Братья из четвертой Вселенной решили вообще не вмешиваться в исторический процесс, и Машина снова получила своего сына новорожденным. Чатварим не изъял мозг телепата из телесной оболочки, не включил его в свою схему, и тот Зафс просто выполнял работу обычного легиса.
Он взорвался вместе с Карриной.
Еще дважды наши братья пытались мягко вмешиваться в ход истории, но каждый раз за двадцать лет до взрыва Каррины появлялся легис-телепат. Его рождение как бы служило сигналом — взрыв скоро, торопитесь!
Седьмой ребенок, его тоже звали Зафс, был выращен на Виноле-Стелне. Его не посвящали в секреты силы Омуа — мы решили не повторять прежних ошибок, — его просто воспитали в любви и гармонии и отправили посланником к отцу.
— Я видела этого мальчика, — вздохнула Теркела, — он был красив и нежен. Его интеллект превосходил все приводимое в сравнение, он стал бы гением даже среди легисов. Музыкант, поэт, ученый, он не был борцом. Он отправился к Машине с открытой душой, и что там произошло, мы не узнаем никогда. Через несколько часов еще стабильная Каррина взорвалась. Твой седьмой прототип Зафс Варнаа не был борцом и воином, он был ученым и мечтателем.
— Юноша, конечно, погиб? — тихо спросил легис.
— Самое поразительное, что нет. Ни один из подобных тебе легисов-телепатов не погибает непосредственно при взрыве. А самый вечный из вас — тот, кто включен в схему Машины, — существует уже миллионы лет…
— Но как это происходит?! — поразился Зафс. — Нам удается покинуть Каррину до взрыва?!
— Нет. Случается непонятный казус — вероятно, он как-то связан с вечным существованием второго Чатварима, — но сына-телепата всегда отбрасывает взрывом на тысячи лет назад…
— В прошлое?!
— Да. И обязательно на Землю. Планета, бывшая родиной его далеких предков, притягивает к себе своего сына.
— И что с нами происходит дальше?
— Вы становитесь земными богами.
— Кем?!
— Богами, мой мальчик. Ты хоть немного знаком с историей и мифологией планеты прародительницы твоей матери?
Зафс мгновенно произвел реестр коллективной памяти легисов и кивнул:
— Немного знаком.
— Имя, которое ты себе выбрал, ничего тебе не напоминает?
— Зафс, Зафс, — словно пробуя каждую букву на вкус, пробормотал юноша и вдруг, поймав ассоциацию, воскликнул: — Зевс?! Я стану Зевсом Громовержцем?! Олимпийцем?!
— Надеюсь, станешь. Не погибнешь.
— Как странно, — медленно проговорил легис. — Зевс сбросил своего отца Кроноса в царство мертвых… Я то же должен сделать с Чатваримом… В этом есть какой-то тайный смысл, госпожа?
— Не знаю. Но имя, которое выбирает себе каждый легис, никогда не бывает простым набором звуков. Оно всегда что-то значит.
— А какие имена выбирали мои параллельные сущности?
— Пятеро из семерых выбрали имя Зафс. Это были лучшие из сынов Машины. Двое назвали себя — Уицилопочтли. Эти дети даже краем не прикоснулись к любви Винолы-Стелны…
— Уицилопочтли. Верховное божество ацтеков. Кровавый культ…
— Все вы — легисы-телепаты — повлияли на историю Земли. Хорошо ли, плохо ли, но повлияли.
— А что происходило дальше?
— Вселенные менялись. Помнишь, я говорила тебе, что только в шестнадцати параллелях Чатварим успел поменять угол наклона Каррины? — Зафс кивнул, и Теркела продолжила: — Твой выброс в прошлое меняет историю, и создается иная параллель, та, где Чатварима либо вовсе не существует, либо он миролюбив и не уничтожает своих создателей. Вселенные, куда забрасывало легисов, выбравших имя Зафс, — прекрасны. Параллели, куда выбросило Уицилопочтли, не так красивы, но все же они живут.
— Захлебываясь в крови?
Теркела поморщилась:
— Даже божества не вечны, Зафс. Мы можем многое исправить…
— А почему, вспоминая историю прародины матери, я знаю оба имени — Зевс и Уицилопочтли? Как оба эти божества могли проникнуть на Землю одновременно?
— Во многих параллелях одновременно существуют оба божества. Но только семь из них легисы. Земля, Зафс, вообще необыкновенная планета. Тысячелетиями она была закрыта для контактов, иногда земляне выбирали технократический путь развития, иногда, что, к сожалению, случалось гораздо реже, совершенствование духа уводило людей по другому пути. Иногда Земля как будто перескакивала на другие рельсы и кардинально меняла направление на середине дороги… Но каждый раз Вселенная как будто ждет — что выберет Земля? И я не знаю, какая планета достанется тебе, мой мальчик, но верю в одно — ты будешь справедливым божеством.
— А если я не хочу?
— Тогда тебе останется только смотреть, как погибает этот мир.
— То есть либо пытаться предотвратить проникновение второго Чатварима и унестись в прошлое, либо… — Зафс не договорил и молча опустил голову.
— Мы очень надеялись, что твой предшественник сможет выполнить эту миссию и уничтожить сумасшедший спутник. Мы воспитали его добрым, чутким и любящим, мы надеялись, тот Зафс сможет помочь Каррине… Но ошиблись. Тот Зафс был слишком добр. И тебя мы постарались спрятать от Чатварима и вырастить борцом. Воином. Надеюсь, на этот раз у нас все получилось. Ты готов к любому отпору. Я это почувствовала, едва увидела тебя стоящим у Ткани Мироздания.
— Что я должен делать? — встав со скамейки и глядя на закат, окрасивший небо золотыми сполохами, спросил легис.
— Силой Омуа мы увели спутник Каррины в безопасное место и построили на нем космическую базу: на ней несколько лет назад мы вели переговоры с Чатваримом. Когда Каррину начали сотрясать тектонические взрывы, мы убедили Машину, что с исчезновением спутника ослабнут гравитационные поля и кора планеты станет более стабильной. Чатварим позволил нам это сделать.
— Вы все предусмотрели, — хмуро вставил Зафс.
— Мы боремся за жизнь и ради жизни, мой мальчик. Порой и ложь становится святой.
— Кто переправит меня на спутник? Нуа?
— Да.
— И что я должен делать?
— Не торопись, Зафс, выслушай. Твое рождение всегда служит определенным сигналом — через двадцать лет взрыв Каррины. Но точное, до секунды, время взрыва — а это очень важно — не может вычислить никто. Кроме тебя. Ты, как сын Машины и телепат, должен почувствовать этот момент и в то же самое мгновение переместить спутник на место образовавшейся пространственной дыры и закрыть дорогу второму Чатвариму.
Планеты встретятся, и произойдет взрыв, который, надеются наши мудрецы, погубит безумную планету и прекратит распространение эпидемии.
— Но я не знаком с силами Омуа! Как я смогу переместить огромный спутник в пространстве?
— С тобой будет Нуа. А мы поможем.
— Нуа… будет на спутнике… в момент взрыва… Но ведь она погибнет! Или… она переместится вместе со мной?
— Нам это неизвестно. Но даже если Нуа ждет смерть, она ее не боится. Это священная война, Зафс, кто-то должен остановить второго Чатварима, кто-то должен защитить вселенные, что расположены за нами… Даже если взрыв не прекратит эпидемию, сумасшедшая планета уже перестанет угрожать Мирозданию…
Легис подошел к краю беседки и, стоя спиной к Теркеле, спросил:
— Я могу попрощаться со своей матерью? С профессором Эйринамом? Нуа перенесет меня…
— Прости, Зафс, но лучше этого не делать. Твой разум слишком растревожен, и я бы… Нет, не потому, что я тебе не доверяю! Просто — не стоит. Тебе придется что-то объяснять, а сказать правду ты не можешь. Кавалер попрощается за тебя.
— Кавалер? — Зафс обернулся и с прищуром посмотрел на правительницу. — А сколько еще лет он сможет помогать моим близким, охранять их?
— Обычные коты живут не долго. Но Кавалер выведен в наших генетических лабораториях, он незаурядный зверь, и ему отмерен длинный век. Если кот будет бережно относиться к своей полосатой шкуре, то сумеет дождаться внуков леди Геспард.
— А я надеюсь, что профессор Эйринам простит мое внезапное исчезновение, — вздохнул легис. — Кавалер меня и перед ним оправдает?
— Это сделает ваша мать, Зафс. И как мне думается, она предложит профессору остаться на Сахуристаре в качестве домашнего учителя наследников.
— И профессор согласится?! Оставит галактики, университеты…
— Он пожилой человек, мой мальчик, и устал скитаться. Я думаю, он останется.
На короткое мгновение Зафс закрыл лицо руками, поочередно представил каждого из своих близких и, как бы попрощавшись, сказал:
— Я готов, госпожа Теркела.
Красивая седовласая женщина мысленно коснулась юноши и, почувствовав его решительный настрой, произнесла:
— На этот раз у нас все получится, солдат. Я верю.
Огромная беззвездная пустыня окружала крошечный по космическим масштабам спутник Каррины.
Планета мерзла. Без всякой помощи сил Омуа Зафс чувствовал Фурруа как живой, испуганный организм. Лишенная привычного тепла светила планета зябко подрагивала, и законы физики — резкий перепад температур и гравитационных условий заставляет тело менять структуру — не сбивали Зафса с сути и не мешали ощущать живые эманации планеты.