- Что летчик, «пролетел»? - с обидной фразой в лицо ударил запах перегара.
- Да, - прошептали пересохшие губы юноши.
- Я давно за тобой наблюдал. Пошли в Зону, тебе все равно целый год нечего делать.
- Зачем?
- Денег скопишь, мужиком станешь. Девчонка твоя гордиться тобой будет. Пошли. Сегодня в восемь вечера выходим.
- Пошли, - «От рассветной зари до темных небес он работал и не печалился».
Глава 3
Никто не хотел уходить навсегда
Кусачки мерно клацали, освобождая проход в защитном ограждении периметра Зоны Отчуждения. Копчик, тот мужик, что предложил Мите идти в Зону, громко сопел сзади. Юноша быстро управился с проволокой, отогнул край и пропустил своего напарника вперед. Тот, продолжая сопеть, протиснулся в узкий лаз и, взяв в руки дробовик, внимательно огляделся. Тишина. Митя тоже пролез за ограждение и вопросительно уставился на проводника. Мужик вытащил из сумки перепуганную лису и отпустил на свободу. Зверек встрепенулся, не чувствуя на себе крепкой хватки человеческих рук, и, петляя, побежал через поле.
- Идешь первым, а я прикрываю. Тут мины повсюду, смотри в оба, да иди по следу лисицы.
Митя достал ТТ, еще раз проверил оружие и пошел по «пьяному» следу зверька. Минное поле кончилось, начались заросли высокой травы. Митя остановился, ожидая дальнейших инструкций.
- Прямо по траве, там будет лесок на десяток деревьев, а за ним бар. Пересидим ночку и в ходку за артефактами, - Копчик облизнул пересохшие губы. - Вот разбогатеем, и все девчонки будут нашими.
Ночь темными ручейками стелилась между пучками высокой травы. Митя шел медленно, опасаясь мутантов, о которых в таких красках рассказывал его новый напарник. Еще пара шагов и они выйдут из зарослей травы, пройдут через перелесок и окажутся в баре. Металлический звук прорезал ночную тишину. Чьи-то зубы вцепились в лодыжку. Митя рухнул на землю. Серый комбинезон пропитала теплая кровь. На ноге сомкнулись металлические челюсти капкана. Рядом присел Копчик, он мотал головой и охал:
- Вот вояки, скоты! Теперь еще и капкан поставили. А ты молчи, даже не вздумай орать, - он вцепился руками в стальные челюсти и потянул в разные стороны. - Ща...мы...тебя... достанем. - На лбу сталкера вздулась вена, сжатые зубы заскрежетали.
Секунду ничего не происходило, а потом железный хищник нехотя ослабил хватку и с сожалением отпустил свою долгожданную жертву. Копчик вытащил нож и резким движением распорол штанину. Все это время сознание то, даря покой, покидало Митю, то вспышкой боли возвращалось к нему. Сквозь кровавые лохмотья мяса и кожи торчала белая кость.
- Перелом, - констатировал факт Копчик, - ничего. до бара дойдем, а там подлатаем тебя.
Тяжелая скрипучая дверь отошла в сторону, пропуская двух сталкеров в бар. Старый бармен, кряхтя, поднялся со стула и направился навстречу пришедшим.
- Кого ты притащил? Мы на здоровых сталкеров договаривались.
- Там капкан на пути был, что мне его раненого надо было бросить?
- Я за ним ухаживай, корми, а кто расходы оплатит?
- Он и оплатит! Встанет на ноги и пойдет «грибы» собирать.
- Все у тебя просто, - бормотал бармен, возясь с ногой новоприбывшего сталкера.
Митя открыл глаза. Он проспал всю ночь, сидя на стуле. Нога, которая вчера попала в капкан, была туго перемотана какими-то тряпками. Все тело болело.
Дверь в бар с грохотом отлетела в сторону, угрожая сорваться с петель. На пороге возник здоровенный, заросший волосами мужик.
- Дерьмо! - сталкер швырнул автомат на пол, тот, проехавшись по грязный доскам настила, остался лежать прямо около Мити. - Он сломался! И это когда мы с слепыми псами кадриль танцевали! - В другой руке мужик зажимал покрытый кровью огромный тесак. - Но Медведя псам не убить! - добавил он и плюхнулся на скрипучий стул.
Митя осторожно наклонился и подобрал сломанное оружие, а потом, повернувшись к Сталкеру, спросил:
- Можно я посмотрю?
- Смотри, сколько угодно, а я в запой! - он махнул бармену.
Спрут выставил перед Медведем бутылку водки и какую-то снедь.
Митя аккуратно снял с плеч рюкзак и вытащил свой походный набор инструментов, носовой платок и смазку. Через полчаса автомат был не только разобран и собран, но и поблескивал.
- Вот возьмите, - юноша протянул автомат сталкеру.
- Зачем он мне? - удивился слегка захмелевший Медведь и потянулся за второй бутылкой.
- Он исправен, только пружину надо заменить. Я все почистил и смазал. Хороший автомат, только неухоженный.
- Ты, салага, хочешь сказать, что я свинья? -огромная туша сталкера угрожающе нависла над Митей. - Я - Медведь! Не указывай мне как мне обращаться с моим оружием. - Он скосил глаза на АКМ. - Совсем новенький! Я когда его покупал год назад, он хуже выглядел! Ну, пострел, с меня стакан «на полечиться»!
Водка проникала в кровь, разбавляя ее своим спиртом, заставляя хмелеть молодой организм.
- Ты, ваще кто? - спросил Медведь, сворачивая крышку на третьей бутылке.
- Я - Митя.
- Нет у нас Мить, Саш и Вась! Есть Медведь, Копчик, Болотный Доктор тоже есть, а Мить нет, - на секунду его глаза протрезвели, сверкнув настоящей яростью зверя.
- Тогда не знаю...
- Вот, что ты любишь?
- Я? - Юноша выпрямился, его серые глаза наполнились небесной синевой, он улыбнулся и достал из рюкзака искусно собранную модель МиГа. - Он подхватил самолет под крылья и выполнил им замысловатую фигуру пилотажа. - Я самолеты люблю, я буду летать!
- Самлеч... Летичи.. , хм, это «МиГ»?
- Да.
- Теперь это твое прозвище, ты - Миг.
Хоженая тропа знакомыми петлями бежала под ногами. Плечи механика оттягивал тяжелый рюкзак. «Такая ноша за радость», - мысленно прокомментировал он.
Серая лапа обхватила шершавый ствол дерева, бездонные глаза-блюдца зафиксировали взгляд на фигуре идущего человека. Мутант начал медленно, еле заметно раскачиваться из стороны в сторону.
Механик остановился и озадаченно посмотрел на придорожный куст. Там лежал какой-то предмет, определенно металлического происхождения. Сталкер сделал неуверенный шаг в сторону странной находки. С одной стороны ему так не хотелось покидать нахоженную тропинку, с другой стороны он уже откуда-то точно знал, что лежит в кустах - кавалерийский револьвер 1973года - его мечта. Глаза сталкера заблестели, и он уверенно двинулся вперед. Где-то на задворках сознания маячила мысль об опасности.
От бара к Механику уже бежали люди.
Вокруг не было ни единой души, только он и его маленькая находка. Сталкер еще раз воровато огляделся. Словно через пелену сна донесся голос человека, он звал его по имени, так уверенно выкрикивая: «Механик, стой!». «Они знают, знают о моем револьвере!» - пронеслось в голове. «Беги!» - пришел ответ. И он побежал, не видя ничего под своими ногами, сминая стебли сухой травы, сбивая головки каких-то одуванчиков, топча нерасторопных мясистых жуков. Он уже отчетливо видел, что его рукоятка выполнена из древесины бананового дерева, золотистый металл корпуса покрыт замысловатой вязью узоров, а сквозь нее просматривается гравировка: «Моему другу Механику, на жаркую память», - «жаркую?» - Механик удивился от такой формулировки послания. Человек вбежал в центр выжженного участка травы, и его объяло рыжее пламя. Механик даже не заметил того, что он горит, просто бежал за своим именным револьвером, а контролер мелко тряс головой, изображая безудержный смех. Неожиданно оружие пропало, а в кустах валялся старый раздолбанный дробовик, который Механик недели две назад туда выкинул, проверяя границы «жарки». Он обернулся на заросли деревьев, по стволу одного из них скользнула лапа контролера, исчезнув вслед за хозяином, а по полю бежали ребята из бара и выкрикивали его имя. Огонь вцепился в глазные яблоки, ослепив сталкера, Мертвое обгоревшее тело кулем рухнуло на землю.
В бар зашел какой-то оборванный человек, и горько покачав головой, сказал:
- Нет больше Механика.
- Как нет? - встрепенулся бармен. - Он до военных пошел. Тут ходу на час туда, час обратно!
- Все кончился он! Умер!
- Нет, не умер, - зарычал Медведь. - Вот ваш новый механик, Мигом звать.
Река времени не стоит на месте и день сменяет ночь, а ночь - день. Миг чинил и модифицировал оружие, а на заработанные деньги заказывал через бармена сборные модели самолетов. Сегодня был особенный день: заканчивалось двухмесячное заключение в гипс.
Свобода. Она похожа на полет. Миг первый раз встал на поврежденную ногу. Сросшийся перелом отозвался тупой болью в лодыжке, и травмированная конечность с трудом выдержала вес тела. Неуклюжий шаг, потом другой. Лицо исказила гримаса боли. Миг поднял удивленно-разочарованный взгляд на бармена.