— Как же я рад, что в ГШР форма.
— Ну вот ещё, — немедленно откликнулся сильвис. — Я уже продвигаю поправку об отмене дресс-кода хотя бы для ведущих программистов.
— Не продвинешь, — усмехнулся Рэкс и внимательно посмотрел на поднимающегося Рафаэля. — Надеюсь, ты сам стал себе понятней? Это был впечатляющий сеанс психосамоанализа.
— Я не уверен, — стушевался хиддр, — но я попробую. А ты что решил? По моему мнению, я не очень-то гожусь в твои помощники.
— А по моему — вполне себе. Как только ты устранишь окончательно этот конфликт, цены тебе не будет: я отлично помню эти два года вместе. Мне нужны как воздух люди, на которых я могу рассчитывать. Пойдёшь в дворники, только если сам захочешь. Опять.
— Нет уж, теперь на мехмат! — рассмеялся Рафаэль, чувствуя себя заново родившимся. — А почему вы всё-таки…
— Приняли тебя к себе? — Рэкс вытянул вперёд ноги. — Да по той же причине. Тяга к одиночеству у меня кончилась в одиннадцать лет с появлением Кита и так и не вернулась, а он сам в принципе считает, что чем больше, тем веселее. По тебе было видно, что ты над толпой и готов ей управлять, если понадобится. Впрочем, учитывая то, что я сейчас увидел, я делаю вывод, что ты переживал на тот момент своё первое перерождение. Думается, после второго нас ждёт ещё больше интересных открытий.
— Уж я надеюсь…
— Только, ради всего святого, — хорон пронзил его взглядом, — разберись со своей личной жизнью и сыном. Там у тебя должно быть всё хорошо. Работа не место для вечного побега от себя.
Кивнув, Рафаэль сел на освободившееся место Крайта, уже заигрывающего с хихикающей Эмине, и приготовился к шоу. Как только выступит Крайт, он отправится… домой — дорешивать свои проблемы.
До Забавы Рафаэля опять довёл Кит, на прощание они договорились, что он зайдёт утром и заберёт его, чтобы начать оформление в ГШР. Глядишь, к утру он как раз примерно определится, где он хочет жить и как, — недвусмысленный намёк на то, что принимать главные решения стоило бы сегодня вечером.
Уже стемнело, и, попрощавшись с Китом, Рафаэль почти прошёл через веранду у двери, когда в царящей на ней полутьме увидел неподвижно сидящего за столом Вэлианта. Смотрел он прямо на отца, молча, и после пережитого хиддр уже не мог просто сделать вид, что его не существует. Однако он не знал, что говорить, поэтому, усевшись рядом с сыном, просто потянул его за руку к себе. Вэлиант с готовностью залез ему на колени, утыкаясь в грудь и крепко обнимая его руку, и Рафаэль, робко погладив его по лохматой голове, вдруг ощутил, что больше его не отпустит.
Такими их и застали вышедшие из дома Забава и Китти — тихими и молчащими, — и уже открывшая было рот, чтобы поздороваться, сильвисса просто приветственно улыбнулась, не желая мешать. Рафаэль знал, что сын не спит, поэтому спросил:
— Ты что тут делаешь? Кстати, рад видеть.
— Взаимно, — хмыкнула Китти, ставшая в глазах хиддра ещё краше, чем была в воспоминаниях, — только уже зрелой, взрослой красотой, — счастливой, уверенной в себе и своей семье женщиной. — Я решила забрать всех детей Забавы к себе с ночёвкой, потому как Кита всё равно до середины ночи не будет, а мне скучно. Да и вам нужно поговорить. Вэлиант наотрез отказался уезжать, поэтому мы решили подождать тебя.
— Радует, что никто не жаждет разорвать меня на куски. Теряешь хватку, Китти.
— Мужчины — глупые существа, и идиотизм им простителен, — отмахнулась сильвисса, и Рафаэль осторожно тронул Вэлианта за плечо.
— Поедешь? Там будет весело.
— А ты? — тихо спросил хиддрёнок, заглядывая ему в лицо.
— Мне нужно пообщаться с Забавой. Завтра я тебя заберу, как вернусь с работы, если решишь остаться. Ну или раньше тебя привезут сюда, а там посмотрим.
— Ладно, — Вэлиант соскочил с его колен. — Только не забудь.
— Теперь не забуду, — улыбнулся Рафаэль, и Китти взяла Вэлианта за руку.
— Ну, пошли собираться! Забава, поможешь?
Когда все разъехались, Рафаэль с Забавой сели на кухне ужинать. Слова не шли хиддру на язык, и он молчал, надеясь, что рейта спасёт их от неловкой тишины. Забава его не разочаровала.
— Похоже, психоэкзамены и вправду меняют людей, — сказала она, болтая ложкой в чашке с чаем.
— Вроде того.
— Что у вас там было?
— Домино забрали в реанимацию, пока очухивается. Не смог пережить самого себя без потерь. Крайт показал нам целый боевик с собой в главной роли, наверное, единственный человек, относящийся к жизни легко. Положительный приспособленец. Рэкс сказал, что буйных исполнительных солдат ему давно не хватает. ГШР обогатится на нас троих.
— А… ты?
Рафаэль отставил в сторону тарелку, тщетно пытаясь улыбнуться и чувствуя себя на краю обрыва в бездонную пропасть.
— А я… прошу у тебя прощения за сцену. Я там понял кое-что, я больше не буду третировать Вэлианта. Оказалось, это проекция.
— Себя? — понимающе спросила Забава, и хиддр посмотрел на неё с удивлением.
— Откуда ты знаешь?
— Иногда люди не видят в себе того, что другим заметно невооружённым глазом, — загадочно проговорила рейта, ставя локти на стол и подпирая ими голову. — Что думаешь делать теперь с новым собой?
— Считаешь, так легко себя за всё простить? Я жил с этим одиннадцать лет. Один поворотный момент — это всего лишь момент. К тому же мне так стыдно перед тобой, — Рафаэль уставился в стол, не веря и тому, что Забава ничего не высказывает ему по поводу его прошлого поведения, и тому, что он сейчас говорит всё это.
— За что? — Забава вдруг оказалась совсем близко к нему, на соседнем стуле, сосредоточенная и в то же время тепло улыбающаяся. Это было как свет в конце тоннеля. Или из-под завала…
— За то, что мы тогда так и не поговорили. И я просто сбежал, даже не узнав, чего ты хотела… бы…
— В первую очередь я хотела — бы — узнать, чем я тебя так зацепила, — усмехнулась рейта. — Это ведь началось с нашей первой встречи?
— Пожалуй, — признал Рафаэль, теряясь. — Я не скажу точно. Меня никогда не интересовали рейты, если уж так честно, так что ты всегда существовала для меня вне расовой принадлежности. Просто ты была всегда такая… хм… живая, что ли? Ты фонтанировала энергией, ты на каждое слово отвечала два, всегда была готова всем помочь, взвалить на себя что угодно…
— Вот и взвалила, как видишь. И знаешь, с удовольствием разделила бы это с кем-то ещё. И кстати, — она заговорщицки подмигнула ему, — меня вот как раз привлекали сильвисоидные. Так странно было это осознавать, традиции, семейственность, всё такое… Мы все идём по кем-то уже проложенной тропинке, и, конечно, нужна смелость, чтобы с неё сойти. У кого-то она есть, а кого-то надо хорошенько пнуть, чтобы не прозевал собственное счастье.
— А если счастье обернётся несчастьем?
— Жизнь, как и история, не знает сослагательного наклонения, Рафаэль. К чему гадать, надо просто делать. Это же не выбор между тем, сунуть пальцы в розетку или нет. Когда не знаешь, надо пробовать.
— А ты хочешь… — Рафаэль запнулся, почти не ощущая собственного тела и весь сосредоточившись в голове и замершем сердце. — Ты хочешь… попробовать?
— Я всегда была храброй девушкой, — возвела глаза к потолку Забава и, придвинувшись совсем близко, поцеловала его. Только вдохнув её запах, Рафаэль понял, что пропал, пропал окончательно — и совсем ничего не имеет против.
Как они оказались в гостиной, на мягком пушистом ковре, он не заметил, равно как и не обратил внимания, кто кого начал раздевать первым. Но он жил, здесь и сейчас, и всё наконец-то было на своих местах — и было правильным. Как вообще может быть неправильным то единственное, что делает тебя по-настоящему счастливым?..
* * *Когда Домино открыл глаза, вынырнув из того топкого, затягивающего киселя, в котором пребывал после свалившихся на него откровений, первым, что он увидел, был Рэкс. Рэкс сидел на стуле возле его кровати, глядя и на него и сквозь него одновременно, похоже, глубоко задумавшись о чём-то, но на пришедшего в себя ауриса он отреагировал незамедлительно:
— Ты здесь?
— В смысле? — не понял Домино, постепенно осознавая, где он и как здесь оказался. Воспоминания резко накрыли его с головой, не дав и шанса отмахнуться, и он задохнулся под их грузом, почти не слыша ответа хорона.
— Что ж, потерявшие свою личность вроде как смыслом не интересуются… Домино? Слышишь меня?
— Вроде того…
— Ты нас до смерти перепугал. Хоть бы предупредил, что…
— Я и сам не догадывался, что всё настолько плохо, — чернота ушла из глаз, и Домино слабо порадовался вернувшейся адекватности. — Я ведь не смог решить ничего, верно?
— У тебя всё впереди, — пожал плечами Рэкс.
— Впереди? Что впереди? У меня уже давно всё позади, Рэкс! Я испортил всё, что мог! Как это можно исправить? Как можно жить под грузом такого огромного числа ошибок, которые…