За одним из столов сидели двое офицеров, неспешно воздававших должное русской водке под аляскинский лосось. Один из них, капитан третьего ранга Анатолий Серов, носил на кителе орден Красного Знамени, полученный им в сорок первом за успешную торпедную атаку американского тяжёлого крейсера "Солт Лейк Сити" в бою у Командорских островов. Капитаном третьего ранга Серов стал в сорок втором, а в сорок третьем, после того, как его "Емельян Пугачёв" был торпедирован американской субмариной и встал на ремонт, он был назначен старшим офицером на эсминец "Неукротимый", только что вошедший в строй. И теперь Серов ждал нового назначения: то ли командиром эскадренного миноносца, то ли старпомом на крейсер ПВО "Юнона", недавно перешедший на Тихий океан и стоявший сейчас в заливе Кук Инлет. Что же касается его собеседника - майор-пехотинец Степан Бондаренко прибыл с фронта встречать пополнение, и тоже ждал: только не приказа о назначении, а прибытия в Анкоридж военного транспорта, шедшего в составе конвоя. Оба были воспитанниками одного детдома, дружили, не виделись много лет и были благодарны судьбе, которая свела их здесь, на Аляске. Им было о чём поговорить, и наслаждались они не столько выпивкой и закуской, сколько общением, без которого люди (а тем более старые друзья) обойтись не могут.
- Стёпа, - сказал Серов, ставя на стол опустошённую рюмку, - а скажи-ка ты мне как на духу: когда наша армия снова пойдёт вперёд? На Аляске мы закрепились, американцы отошли к канадской границе, за чем дело стало? Пора наступать, товарищ будущий генерал!
- Насчёт "закрепились на Аляске", - Бондаренко поморщился, - я бы не был столь категоричен, Толя. Там чехарда сплошная, а не война. Фэрбенкс дважды переходил из рук в руки - взяли мы его, а потом янки подтянули танковые части, обошли его с двух сторон, и пришлось нам резво драпать, чтобы не попасть в мешок. Взяли снова, а супостат возьми да и выбрось парашютный десант на Форт Юкон. Мы туда, а они тем временем отбили Фэрбенкс: песня про мочало, начинай сначала. Дорог в тундре нет, расстояния большие, а сил мало - и сисю, и писю одной рукой не ухватишь. Играем в пятнашки - такая вот маневренная война навроде нашей гражданской, только вместо конницы танки и бронетранспортёры. Нету у нас сил для большого наступления - нету. Сами-то вы, флот, чего мышей не ловите? Высадились бы прямо в Джюно, тут и сказке конец.
- Пробовали, - капитан третьего ранга помрачнел, - ещё в прошлом году, в аккурат после того, как американцам начистили рыло на Карибах, а вы взяли Анкоридж. Разведка боем, двинулись всем флотом - линкоры, авианосцы, крейсера. И обожглись. Разворошили осиное гнездо: как выяснилось, далеко не все самолёты янки улетели на юг, в тёплые края. И встретили они нас возле Ситки радушно: и бомбардировщики, и торпедоносцы. Попадания получили "Победа", "Суворов" и "Мономах", хотя наши палубники с "Гангута" и "Рюрика" дрались отчаянно. А к Джюно с моря не подойти - там лабиринт минированных фиордов и береговых орудий как у барбоски блох. А потом появился флот Кинкейда, и Ливитин дал задний ход. И правильно сделал: при перевесе противника в авиации берегового базирования нельзя воевать у чужих берегов. Но на десерт мы потеряли крейсер "Адмирал Макаров" - он налетел на мину недалеко от Кадьяка и затонул. Какой-то американский самолёт сбросил какашку, а наша охрана водного района прозевала. Итого - ценой гибели одного корабля и повреждения ещё нескольких установлено, что с налёту ни Якутат, ни тем более Джюно не взять. Требуется господство на море и в воздухе в районе высадки, которого у нас и в помине нет, и нужна совместная операция морских и сухопутных сил, причём парой дивизий здесь не обойдёшься - за спиной у янки материк, знай себе подбрасывай резервы. Так что слово за вами, армия, - когда думаете наступать, товарищ майор?
- Когда рак на горе свистнет, - произнёс Бондаренко, наполняя рюмки. - Нету сил у нас, Толя, - нету. Перевалы держим, и моторизованные группы янки гоняем по тундре не без успеха, однако для крупного наступления возможности нет. А враг отступать уже не намерен - он вцепились в землю намертво, и сил у него раза этак в полтора побольше. Ну, будем!
- Погоди, - Серов пригубил рюмку и поставил её на стол. - Что значит "мало сил"? Да у нас на Дальнем Востоке столько дивизий - всю Америку хватит пройти аж до самого Вашингтона! Или, думаешь, флот не доставит эти войска на Аляску? Доставит, дай только срок! И приказ. Конечно, американские лодки пошаливают, но у нас на Тихом океане под сотню эсминцев и эскортных кораблей, да противолодочные самолёты с островов. Так что...
- Не в этом дело, Толя, - Степан повертел в пальцах пустую рюмку. - Войска-то есть, а вот насчёт приказа... Не будет такого приказа, товарищ капитан третьего ранга.
- Это ещё почему?
- Почему? Я тебе говорил, кажется, что у меня в штабе корпуса знакомый есть, можно даже сказать родственник, мы с ним на сёстрах женаты. Встречались мы с ним на днях, и поведал он мне кое-что под лосося, - с этими словами Бондаренко подцепил вилкой кусочек нежной рыбы, - из области большой политики.
Он положил сочный рыбный шматочек в рот. Серов терпеливо ждал.
- Войск у нас на Дальнем Востоке много, - продолжал майор, - это ты верно заметил. Только никуда они оттуда не уйдут. У японцев в Маньчжурии развёрнута миллионная армия, и поэтому наши полтора миллиона солдат так и будут стоять вдоль границы. Япония наш союзник, но союзник этот вознамерился подгрести под себя весь Китай, чего мы самураям позволить никак не можем. С японцами дерется Чан-Кайши, а мы опекаем товарища Мао-Цзедуна, который сидит на севере Китая и просится к нам под крыло. И если японцы захотят его придавить, нам придётся вмешаться. Договор договором, но самураи себе на уме, и если договор этот не будет подкреплён реальной военной силой, они им подотрутся, и глазом не моргнут. Так что не придётся тебе, Толя, охранять конвои с нашими полками да дивизиями, перевозимыми на Аляску. А мы будем сидеть здесь, и осуществлять стратегический замысел командования - сковывать превосходящие силы противника. Вот такая вот обстановка...
- Самураи... - задумчиво произнёс капитан третьего ранга. - Да, они могут... Ладно, Стёпа, откровенность за откровенность. Крейсер ПВО "Юнона", который стоит в заливе, и на который я надеюсь попасть, перешёл на Дальний Восток летом сорок четвёртого по Северному морскому пути. А её сестрица "Веста" в сопровождении двух эсминцев шла к нам с Чёрного моря, из Николаева, через Суэцкий канал. И в декабре прошлого года мой "Неукротимый" в паре с "Неистовым" встретили её у Цусимы - почётный эскорт. Но эскорт этот оказался совсем не парадным: "Веста" была торпедирована прямо у меня на глазах.
Крейсер ПВО "Веста"
- Кем?
- Хороший вопрос, Стёпа. "Весте" оторвало носовую часть, но она всё-таки дошла до Владивостока и сейчас стоит на ремонте в Большом Камне. А кто в неё стрелял торпедами... Официально было объявлено, что крейсер был атакован американской лодкой, проникшей в Японское море, но... Дело в том, Стёпа, что наших эсминцев там было четверо, и мы этого подводного разбойника прижучили. Засекли его гидролокаторами, и разыграли симфонию в четыре руки, приголубили его глубинками. Картина была достойная кисти Айвазовского - из моря вырвался знатный воздушный пузырь, а потом по поверхности растеклось громадное пятно солярки, в котором бултыхался всякий мелкий мусор. И кое-что мы оттуда выловили - в частности, бумажки: с иероглифами, Стёпа. С японскими. Что там ими было написано, я не знаю, - и, думаю, не узнаю, дело это сразу засекретили, - но лодка, которую мы упокоили в Цусимском проливе, была никакая не американская. Так что ты прав, брат, - наши дивизии с Дальнего Востока на Аляске не появятся. Держат самураи для нас острый ножик за пазухой, и поэтому никак нельзя нам кольчугу снимать... Ну, за твоё здоровье, будущий генерал!
- Твоё здоровье, будущий адмирал!
* * * 1945 год, апрель"Воины великой Империи Ямато, сыны Аматерасу-Амиками! Четыре года вы шли от победы к победе, озаряя Тихий океан лучами восходящего солнца и сокрушая врага силой Нихон сейсин.[3] И сегодня я говорю вам: осталось сделать последнее усилие, и враг будет повержен! Вперёд, сыны Ямато, - на вас смотрят боги!".
Японский флот
Японцы намеревались атаковать Гавайи ещё в сорок четвёртом году, одновременно с началом решительного наступления континенталов на Карибах, но вскоре выяснилось, что к этому времени подготовить такую операцию не удастся. Японский флот господствовал на Тихом океане, но этого было недостаточно. Япония, захватив огромные территории в Юго-Восточной Азии и Океании, остро нуждалась в транспортном тоннаже для обслуживания коммуникаций, растянувшихся на тысячи миль - индонезийская нефть, олово, никель, медь и бокситы ценны только тогда, когда они доставлены на заводы метрополии, работающие на войну. И в сорок четвёртому году транспортного флота японцам стало не хватать: десятки подводных лодок US Navy опустошали японские караваны, не давая спуска ни одиночным судам, ни охраняемым конвоям. Не хватало и войск - подготовленные японские десантные части понесли большие потери в боях за Полинезию. Кроме того, японское командование пришло к выводу, что десяти авианосцев, входивших в состав Объединённого флота, - пяти тяжёлых, одного среднего и четырёх лёгких[4] - недостаточно для подавления американской авиации берегового базирования на Гавайях (против пятисот японских палубных самолётов американцы имели на Гавайских островах более тысячи боевых машин, в том числе триста противокорабельных пикировщиков "хеллдайвер" и торпедоносцев "авенджер").