Мне кажется, удастся перенести в исторический жанр кое-какие фантастические идеи. Скажем, выстраивание мира. Я вот этим собираюсь заняться в ближайшем будущем. Или работу с подлинным фольклором, а не с тем, который в хрестоматиях.
Э.Г: Десятилетние издательские планы сейчас могут привидеться разве что в ночных кошмарах. И это хорошо. А вот что касается поисков в истории ответа на вопросы злобы дня- это мне представляется вполне перспективным и продуктивным явлением. В конце концов, через одну точку можно провести бесконечное количество линий, но если мы говорим о «стреле времени» — то здесь без двух «точек» не обойтись, и одна из них находится в прошлом. Чтобы хорошо писать о будущем, надо хорошо знать прошлое — тут вы совершенно правы. Однако здесь угадывается небольшая опасность — в какой-то момент метод становится самодовлеющим. И тогда своеобразная центрифуга раскидывает авторов в стороны — одних в фоменковщину, в попытки навести на плохую фантастику лоск достоверности, других — в откровенный и самозабвенный экскапизм, когда за схватками богов и героев, добрых молодцев и злых чудищ нет ничего, кроме игрищ досужего ума. А вся эта, говоря словами Аркадия Стругацкого, «псевдоквазия» сбивает с толку читателя юного, не имеющего иммунитета к вымыслу. Хорошо если к таким историко-авантюрным романам подверстывается хоть какая-то завалящая мораль. А ведь зачастую в них нет ничего, кроме прыгов и скоков тяжеловооруженных людей со слабо устроенным мыслительным аппаратом. Вы скажете, что единственным критерием здесь может быть лишь мастерство автора? Но когда слишком много яду, то и лекарство не впрок, не так ли?
Д.Т.: Получается забавная штука: писатель взрослеет, а читатель все еще остается юным… И требует того, что ему по возрасту положено. Может быть, начнем наконец осваивать, читателя-ровесника? Которому претят упрощенные варианты?
Я к тому клоню, что, когда ленивый фантаст хочет реализовать интересный сюжет и измышляет для этого «свой мир», то мир этот чаще всего оказывается предельно упрощенным. Планета-государство — разве такое, в принципе, возможно? А у нас возможно. Если же писатель берет историческую эпоху, он вынужден считаться с ее сложностью. Нас испортили антиутопии. Нахлебавшись Оруэлла, мы решили, что вот так и должна выглядеть модель развития общества при данном строе. А это именно модель развития фермы вне связи с другими фермами, городами, заводами, морями, культурой, наукой и так далее. Мы решили, будто можем выстраивать модели, способные кого-то чему-то научить! А пространство для возни с такой моделью — максимум пять авторских листов. Для романа нужно что-нибудь посолиднее. Кроме того, мы все вместе взятые — жертвы мании величия. Вспомним, с чего все начинали. Мы были теми, кто не захотел проповедовать комсомольские добродетели и в знак протеста взял да и «улетел в космос». Мы были красивой оппозицией! И гордились этим. И все еще этим гордимся и за это цепляемся, хотя обстановка изменилась. То, что было актуально двадцать лет назад, сегодня или безнадежно устарело, или попросту кажется примитивным.
Допустим, лично я ухожу в историческую фантастику. Что тогда называется методом? То, что я использую историческую фактуру? Самодовлеющим это стать не может — у меня просто нет времени на научный сбор информации. Для достоверности, поверьте, хватает быта! В данном случае задача — реконструкция исторических характеров и выстраивание достоверных ситуаций. Каждая ситуация потребует каких-то деталей — фольклорных ли, политических ли, это как карта ляжет. И будет обычная писательская работа.
Что еще в историческо-приключенческой фантастике хорошо — она ставит какие-то ограничения. Как здорово мы все писали, когда нас ограничивали объемы сборников и внутренние цензоры! А потом наступила вседозволенность — и, согласитесь, на пользу нам не пошла. Нужны рамки — и я счастлива, что они теперь у меня есть. Картина, не имеющая рамок, расползается и теряет художественную ценность. Я не собираюсь писать про прыги и скоки тяжеловооруженных людей со слабым мыслительным аппаратом. В детективе хотя бы у одного персонажа должен быть нормальный мыслительный аппарат!
А что касается зависимости от личного мастерства писателя…В мои годы или оно уже есть, или его уже не будет никогда. Другой вопрос — чувство меры. То есть сколько исторической фактуры на квадратный метр текста допустимо, чтобы читатель не взвыл. И это уже зависит от личной любви автора к истории. Я люблю семнадцатый век, я наслаждаюсь деталями — и заставлю читателя ими наслаждаться. Своего читателя, ибо есть и «не мой». На чужого я не претендую.
Персоналии
Бейкер, Линда
(Baker, Linda P.)
Молодая американская писательница Линда Бейкер родилась в 1965 году и дебютировала в фантастике романом «Ирда» (1995). Роман входит в «межавторскую» серию, основанную на популярной ролевой игре Dragonlance (фактически, это усложненная и усовершенствованная игра Dungeons amp;Dragons). Компания Т8Р, обладающая правами на игру, давно сделала из нее процветающий бизнес, выпуская книжную серию, фильмы, игрушки и т. п. В одной из антологий, входящих в серию, вышла и повесть «Уроки земли» (1997) — первое и пока единственное обращение Бейкер к средней форме. Вместе с мужем Ларри, также писателем, Линда Бейкер живет в городе Мобиле (штат Алабама).
Белл, Клэр
(Bell, Clare)
Клэр Луиза Белл родилась в 1952 году в Англии, но с пятилетнего возраста проживает в США. После окончания университета она 12 лет проработала инженером-испытателем в одной из компьютерных фирм, параллельно занимаясь литературным трудом. В фантастике Клэр Белл дебютировала романом «Творение Раты» (1983), положившим начало серии об альтернативной истории, согласно которой разумными стали не приматы, а представители семейства кошачьих (продолжения — «Основа клана», 1984, и «Рата и Пушок», 1990). Во многих рассказах, один из которых опубликован в этом номере, писательница также развивает любимую тему «разумных котов»: они противопоставляются или сотрудничают с цивилизацией людей. Кроме того, Клэр Белл является автором еще двух романов — «Сфинкс завтрашнего дня» (1986) и «Люди неба» (1989); несколько произведений написаны в соавторстве с Коулменом Истоном (под общим псевдонимом Клэр Коулмен), с которым она состоит в гражданском браке.
Кессел, Джон
(Kessel, John)
Американский ученый-литературовед (он учился на физика и филолога, но диссертацию защитил по филологии) и писатель-фантаст Джон Кессел относится к ведущим авторам-гуманитариям, пришедшим в литературу в начале 1980-х годов. Кессел родился в городе Буффало в 1950 году, а первый научно-фантастический рассказ, «Серебряный человек», опубликовал в 1978-м. С тех пор он выпустил несколько десятков рассказов, многие из которых откровенно пародийны. Почти все творчество Кессела отличает общегуманитарная эрудиция автора и тонкий, хотя порой и «черноватый» юмор. Его лучшие произведения короткой формы составили сборник «Чистый продукт» (1987). Один из рассказов — «Еще сиротка» (1982) — принес автору премию «Небьюла», а рассказ «Буффало» (1991) — премию имени Т.Старджона.
Первый роман — «Берег свободы» (1985) — Кессел написал в соавторстве с Джеймсом Патриком Келли, а лучшим романом писателя остается его первая сольная книга «Добрые вести из космоса» (1989), напоминающая прозу Филипа Дика. Последний на сегодняшний день роман автора — «Коррупция и доктор Найс», вышедший в 1997 году.
Покровский Владимир Валерьевич
(См. биобиблиографическую справку в «Если» № 3, 1999 г.)
— Известно, что вы выпускник знаменитой «Малеевки», во многом сформировавшей «Четвертую волну» российской фантастики. С вашей точки зрения, в чем значение ее авторов для отечественной НФ?
— Позитивное влияние авторов-восьмидесятников ощутимо, хотя и не в такой степени, как хотелось бы. С одной стороны, литературное качество фантастики, даже самой «масскультной», стало соответствовать некоей общелитературной норме: современная НФ заговорила на человеческом, то есть русском литературном языке, а не на языке научных формул. С другой же стороны, мы — фигуранты «Четвертой волны» — все-таки стремились сделать нечто большее, а именно — максимально приблизить фантастику к Бoльшой Литературе. А вот этого пока, увы, не произошло.
Хилл, Дэвид
(Hill, David W.)
Начинающий американский писатель Дэвид Уэсли Хилл родился в 1956 году в Нью-Йорке, где проживает по сей день, работая в консалтинговой фирме. Писать научную фантастику начал в 35-летнем возрасте, и в 1993 году в журнале «Midnight Zoo» вышел его первый рассказ «Прекрасная кухня». С тех пор Хилл печатался, в основном, во внежанровых полулюбительских журналах (всего им опубликовано более полутора десятков рассказов) и в сборных антологиях победителей конкурса «Писатели будущего», ежегодно проводимых Фондом Хаббарда.