– Вы согласитесь оставить ваши новые дома и снова сражаться за интересы Содружества, если мы призовем вас? – уточнил один из делегатов.
– Да, если это будет необходимо и вы сможете объяснить нам, почему это необходимо. Полагаю, что и солдаты армии Гегемонии согласятся с моими словами, – добавила она, немного подумав.
Тем не менее дискуссия затянулась на несколько часов.
Люди попросили разрешения предварительно обсудить этот вопрос между собой, и впервые за все время конференции мужчины и женщины враждующих сторон попытались совместно решить их общую проблему.
Впрочем, недоумевали не только они.
– А почему, в самом деле, не отправить их в холодильники, если в них отпала необходимость? – спросил у меня старый дракон.
– Потому что они человеческие существа, – попытался втолковать я ему, – и должны обладать всеми теми же правами, что и остальные люди.
Генерал скорписов потрясла своей кошачьей головой.
– У людей нет боевых традиций. Они относятся к воину как к существу второго сорта, как к рабу.
– Прискорбный факт, – глубокомысленно согласился тзин.
– Думаю, что ситуация скоро изменится, – утешил я его.
– Но пока нам приходится оставаться здесь заложниками, – недовольно напомнила женщина-скорпис.
– Прискорбно, весьма прискорбно, – вторил тзин.
Никому из представителей, равным образом и Гегемонии и Содружества, не понравились выставленные мною требования, но в конце концов мы пришли к соглашению и по этому пункту.
До установления мира оставалось рукой подать. Но для этого мне надо было преодолеть ещё одно, самое сложное препятствие – противодействие Творцов.
Я вернул политиков в их дома, в точности в то же время, когда я похитил их.
Фреда и её товарищи только охнули, когда вся группа исчезла вместе со столом и всеми другими аксессуарами конференции.
– Обычная волновая транспортация материи, – объяснил я.
Но вряд ли мои объяснения убедили их.
– Я отошлю вас обратно на Лорис, – продолжал я, – но, разумеется, не в тюремную камеру. Вы поживете некоторое время на бывшей военной базе в прекрасных условиях. Если политики сдержат свое слово, процесс освоения новых планет начнется совсем скоро.
– А если нет? – спросила Фреда, не скрывая своего скептицизма.
– Тогда я вернусь и заберу вас. Она заглянула мне прямо в глаза.
– Так кто же ты на самом деле, Орион? Черт тебя возьми.
– Солдат, как и все вы.
– Надо же придумать такое! Солдат! Я подмигнул ей.
– Просто я пожил подольше тебя и научился кой-каким трюкам.
– Ты не вернешься на Лорис вместе с нами?
– Нет, у меня есть ещё и другие дела. Она слегка нахмурилась, затем сделала шаг ко мне, обхватила руками за шею и наградила жарким поцелуем.
– Спасибо тебе, – сказала она. – Спасибо за наши жизни.
Я чувствовал себя слегка смущенным. Ребята откровенно веселились.
Я собрал их вокруг себя и отослал на Лорис. Они исчезли из Райского сада, словно их никогда здесь и не было.
Я перевел дыхание. С этого момента начиналась настоящая работа.
Я перенес себя в город Творцов.
На этот раз я оказался прямо на центральной площади города, окруженной храмами, созданными гением человечества – зиккуратами шумеров, пирамидами майя, Пантеоном, во всей его первозданной красе.
Лучи солнца пробивались сквозь золотистый энергетический купол, возведенный Творцами над своим городом. Я мог ощущать легкое дыхание бриза, налетевшего с океана.
Они ждали меня, пребывая все, как один, во всем блеске красоты и здоровья.
Все, кроме Ани.
– Где она? – спросил я.
Золотой бог выступил вперед, хмуро разглядывая меня из-под насупленных бровей.
– Где она? – повторил я.
– Всему свое время, Орион. У нас есть и другие проблемы, требующие немедленного обсуждения.
Я выбросил вперед левую руку и, схватив его за горло, заставил опуститься на колени.
– Где Аня? – загремел я. – Что вы с ней сделали? Зевс первым рискнул выступить в защиту Атена.
– Освободи его немедленно.
Я заметил могучую фигуру Ареса и некоторых других Творцов, медленно надвигавшихся на меня. Я сильнее сжал руку на горле Атена.
– Еще один ваш шаг, и я сломаю ему шею.
– Что это тебе даст? – попытался урезонить меня Зевс. – Мы тут же воскресим его.
– Вы сделаете его копию, – огрызнулся я. – Этот сукин сын даже не узнает об этом. Он будет уже мертв.
Глаза Атена, уже успевшие вылезти из своих орбит, со злобой уставились на меня.
– Удивляешься, что я разгадал твои трюки? – продолжал я. – Да, я знаю и о волновой транспортировке материи, и о нарушениях, которые вы натворили в континууме. Но главное, что я усвоил, это то, что жизнь других для вас не более важна, чем грязь на ваших сандалиях. Вы цените только свою.
– Это неправда, Орион, – возразила мне зеленоглазая Афродита. – Мы заботимся о своих созданиях.
Я отшвырнул Атена в сторону. Что толку было убивать его? Его дружки тут же бы соорудили весьма приличную копию, и все бы пришлось начинать сначала. Но справедливый гнев ещё не остыл во мне.
– Богами зовете себя? Лжецы! Самозванцы! Убийцы! Кучка самовлюбленных взбесившихся маньяков!
– Ты зашел слишком далеко, Орион, – остановила меня Гера.
Я хорошо помнил её ещё с тех пор, когда она разыгрывала роль Олимпии, матери Александра Македонского, и организовала убийство его отца, своего мужа Филиппа.
Атен, все ещё лежавший на земле, метнул в мою сторону яростный взгляд. Его гнев, пожалуй, ничуть не уступал моему.
– Если ты хочешь найти свою бесценную Аню, тебе придется сначала договориться со мной, – прохрипел он.
– О чем нам договариваться? – спросил я. – Война окончена, если только вы, убийцы, не развяжете её снова.
– Война окончена, – согласился Гермес, бросив предостерегающий взгляд в сторону Зевса, – раз уж мы уладили наши разногласия, какой смысл продолжать ее?
Я посмотрел на Гермеса, затем на Зевса, Геру и на всех остальных членов их компании. В заключение мой взгляд остановился на Атене, который наконец-то решился подняться с земли.
– Ты должен замолвить словечко за нас перед патриархами, – произнес он голосом, похожим на шипение рассерженной змеи.
– Чего ради?
– Для нас важно установить дружеские отношения с ними, – пояснил Зевс. – Жизненно важно.
– Почему?
– Последний кризис, Орион, – произнес Гермес значительно. – Он уже на пороге. Нельзя терять времени.
– У вас есть возможность путешествовать во времени. Чего вам ещё надо? Я не понимаю вас.
Золотой бог уже собирался принять привычную величественную позу, прежде чем заговорить, но Зевс опередил его:
– Нас всех ждет катастрофа, которую даже мы не в силах предотвратить. Многие тропинки во времени настолько деформированы, что мы не можем вернуть их в нормальное состояние.
Я припомнил слова патриархов о том, что каждое путешествие через континуум приводит к необратимым изменениям в структуре взаимоотношений времени и пространства.
Заглянув в мысли Творцов, я понял, что они испуганы. Они сознавали, что в этом виноваты прежде всего они сами, упорствуя в своем маниакальном стремлении изменить пространство и время в соответствии со своими прихотями. Сейчас последствия этих безумных экспериментов давали о себе знать, и они опасались, что вся Вселенная обратится в хаос, где им просто не найдется места.
– Дела обстоят гораздо хуже, чем ты думаешь, Орион, – сказала черноволосая Иштар, – и мы не единственная причина этого кризиса.
Прежде чем я успел осмыслить её слова, в разговор снова вмешался Зевс:
– Существуют и другие существа, манипулирующие континуумом. Нанесенный ими ущерб настолько значителен, что грозит самому существованию Мироздания.
– И они должны быть остановлены, – изрекла Гера.
– Пока ещё это возможно, – добавил Гермес. Я ошеломленно смотрел на них, пытаясь переварить услышанное.
– Это сущая правда, Орион, – вздохнул Золотой бог, известный древним грекам под именем Аполлона. – Всем нам угрожает страшная опасность. Под вопросом само существование Вселенной.
Так вот почему вы стремитесь завязать отношения с патриархами, подумал я. Вам нужна их помощь.
Атен кивнул:
– Пришло время объединить усилия всех древнейших рас Галактики.
– А что вы скажете о войне, полыхавшей по вашей милости больше столетия? О погибших разумных существах? Об уничтоженных планетах? Да что тут говорить. Вы готовы были уничтожать и звезды. Но объясните мне, зачем вам это понадобилось.
Атен на секунду отвел глаза в сторону, но тут же обрел свою обычную самоуверенность.
– У нас как раз и возникли разногласия по вопросу наших взаимоотношений с древнейшими расами, такими, как патриархи. Я уже тогда хотел заручиться их помощью. Аня настаивала на том, чтобы оставить их в покое.