечно же. Могу я поинтересоваться, куда мы направляемся?
— На тюремный транспортный корабль «Остаток Братства». Ты способен смотреть, или тебя необходимо тащить?
Севатар улыбнулся и чуть-чуть приоткрыл глаза, приготовившись к боли, которая навалилась на сетчатку. Десять. Нет, двенадцать. Все вооружены клинками и болтерами.
— Мои глаза привыкнут через несколько секунд. Потерпи, кузен.
Они любезно позволили его зрению подстроиться. Боль ослабла, но не исчезла — этого ему было достаточно, чтобы идти без посторонней помощи, не подвергаясь унижению переноской.
— Шагай, заключенный.
* * *«Неоспоримый довод» был линкором типа «Глориана» — настоящим городом посреди космоса — и они потратили почти час, пересекая его залы. Они молча шли по туннелям и коридорам, только глухо стучали бронированные сапоги. Севатар ни разу не увидел никого из своих братьев, конвоируемых подобным образом. Похоже, Темные Ангелы принимали меры предосторожности.
Рабы, слуги, сервы и трэллы — все игнорировали его, не бросив ни единого взгляда, даже ни разу не подняв глаз из-под своих одеяний с с капюшонами. Приходилось признать, что Первый Легион и впрямь хорошо обучал своих подручных, хотя и было чудом, что они могли выполнять свои обязанности, постоянно глядя в пол.
Через какое-то время он почувствовал, что дитя-астропат опять приблизилось. Она наблюдала за ним, как всегда. Наблюдала… и не только…
— Яго.
Все двенадцать воинов остановились в один и тот же миг, неподвижно встав в красном освещении второстепенного коридора. Он замер между ними, поочередно глядя на каждого.
— Если они отведут тебя на тюремный корабль, ты умрешь. Я могу тебе помочь, но не в силах долго их так удерживать.
— Как ты это делаешь? Насколько ты сильна, дитя..?
— Один из них — библиарий. Он каждую секунду сопротивляется мне, и его сила огромна.
Севатар посмотрел в голову колонны. На черной броне воина-предводителя были вытравлены изящные рунические надписи на калибанском. Он стоял без шлема, лицо скрывалось в тени капюшона из ткани цвета слоновой кости.
Приблизившись, капитан Повелителей Ночи увидел, что лицо воина растянуто в гримасе напряжения. Сузившиеся глаза подрагивали от усилий, прилагаемых в незримой схватке, на лбу Темного Ангела проступили бриллианты пота.
— Здравствуй, кузен. Не сопротивляйся. На это уйдет всего секунда.
Глаза библиария, подергиваясь, с усилием повернулись, чтобы взглянуть на другого воина.
— Нет… Ты…
Севатар выхватил болт-пистолет из кобуры на бедре Темного Ангела и всадил тому болт между глаз. Обезглавленный труп остался на ногах, но, бросив пистолет на палубу, Севатар ощутил в своем сознании облегченный вздох Альтани.
— Тебе не нужно было убивать его, Яго.
— Нет, но мне это подходило.
— Ты почти на вспомогательной ангарной палубе. Я могу помочь тебе скрыться на грузовом судне или буксире, перемещающемся между кораблями на стоянке над Макраггом. Ты можешь спрятаться на борту одного из боевых звездолетов, которые готовятся к…
— Хватит, малышка. Мне нужно знать только одно.
Продолжая говорить, он потянулся к цепному мечу в ножнах на спине ближайшего Темного Ангела.
— Что?
Пальцы Севатара сжались на рукояти потрепанного в боях клинка легионера. Он знал, что в непосредственном будущем ему предстоит долгое и стесненное путешествие по служебных воздуховодам корабля.
И ей придется помогать ему изо всех сил. Но оно будет того стоить.
Правосудие. Приговор. Кара.
— Просто скажи, где ты, Альтани. Я хочу услышать, как поет ваш Хор.
* * *Астропатический Хор был в сборе. Двадцать его членов соединились в абсолютной гармонии под огромным армированным куполом, откуда открывался вид на усыпанное звездами небо, от которого захватывало дух.
Обычно здесь все было спокойно. И внутри двадцати закрытых гностических капсул, покрытых ритуальной гравировкой, все и оставалось спокойно.
Они были герметично изолированы от внешнего воздуха и исступленного воя тревожных сирен, которые сейчас предостерегающе заливали палубы различными оттенками красного. Астропаты продолжали спать, связав свои разумы воедино, готовые исполнить желание господ — потянуться в бурлящий шторм и потратить энергию в очередной тщетной попытке отправить весть на далекую Терру.
Лишь одна из дремлющих фигур шевелилась, хотя и не просыпалась. Ее сознание оставалось на краю безупречного психического оркестра Хора, и она позволяла их голосам накатываться на нее, внося в их общую песнь собственную гармонию.