Ознакомительный фрагмент
Джилберт Хадли вошел в кабинет ровно в десять. Был он тучен, рыхл и бледен, с вечно оттопыренной в брезгливой гримасе нижней губой. Маленькие прозрачные глазки, упрятанные между складками век и набухших подглазных мешков, смотрели умно и холодно.
— Садитесь, господа, — кивнул Джарвик, и вся компания уселась в низкие кресла вокруг длинного стола из полированного черного дерева. — Начну без предисловий. — Джарвик сложил на груди пухлые руки, заросшие густым белым волосом. — «Скорпион» практически готов к работе. Доктор Эрхарт только что вернулся с авиабазы «Лайс», где в условиях повышенной секретности ведутся работы по подготовке «скорпиона» к испытаниям на реальных объектах. Он установлен в бомбовом отсеке. Полеты с ним уже начались, экипаж бомбардировщика «Грейт хантер» привыкает к необычному грузу. Срок проведения боевых испытаний — четвертого июня — остается без изменений.
— Каким образом обеспечивается секретность? — спросил Хадли, вытирая шею платком.
— Летчики, как и руководство базы, уверены, что испытывается новый лазер, — сказал Галдеано резким визгливым голосом. — В наших людях, я думаю, вы не сомневаетесь?
— Экипаж знает, по каким целям будет работать «скорпион»? — Заместитель министра был настойчив. Его острый прицеливающийся взгляд заставлял Джарвика поеживаться.
— Экипаж состоит всего из двух летчиков: командира и первого пилота. Это обычные работяги, хотя и на хорошем счету. О конкретных объектах и задачах испытаний знают только сам доктор Эрхарт и Сандерс Бартлоу.
— Последний — ваша кандидатура?
Галдеано пожал плечами.
— Он хороший инженер и профессиональный агент. Парень знает свое дело и вполне подходит для заданий такого рода. Ну, а доктора Эрхарта представлять, надеюсь, не надо?
— Никаких политических убеждений, — улыбнулся Джарвик. — Фанатик чистой науки, в чем я уже убедился. Для него результат изысканий — высшая цель жизни.
— Неплохая характеристика, — кивнул Хадли, разглядывая Эрхарта, на которого речь директора ИМТ не произвела никакого впечатления, будто речь шла не о нем. — Теперь поговорим о координации наземных служб и ВВС во время испытаний. В шесть утра я дам готовность объединенному командованию воздушно-космическими силами Техаса, а Крейг поднимет в воздух на границы квадрата эскадрилью АВАКС. Очень хочу верить, что утечки информации не произойдет.
— Утечка исключена, — отрезал Галдеано. — Разрабатывал операцию я, а не господа из ЦРУ.
— ЦРУ работает грязно, — усмехнулся Хадли, — но себя оправдывает.
— Хочу напомнить старую спортивную истину, — процедил Дэвис. — Проигрывает не тот, кто играет плохо, а тот, кто играет хуже. ЦРУ работает хуже контрразведки стран Содружества, и об этом надо помнить всем.
Заведующему «ИИ» был свойственен своего рода кэмп, снобистское пристрастие к поучениям, и это больше всего отталкивало от него людей.
Хадли поморщился, засовывая в карман мокрый платок, но сказал не то, что думал:
— Боб, ты невнимателен, мог бы предложить хотя бы тоник со льдом… Ну что ж, давайте обговорим детали?
Директор ИМТ вызвал по селектору секретаря, и через минуту в кабинете появился столик, заставленный бокалами с соком и вазочками с колотым льдом.
БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»
4 июня, 6 часов 30 минут
Кларку никогда не нравилась роль «дежурного на подхвате». Но хотя в этом полете ему была уготована именно эта роль, он привык подчиняться приказам и ничем не выдавал своего недовольства, в отличие от пилота, выражавшего недовольство в оригинальной манере: Дейм начинал разговаривать сам с собой, ругаться и петь.
Молчаливая троица специалистов из «Икспложен инсайд» работала четко и быстро. Наблюдая за ними по телекоммуникатору, Кларк отметил, что не ошибся в своих выводах относительно профессиональной подготовки каждого, а также доминантных сторон характеров.
За время совместной работы стало понятно, что Сандерс Бартлоу — натура сильная, эгоистичная, а Дик Эрхарт равнодушен ко всем и ко всему, кроме работы, рыхл, но способен на грубость и злую шутку, в общем, натура редкая, первобытная — по выражению Дейма. И лишь Блейк Милфорд, доктор технических наук, фигура одиозная, с характером сдержанным и ровным, оставался для Кларка «темной лошадкой», или чемоданом с двойным дном — по оценке все того же Дейма. Милфорд был безусловно умен, и Кларк, в свободную минуту любивший пофилософствовать, решил даже сойтись с ним поближе. Его влекли загадочные, непрямолинейные характеры — было интересно разгадывать их, добиваться полной ясности, но если бы об этом его «хобби» узнало командование, «Грейт хантер» повел бы другой командир.
Правда, с Милфордом они так и не подружились, не вышло. Была-таки какая-то червоточина, которую инстинктивно чувствовал Кларк, хотя до истины докопаться не мог. Впрочем, Дональд и сам знал, что он психолог средней руки, ему не всегда удавалось разгадать человека, и примером этому была Шарлотта.
Кларк не раз вспоминал, как они познакомились.
Однажды после шести лет безупречной службы на полигоне Невады ему, как единственному пилоту, не допустившему ни одной аварии в полетах повышенной сложности и секретности, был дан трехнедельный отпуск. Дональд решил навестить отца, владевшего фермой в Техасе, в пятнадцати милях от Джэксонвилла. Отцу было за шестьдесят, но старик всю жизнь работал, не знал, что такое болезнь, и выглядел очень молодо. После смерти жены второй раз «вешать хомут на шею» он не собирался и все свободное время отдавал сыну, воспитывая его в спартанском духе.
Когда молодой Кларк, закончив в Джэксонвилле частную привилегированную школу волевой и физической подготовки, решил поступить в летное училище, отец ему не препятствовал, но высказал соображение, что с этих пор он не будет принадлежать себе и что только дура пойдет за военного летчика, хотя, с другой стороны, отсутствие семьи еще не последнее из несчастий в этом мире. Как бы там ни было, Дональд закончил училище, стал лейтенантом ВВС и, прослужив всего лишь год на авиабазе «Мак-Дилл» и проявив выдержку, силу воли и великолепное знание матчасти, был повышен в звании.
Отец оказался прав: Дональд так и не женился. Женщины у него были, но расставался он с ними без сожаления, поскольку большинство из них обладали лишь хорошими внешними данными при полном отсутствии того, что мужчины романтического склада называют духовным миром.
Однажды, приехав к отцу в отпуск, Кларк решил повидать кое-кого из старых знакомых в Джэксонвилле. В ресторане «У нас все есть» он вдруг встретил Шарлотту, дочь Рекса Кинга, у которого снимал комнату, когда учился в школе. Раза два он видел ее мельком — то с родителями в кабине «Пежо», то в магазине, — но лишь теперь смог оценить Шарлотту по достоинству. Она была красива, стройна, женственна, а ее низкий смех мог зажечь кого угодно, даже майора ВВС.
Они познакомились повторно, но это не понравилось парням из ее компании. Поскольку они были неучтивы в обращении, Кларк вынужден был предупредить их, после чего последовала короткая потасовка, и троих парней пришлось срочно госпитализировать: Дональд владел кунг-фу школы барса и в свои тридцать пять был в расцвете сил.
С этого времени у него началась странная дружба с женщиной, умевшей быть ласковой и нежной, хитрой и изворотливой, жестокой и грубой. Чем все это закончится, не знали ни Дональд, ни Шарлотта, но их тянуло друг к другу, и, приезжая на побывку к отцу в очередной раз, Кларк тотчас мчался к ней. Он никак не мог понять, любит она его или просто играет с ним, как с большой, дорогой и самой желанной игрушкой, которую можно обидеть, чтобы потом обласкать…
— О чем замечтался, кэп? — Стивен Дейм уже полчаса терроризировал «Джорджа», пытаясь выжать из компьютера какие-то сведения. — Не пора ли обедать?
Кларк машинально посмотрел вниз. Бомбардировщик шел над плато Эдвардс на высоте четырнадцати километров, облачный слой под ним не был сплошным, и в разрывах облаков изредка показывались знакомые ориентиры.
— Потерпи, Стив. Пожуем после сеанса связи…
Пилот снова занялся терминалом «Джорджа», а Кларк стал наблюдать за действиями пассажиров по телекому. Один из них, облачившись в герметичный костюм, возился в третьем бомбовом отсеке. Двое других хлопотали у пульта управления «скорпионом», изредка перебрасываясь малопонятными словами.
Кларку все время казалось, будто он упустил что-то из виду, что-то важное и неприятное, но ему никак не удавалось «сфокусировать» это подсознательное чувство, облечь его в конкретную мысль. И все же Кларк знал наверняка: тревога эта связана с работой испытателей. Конечно, ощущение «забытой дома вещи» могло возникнуть и по вполне безобидной причине, случайно, но не случайным было полнейшее неведение командира относительно главного задания: «скорпион» будет работать по реальным целям, но что за цели, где они будут располагаться и когда начнутся испытания — Кларк не знал.