Тем временем король расплылся в блаженной улыбке. По толпе пробежал недовольный ропот.
— Неужели он ее помилует!
«Победа!» — ликовал диссипатор.
Монарх с недоумением обвел взглядом зрителей: «Как глуп мой народ! Разве можно казнить эту женщину лишь за то, что разнузданные отпрыски герцога в пьяном угаре перерезали друг друга?!»
Не успел он насладиться своим умом и благородством, как вдруг откуда-то повеяло холодом. Вместе со студеным бризом пришло откровение.
«Но кто, как не эта ведьма подсыпала дурманящее зелье благородным сыновьям моего первого вассала!» — осознал он то, чего не смогли вытянуть из колдуньи пытками.
Благодушие короля как рукой сняло. Его лицо вновь окаменело, в глазах мелькнул хищный огонек.
«Откуда взялся этот вихрь черной энергии?» — не верил глазам диссипатор.
С таким трудом и болью добытые сгустки белой энергии уже не окружали радужной сферой Филиппа Джулиуса. Черный поток разбил ее на тысячи маленьких пузырьков, которые теперь хаотично метались над площадью.
Диссипатор вновь открыл шкатулку. Вдруг сзади раздался свист. Он обернулся. Плечо обожгла резкая боль. Из середины расползающегося кровавого пятна торчала стрела. На ее белом оперенье зловеще чернел знак братства.
— Нет! Только не сейчас! — выкрикнул диссипатор.
От невыносимой боли рука отнялась. Шкатулка выпала и покатилась вниз. Ветер подхватил рассыпанный порошок и развеял по склону.
Диссипатор выдернул стрелу. На наконечнике, смоченном сывороткой возмездия, закипала кровь…
Глава 1. По ту сторону
— Кровь! — испуганно прокричала Ника и резко села в постели. «Только бы муж еще не ушел на работу!»
Электронный будильник в темноте ободряюще высвечивал три шестерки. Ника тряхнула головой и две последние цифры превратились в нули. Сердце бешено колотилось, перед глазами все плыло, и нули снова стали превращаться в шестерки.
На прикроватной тумбе зажглась лампа. Сквозь надвигающуюся пелену она увидела, как муж вскочил, подлетел к кислородному генератору и включил его на полную мощность.
— Так не сильно? — обернулся он к жене.
Она сидела бледная, пытаясь вставить в нос выпавшую канюлю от кислорода. Ее окровавленные ноздри судорожно раздувались, два красных ручейка уже достигли верхней губы. Он помог ей с канюлей и сунул в дрожащие руки носовой платок.
— Мне страшно! — прошептала она.
— Не бойся, сейчас пройдет!
Из-за этого проклятого платка он не сразу понял, что все только начинается. Лишь когда пропитанный кровью платок выпал из ее рук, он увидел, что на подбородок Ники водопадом стекает кровь. Она не успевала откашливать алый поток, и тот искал выхода через нос. Кислородная канюля была полностью залита кровью. Давления генератора уже не хватало, чтобы ее вытолкнуть.
— Я сейчас! — Муж нырнул под кровать и вытащил баллон с чистым кислородом.
Он открыл вентиль на полную мощность. Сильная струя сжатого газа вырвала канюлю из рук, и та заизвивалась змеей, воруя драгоценные секунды. Руки действовали быстрее мысли. Шипящая канюля была поймана и водружена на место.
— Дыши носом! — крик мужа был едва слышен, звон в ушах стремительно нарастал.
— Не могу, — задыхаясь, прошептала она и начала клониться вперед.
Он придержал ее одной рукой, другой схватил с прикроватной тумбы телефон и набрал 911.
— Женщина! Сорок лет! Легочное кровотечение! — по профессиональной привычке отчеканил он.
— Вы кто?
— Муж!
— Как вас называть?
— Дэнис! Пожалуйста, быстрее! — Он почувствовал, как жена задрожала всем телом.
— Адрес?
— Коттеджный городок… — Пока он договаривал адрес, Ника вдруг затихла. Ямки над ключицами резко запали. Она судорожно пыталась вдохнуть и не могла.
— Умница моя, потерпи. Сейчас все пройдет, — успокаивал он ее и себя. — Я мигом!
Он подсунул ей под спину подушку и молнией слетел вниз открывать дверь.
Вернувшись, он с ужасом увидел, как жена в бессильной ярости бьет своим маленьким кулачком по одеялу. Сил у нее хватило ровно на три удара, после чего она обмякла и завалилась вперед. Он подхватил ее, и жестокая действительность обожгла сердце.
— Быстрее! — заорал он в лежавшую на одеяле трубку. — Она уже не дышит!
Кровь больше не хлестала, а тихо вытекала из уголка посиневших губ. Из телефона доносился нервный голос диспетчера:
— Положите ее на спину и поверните голову набок, чтобы кровь не попала в легкие и она не захлебнулась!
— Какое не захлебнулась! — истерически прокричал он. — Кровь идет из самих легких!
В их разговор ворвалась отдаленная сирена приближающейся скорой.
— Дэнис, не вешайте трубку, я буду с вами до приезда парамедиков! — доносился взволнованный голос диспетчера.
Но Дэнис уже не слушал. Он переложил бездыханное тело жены на пол, обхватил ее губы своими и выдохнул что было сил. Бурлящий поток воздуха вырвался из ее носа, раздувая красные пузыри. Поняв ошибку, повторил, зажав ее ноздри пальцами. На этот раз грудная клетка ответила глубоким вдохом.
Минутой позже прибыли парамедики. На залитом кровью ковролине они увидели хрупкую женщину, почти девочку. Ее золотые кудри были рассыпаны по полу, прикрывая расползающееся алое пятно. Склонившийся над ней мужчина делал искусственное дыхание. С его губ часто капала кровь, а он как будто не замечал красную клокочущую пену, которая шапкой поднималась из легких женщины.
— Аппарат для аспирации жидкости, живо! — скомандовал старший по бригаде.
Упирающегося мужчину оттащили от окровавленной жены.
— Как ее зовут?!
— Виро́ника!
Мужа выставили в коридор и захлопнули дверь.
— Виро́ника! Виро́ника! — донеслось из-за двери.
Пациентка не реагировала. Парамедики суетились вокруг погибающей женщины. Чувство тревоги росло с каждой секундой. Ощущение непоправимого вызвало у них не то панику, не то злость. Панцирь бездушия, взращенный ежедневной встречей со смертью, вдруг лопнул. Руки спасателей позабыли годами отработанные движения, а голос старшего по бригаде предательски дрожал.
А Ника ускользающим сознанием чувствовала, что теряет то небольшое количество черной энергии, которую смог накопить ее истерзанный организм. Она излучала ее всем телом, чего раньше никогда не случалось. Кто-то разрезал на ней сорочку, освободив остатки черных сил.
Необычайная легкость окутала ее. Не сказать, чтобы это ощущение было ново для нее. Порой она испытывала нечто подобное и помнила все эти случаи наперечет! Или не все?! Внезапно перед ней открылось то, чего она по малости лет помнить не могла!
Ей было три годика, когда она засыпала под сказку о золотом петушке.
— Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок! — закончила читать мама.
Но в спальне не стало тихо. Какой-то другой убаюкивающий голос с еле уловимым акцентом начал следующую сказку.
B давние-давние времена за морями, за лесами, на острове-тумане жила-была девица неземной красоты. Никто не знал, откуда она появилась, но все души в ней не чаяли. Она ходила из деревни в деревню и помогала своими снадобьями больным и страждущим. Однажды услышала она шум в лесу. И пришла на поляну, где пасся вороной жеребец, а подле него лежал добрый молодец со смертельною раною.
— Поцелуй меня на прощанье, красавица! — молвил он. — Подле такой красоты и помирать сподручнее.
— Поцелую! — отвечала девица. — Только позволь мне сначала испробовать свое снадобье на твоей ране!
И испробовала снадобье и поцеловала его красавица. И затянулась его рана смертельная, и вскочил добрый молодец на коня и увез красну девицу к себе в замок.
И пришло с тех пор в замок счастье. Семья добра молодца разрасталась и крепла. Соседние землевладельцы за бесценок уступали ему свои луга и угодья. Его подросшие сыновья женились на самых богатых невестах и получали неслыханное по тем временам приданое. Все было хорошо да ладно до тех пор, пока добрый молодец не решил породниться с самим королем.
И пришла тогда к ним большая печаль. Появилась на острове-тумане Чернявка, что была чернее самой Шамаханской царицы! Да что там Шамаханской царицы, чернее самой ночи!
Одним ненастным вечером постучалась Чернявка к настоятелю монастыря, что ведал родословной короля.
— Какая-то черноликая особа просит у вас аудиенции! — доложил удивленный послушник.
— Проси! — поторопил его священник.
Кардинал давно рассказывал о привезенных из-за морей чернокожих красавицах. Но где кардинал и где настоятель монастыря!
— Вы правильно сделали, ваше преосвященство, что решили меня выслушать, — молвила Чернявка.