после этого останется жив, а кто-то — не увязнет по уши в долгах. Разве нормальная жизнь приличных людей — это не цель, ради которой можно убирать всякую грязь?
— Но ты делаешь это с удовольствием!
— А почему бы и нет? Что это за кот, который душит крыс без удовольствия? Что это за солдат, который воюет без удовольствия? Заметь — солдат убивает простых крестьянских парней, таких же, как он сам. Крыса не виновата в том, что она — крыса. Но я не убил ни одного невиновного.
— Только пассажиров сейчас насмерть перепугал.
— И что поделать? Нужно было убрать дилеров любой ценой. А у меня мало времени.
— А если бы не только они?
— А если бы не только они, я сам приехал бы на следующий день в Женеву. Где и был бы успешно осужден. Но убиты только эти три типа вида наркодилер обыкновенный.
— И что ты собираешься делать?
— Видно будет. Думаю, не только ты встала на мой след. Так что спасибо тебе за прогулку по городу, смелый оперативник Оленька Савченко.
Он замолчал, отхлебнул кофе из чашки.
— Ладно, у меня неподалеку припаркована машина. Там — мои записки, досье и все подобное. Вот отдам это тебе — а там видно будет.
Впрочем, все произошло быстрее, чем он думал.
* * *Эйно взял в руки пакет. Хмыкнул, разобрав чей-то знакомый почерк.
Ну-ну, приехали! Нам теперь подследственные, которые ударились в бега, письма пишут. Или, может быть, это все-таки серый порошок, похожий на споры какой-нибудь заразы? Впрочем, вряд ли.
В пакете оказался не порошок — оттуда выпало довольно объемистое письмо. Эйно осторожно взял в руки бумагу и углубился в чтение.
Вначале он просто ничего не понял.
Перечел еще.
Подробности.
Здесь было слишком много подробностей, о которых Кари никак не мог знать — если только не общался с… Но такого же просто не может быть! Это сплошная чушь!
Он закурил, подумал некоторое время. Затем решительно убрал письмо — не хватало только, чтобы кто-нибудь увидел на его столе эту пакость.
Потом он потянулся к телефону, набрал номер мобильника.
В трубке сразу отозвался знакомый, слегка печальный голос.
— Эйно? Приветствую.
— Алекс, тут пришло послание… догадайся от кого.
— Предположим, догадался.
— Какая-то чушь про тебя! Приезжай, прочти — такой мерзодряни я еще не видывал.
— Это не мерзодрянь, Эйно. Это — правда. Кари написал правду. Исповедь на заданную тему. Надеюсь, ты его простишь окончательно? Он славно поработал на собственное освобождение.
— Ты… Ты с ума сошел!
— Это ты не хочешь рассмотреть очевидных истин. Да, к моему послужному списку можешь прибавить небольшой сегодняшний теракт в поезде метро. Не беспокойся, убито всего лишь три наркодилера.
— Да ты издеваешься!
— Ничуть. Вот рядом сидит Оля Савченко, она тебе все подтвердит.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что брать меня сейчас не надо, — неожиданно резко произнес Воронов. — Я хочу сказать, что вы с С.В.А. вместе можете следовать за мной за километр. И не ближе. Ну, если для вас жизнь стажера что-то значит, конечно.
— Сволочь! — прошипел Эйно.
— Знаю и это, — отозвался Алекс. — Так меня называл каждый третий из моего списка. Ничего нового ты мне не сказал. И не скажешь сейчас. Так что прощай.
— А теперь идем к машине, и как можно быстрей.
Оля молча встала из-за столика кафе и столь же молча пошла рядом с Алексом. Они напоминали отдыхающую парочку, отпраздновавшую День города и возвращающуюся домой.
Стоянка и в самом деле находилась рядом.
Воронов открыл дверку, долго рылся в бардачке. Потом подал ей несколько объемистых папок.
— Держи. Тут еще и дискеты. И не поминай лихом. А я, может быть, успею проскочить. Да, где-нибудь час протусоваться можешь? Подальше отсюда.
Он уселся на водительское сиденье и уже взялся за ключ зажигания. И тут Оля со всей силы вцепилась в ручку второй дверки.
— Ты чего? Ты думала, я действительно возьму тебя в заложники?! — От самоуверенного вида Алекса мгновенно не осталось и следа. — Перестань, ты что!
— А вот теперь — не перестану! — почти прокричала Оля. — Я хочу, чтобы ты взял меня в заложники, понятно?! Не знаю, как ты там собрался проскочить…
Она едва не расплакалась.
Он молча открыл дверцу машины — сопротивляться и уговаривать Ольгу сейчас было бы бесполезно.
— Садись. Но если захочешь выйти — только скажи. Я не хочу тобой рисковать, понимаешь, не хочу!
Его рука заметно дрогнула, когда он поставил на место зажигания.
— Это не я сумасшедший, — проговорил Алекс, — это — ты.
Машина миновала мечеть, справа осталась Петропавловская крепость. Воронов все увереннее вел машину вперед. Он уже догадывался, что его наверняка успели отследить. И теперь автомобили сотрудников О.С.Б. следуют за ним на некотором отдалении. Эти, впрочем, приближаться пока и не станут, и пальбы не устроят. Вот если объявится С.В.А., будет совсем другое дело.
— Если будет стрельба — пригнись, — посоветовал он Оле. — Ну почему ты не захотела меня послушать?!
— Потому что… Потому что! — зло выкрикнула девушка и тут же залилась слезами.
— Но зачем?! Неужели было непонятно — я для тебя опасен, понимаешь, опасен!
Она не отвечала.
Снова зазвонил телефон.
— Ты… лучше сдавайся, — проорал Эйно. — Тебя запеленговали, естественно.
— С чего бы это мне сдаваться? — спросил Алекс.
— Если сдашься — буду думать, как отмазать.
— Даже знаю твой способ — наденешь ошейник и сошлешь в Запределье.
— Это было бы лучше, чем…
— Чем то, что меня ожидает в Женеве? А ты подумал, собираюсь ли я завязывать? У меня, знаешь ли, много идей есть хороших. И заставить тебя воевать с тварями из С.В.А. — это всего лишь одна из них.
— Ольга точно у тебя? — вместо ответа спросил Эйно.
— Точней не бывает.
Автомобиль Алекса тем временем пересек Невский, оставив его позади, и теперь уверенно двигался к югу.
— Куда мы едем? — спросила Оля.
— В Пулково, в аэропорт. Так что тебе придется совершить небольшую загранпоездку. Вообще-то, ты этого хотела.
Снова зазвонил мобильник. Воронов с неудовольствием взял его в руки.
— Ольга у тебя? — говорил Эйно.
— Сказано же, да!
— Дай ей трубку!
— Прямо сейчас, — ответил Алекс.
— Эйно, ты меня слышишь?! — прокричала девушка в трубку.
Ей не пришлось как-то специально делать испуганный голос — события последнего часа все выполнили за нее.
— Он убил троих парней… в метро… а потом взял меня в заложники. Я не знаю, куда мы едем! — панически выкрикнула она.
— Ну что, убедился? Теперь доволен? — насмешливо спросил Алекс, взяв мобильник.
— Если с ней хоть что-то случится!.. — рыкнул Эйно.
— …То ты меня из-под земли вытащишь? Напрасно, Эйно — из-под земли можно откопать только трупик. А тебе, я полагаю, это ни к чему.
Он отбросил мобильник на заднее сиденье и удивленно посмотрел на Олю.
— А если узнают, что ты — добровольно? — спросил Воронов.
— Мне все равно, — проговорила девушка. — Пусть узнают.
— Ты действительно не хочешь остаться около машины? — еще раз проговорил он, когда автомобиль остановился около аэропорта.
Оля решительно помотала головой:
— Нет. Если меня не будет, они смогут сделать так, чтобы рейс отложили.
— Тогда идем, — он на всякий случай прихватил мобильник.
Здание аэропорта они миновали бегом, Алекс лишь мельком посмотрел на табло. Через десять минут заканчивалась посадка на самолет Санкт-Петербург — Лондон.
Это было именно то, что надо.
Вероятно, Воронов был лучшим специалистом по мгновенным — на доли секунды — выходам через Предел. Чуткая электроника на таможенном и пограничном контроле даже не пикнула, когда они проскочили ее.
— Но тебя же возьмут в Англии! — запыхавшись, проговорила Оля.
— Пусть попробуют сперва взять здесь.
К счастью, салон оказался полупустым.
— Дай-ка я с ними поговорю, — сказал Алекс, вновь набирая номер Эйно.
В голове у Ольги мелькнула совершенно дурацкая мысль, что пользоваться мобильниками в самолете запрещено.
Но после всего того, что они уже сотворили…
— Ты в самолете? — спросил шеф «Умбры».
— Именно. И Ольга рядом. Мы собираемся в Лондон, на мою историческую Родину, где я никогда не бывал. Так что — большой привет! И отбой.
Последние пассажиры спешно занимали места. На Олю с Алексом никто не обращал внимания.
— Ну, по местам. Тронулись. — И он совершенно неожиданно обнял девушку и ласково поцеловал ее в губы.
Что произошло в дальнейшем, она запомнила плохо. Как раз в этот момент самолет начал движение к взлетной полосе. И в этот момент Алекс отвел руку и тихо сказал:
— Прощай…
Девушка потерянно оглянулась — но в кресле рядом с ней никого не было. Не было его и в салоне. Словно жил на свете такой человек (или не совсем человек) Александр Воронов — и вдруг исчез.