— Попрошу всех встать.
Отец, мать, Санька, Инна медленно поднимаются со стульев. Никто из гостей уже не опирается на перила террасы. Женька стоит, как стояла, и не дышит.
Становится тихо-тихо, словно перед грозой. Слышно, как где-то далеко, в другом мире, кричат мальчишки.
Генерал раскрывает папку и начинает читать.
— Указ верховного главнокомандующего… за проявленное мужество…
Что же здесь происходит?
— …действия, приведшие к спасению… приказываю… восстановить в звании…
Голос генерала становится хриплым, и слова падают, словно первые свинцовые капли ливня в горячую летнюю пыль.
— …наградить…
Еле заметный звук. Женька скашивает глаза на родителей и видит, что газета, которую отец так и не отложил, дрожит в его руке все сильней и сильней.
— …посмертно…
Лицо матери на долю секунды кажется Женьке каменным, а потом тонкие струйки слез мгновенно делят на три части ее лицо.
— …Гриднева Ярослава Александровича…
Брат?! Яр?! Ее брат, о котором отец запретил им упоминать… и о котором они шептались с Санькой и с мамой… Яр?!.. Да как же…
— …высшей наградой Терранской федерации…
Отцовская газета с шелестом улетает под стол.
Женьке хочется закричать.
Генерал закрывает малиновую папку и, переложив ее в левую руку, достает правой из кармана кителя алую коробочку, положив ее на малиновую папку, передает отцу, наклоняет голову и делает шаг назад.
Отец открывает рот, словно ему не хватает воздуха.
— Наши обычаи проще, — неожиданно на чистом и каком-то слишком правильном русском языке говорит ярранец. — Поэтому я и скажу проще. Мы сочувствуем вашему горю. Большой совет Ярры принял решение о помещении имени и лика Яра Гриднева в галерею Идущих Вверх. Все его родственники получают почетное гражданство Ярры со всеми сопутствующими привилегиями.
На какую-то долю секунды ярранец задумывается и потом произносит:
— Мне выпала честь быть кеху-ро… словом, учить Яра Гриднева мастерству шамана, но я не успел посвятить в кеху-ро… в шаманы его самого. И я растворяюсь в вашей печали. Это его посох. Теперь он принадлежит его семье.
Чужой протягивает каменный посох отцу.
Женька смотрит на отца. На его реснице дрожит слеза. Наконец он произносит:
— Как… Как же это?.. Я…
— Мы для этого и пришли все, чтобы рассказать вам про Яра, — говорит десантница и подходит к столу.
На скатерть перед матерью ложится небольшой образок.
— У вас должен быть… — начинает десантница.
Мама, не переставая плакать, откуда-то вынимает такой же образок и кладет его рядом.
— Он говорил… что с таким же… медальоном ходит его невеста…
Мама поднимает глаза на девушку в десантной форме. Та мягко качает головой.
— Она погибла.
Мама прикрывает рот рукой, и ее плечи начинают вздрагивать.
Десантница поднимает со скатерти образки и кладет один перед Санькой, а второй протягивает Женьке.
— Это для вас. Яр просил передать их вам. Носите.
Отец прочищает горло и прерывающимся голосом говорит:
— Садитесь за стол… все… пожалуйста… мы хотим знать… о нашем сыне…
И гости начинают говорить. И Женька слушает. О своем брате. О Земле и Ярре. О Метрополисе и о Юноне. О Берке и о Тумале. О стычках в космосе и на далеких планетах. О дружбе и долге. О жертвоприношениях и вере. О предательстве и любви.
Все говорят по очереди, стараясь не перебивать друг друга, но удается это не всегда.
— …И вот тогда мне пришлось инсценировать покушение на себя и свою смерть…
— …И генерал Брюс связался с моим начальством, а я тогда работал под прикрытием… да-да, моя обожженная рожа и мое прошлое — это такое прикрытие, что лучше не придумаешь…
— …Я был большим гордецом, гордыня — тяжкий грех, и если бы не…
— …давно подозревали и готовили противодействие ордену, а Яр не только внезапно попал на главную роль в этой истории, но и справился с ней так…
— …всем бы таких психотехников…
— …да, такое предсказание у нас действительно есть, но теперь это уже не легенда, а быль…
— …ему бы в десанте цены не было: надо — спокойный совершенно, а надо — идет до конца…
— …и конечно, через своих ребят в гарнизоне на Юноне я присматривал за Яром и чуть-чуть не успел… но кто мог ожидать, что там не банальная попытка военного переворота, а такое!..
Когда начинает темнеть, и гости направляются к калитке, Женька догоняет идущих рядом ярранца и батюшку.
— …Наши ошибки — наш бесценный опыт, и я бы не стал на вашем месте… — говорит ярранец своему собеседнику, когда Женька хватает его за руку (да, теперь она точно уверена, за руку!) и вцепляется в рукав отца Федота и неожиданно для себя почти кричит:
— Но ведь может быть так, что он не умер?! Вы же Яра мертвым не видели! Есть же надежда, что… ну, что он… вернется?..
Батюшка глядит на нее печальными глазами и молча опускает взгляд.
Шаман с Ярры внимательно смотрит на нее, а потом поднимает голову и внезапно произносит на своем странном русском:
— Гроза.
Женька смотрит вверх и видит, что темная дождевая туча закрыла уже половину неба. Вдалеке грохочет.
Ярранец снова смотрит Женьке в лицо своими кошачьими глазами и повторяет:
— Приближается гроза.
06 августа 2009 г. — 30 сентября 2010 г. МоскваПримечания
1
Так в бумажной книге. Не удалось выяснить, то это означает и как это понимать. Поэтому было решено оставить этот абзац так, как есть (примечание оцифровщика).