– Дай его мне. – Йип вскочил из-за стола и схватил свиток. Нэд не выпустил пергамента, и они начали недолгое перетягивание каната.
– Отдай мне чертов свиток! – Крысыл ударил Нэда по руке, и он разжал пальцы.
– Ты оглохнешь, – сказал Богг.
– Ослепнешь, – поправил Нэд.
Богг щупальцами приладил глаза.
– Да, я думаю, так оно будет правильней.
С таким же беспечным бесстрашием, которое скоро должно было превратить его в обед для грифона, Йип развернул зловещий документ. Ожидая чего-то ужасного, Нэд и Богг пригнули головы (в случае Богга это была напоминающая голову выпуклость). Но не последовало ни вспышки молнии, ни появления вихря кричащих духов, ни воцарения в офисе дьявольской тьмы. Не хихикнул ни один бес, не было даже ни одного дуновения холодного ветерка.
– Ну как, ты ослеп? – спросил Богг.
Йип свернул свиток и положил его обратно на стол.
– Мне жаль, Нэд.
Нэд открыл пергамент.
– Я должен принять командование.
– Ну, это не так плохо, – сказал Богг с притворным воодушевлением.
– Над Людоедским отрядом.
Воцарилась полная, всепоглощающая тишина. Даже ветер перестал завывать в коридорах. Богг не знал куда смотреть, поэтому он просто выдернул глаза из тела и убрал их в выдвижной ящик.
– Не повезло тебе, Нэд. – Йип сдвинул брови и вразвалку направился к выходу из офиса. Он остановился у двери, на полпути к желудку монстра. – Слава богу, я не ты.
Глава 2
Орк Гэйбл стукнул кружкой по столу.
– А я говорю вам, что это расизм. Именно так это и называется.
Регина тоже стукнула кружкой, но в два раза сильнее орка, следуя правилу амазонок – делать все в два раза лучше мужчин.
– Легион ничего не имеет против орков. Проклятие, ведь он состоит из них!
Гэйбл был непреклонен.
– Ну да. Из злобных, вспыльчивых и ворчливых идиотов орков. Но стоит быть немножко умней, регулярно мыться и избегать причастных оборотов, и тебя перестанут считать орком.
– Это смешно. – Людоед Фрэнк тоже стукнул кружкой, просто потому что ему показалось, что так надо.
– Правда? – Гэйбл наклонился вперед и, чтобы никто из его знакомых орков в пабе не услышал, прошептал: – Мне приходилось всю свою жизнь из-за этого страдать. Ты знаешь, сколько раз меня из-за этого не повысили? Между тем каждый несвязно бормочущий, уродливый, слюнявый тупица продвигается вверх по службе.
– Может, это из-за твоего роста? – спросила Регина.
– Гоблинского роста, – согласился Фрэнк.
Гэйбл печально уставился в кружку и сделал еще один глоток.
– Опять расизм. Не виноват я, что с детства низкого роста.
– Гоблинского роста, – повторил Фрэнк.
Гэйбл прищурился. Он уже привык к этому. Хоть и разных габаритов, орки и гоблины были очень похожи. У них была схожая форма черепа, одинаковые скошенные лбы, широкие рты и высоко посаженные уши. Ученые предполагали, что у них был общий предок. И орки, и гоблины считали эту точку зрения абсурдной. А Гэйбл, которому всю жизнь приходилось бороться со своим недостатком, вообще терпеть не мог, когда его сравнивали с гоблином.
– Я не гоблин.
– Ты уверен? – спросила Регина. – Может, тебя перепутали в роддоме.
– Во-первых, у орков нет роддомов. Во-вторых, я не чертов гоблин.
Фрэнк наклонился вплотную к орку и сощурил глаза. – Просто ты выглядишь ну прямо как гоблин.
– Орки и гоблины похожи. Это родственные виды.
– Да, но все мои знакомые орки серовато-голубого цвета. В то время как ты скорее серовато-зеленый.
– И у тебя очень большие уши. – Регина развела руки, чтобы показать размер.
– Не говоря уже о том, что на теле у тебя нет ни единого волоска, – добавил Фрэнк.
– Я бреюсь.
– Ну, это тоже не по-орочьи.
Гэйбл вскочил на стол. Но даже стоя на столе, он не производил большого впечатления. Хотя он и был в прекрасной форме, его пятифутовой фигуре явно не хватало мускулатуры. Орки обычно были большими и крепкими. И ни один не был ниже шести футов.
Рука Гэйбла легла на эфес меча.
– Следующего, кто назовет меня гоблином, я проткну насквозь.
– «Насквозь» – это причастие? – спросила Регина. – Он только что использовал причастие?
– Я не знаю, – признался Фрэнк.
– «Насквозь» – это наречие. – Гэйбл раздраженно спрыгнул со стола. – Я не удивлюсь, если больше никто в этом пабе не знает этого.
– Это не расизм, – сказала Регина. – Это сексизм. Командовать должна я, но мужчины думают, что сильная женщина может представлять для них слишком большую угрозу. – Она размяла рукой свой выпуклый бицепс, затем вынула нож и одним мощным ударом вогнала его в деревянный стол по рукоятку. – И не важно, что я безупречно красива. Это только еще больше их пугает.
Фрэнк и Гэйбл хмыкнули.
– Вы не согласны? – спросила она с насмешкой.
– Ты, конечно, красива, – сказал Гэйбл. – Но, по-моему, ты преувеличиваешь, называя себя безупречной.
– Кто-то слишком высокого о себе мнения. – Фрэнк сделал вид, что сказал это проходящему мимо солдату, не имеющему никакого отношения к беседе.
Холодные черные глаза Регины еще больше потемнели.
– Что со мной не так?
Орк и людоед переглянулись.
– Ничего, – сказали они одновременно.
– Просто, ну, ты немного… как бы это сказать? – спросил Фрэнк.
– Похожа на мужчину, – сказал Гэйбл.
Регина кинула в орка свою кружку, но тот увернулся.
– Это похоже на мужчину? – Она выгнула спину, чтобы подчеркнуть свою полную грудь. – Или это? – Она развязала шнурок на макушке, и золотые шелковистые волосы каскадом упали на ее плечи. – Или это? – Она подняла подол юбки, чтобы показать одну из своих длинных, идеальной формы ног. Несколько солдат, сидевших рядом, с вожделением уставились на нее.
Она схватила ближайшего к ней орка за шею и вплотную притянула его к своим манящим губам.
– Разве я не воплощение женственного великолепия?
Он кивнул и сглотнул.
Она ухмыльнулась еще шире.
– Ты бы согласился отдать оба своих глаза за один час со мной?
Он не решался ответить, и она крепче сжала руку вокруг его шеи.
– Один глаз – может быть, – ответил орк.
– Только один?
Он вздрогнул и жалобно пискнул:
– Я предпочитаю брюнеток.
Регина швырнула орка через весь паб и прокричала:
– Кто здесь считает, что я самая красивая женщина, которую он видел в жизни?
В пабе воцарилась тишина. Наконец один солдат осмелился поднять руку. Она подошла к нему, поблагодарила, а затем вырубила одним мощным апперкотом.
Фрэнк фыркнул от смеха.
– Совсем не похожа на мужчину.
– Я воительница-амазонка, а не какая-нибудь официантка, чтобы на меня глазели.
– Сначала ты огорчаешься, что мы не замечаем, насколько ты прелестна, – сказал Гэйбл. – Теперь ты сердишься, потому что мы обращаем на твою красоту внимание.
– Вот это уже похоже на женщину, – хмыкнул Фрэнк. Даже для людоеда он был очень большим, поэтому никто не возражал, когда он взял баранью ногу с подноса, который проносили мимо.
– Ты отчасти прав, Гэйбл. Без расизма тут не обошлось. – Он откусил полноги и начал с громким хрустом жевать. Когда он говорил, куски баранины и костей вылетали у него изо рта. – Если ты думаешь, что быть орком плохо, попытайся стать людоедом.
Гэйбл посмотрел на мясные объедки, плавающие в его эле. Он пожал плечами и осушил кружку. Вкус был неплохим, хотя можно было бы обойтись и без людоедских слюней.
Фрэнк провел своим мясистым черным языком по огромным серым зубам.
– Ты знаешь, сколько людоедов занимают командные должности в Легионе? Ни одного.
– Уж не думаешь ли ты, что заслужил повышение? – Регина пыталась собрать свои переливающиеся соломенные волосы обратно в пучок.
– А почему бы и нет? Я здесь самый старший по званию людоед. А ведь это Людоедский отряд.
– Только людоеды могут командовать людоедами? Ты это хочешь сказать? – спросила Регина.
– Это немного похоже на расизм, – сказал Гэйбл.
– Дело не в том. – Фрэнк рыгнул, и что-то вылетело у него из глотки, шмякнулось в другом конце зала и укатилось в темноту. – Дело в том, что я просто рассуждаю, как можно продвинуться по службе.
– Просто согласитесь, нас всех просто снова поимели, – вздохнул Гэйбл.
Они с размаху чокнулись кружками.
– Ну и кто этот новый парень? – спросил Фрэнк.
– Вечно Живой Нэд.
– А я думал, он – просто вымысел.
– По-видимому, нет.
Фрэнк заворчал.
– Ну и как мы собираемся убить парня, который не может умереть?
Регина оставила волосы в покое, и они упали ей на плечи. Какой-то весь покрытый шрамами солдат никак не мог отвести взгляд от ее прекрасных локонов. Вскочив из-за стола, она сломала ему нос и вернулась обратно.
– Он может умереть.
– Ты уверена? – спросил Фрэнк. – У него все-таки говорящее имя: Вечно Живой.
– Он человек и, прежде всего, мужчина. – Она произнесла последнее слово с ненавистью. – Все люди, а тем более мужчины, смертны. Следовательно, Нэд тоже должен быть смертным.