Бывший лейтенант замолчал, и какое-то время оба стояли, не проронив ни звука, отдавая долг памяти боевому товарищу.
— Я приказ из столицы выслушал, — как обухом по голове! Словно в навозе обваляли и мыться запретили. И думаю себе: «Вуд, не будь дураком, не забивай себе голову всякими нелепостями: хорошо-плохо. Сейчас наступает время сильных. Неизвестные Отцы нас бросили, правительство шут знает где засело — ни богу свечка, ни черту кочерга. А значит, наступает время сильных, время тех, кто дерзает брать свое, а не ждет, протянув руку за подаянием».
— Я не протягиваю руки.
— Я вижу, — хмыкнул главарь шайки. — Но разве это место для тебя, Атр?
— Не хуже и не лучше любого другого. Я устал воевать. Но главное, я больше не вижу в этом смысла.
— Ты не прав. Смысл есть, еще какой смысл! Наступило время хаоса и безграничных возможностей, когда тот, у кого достаточно храбрости, ума и дерзости, становится великим правителем, отцом народа. Закончилось время хлипкой мрази, вроде тех же Неизвестных Отцов, дрожавших при одной мысли, что кто-то узнает их в лицо. Хватит! Ты сильный и я сильный. Мы оба знаем это. Объединим усилия, и станем не вдвое, в десятки, в сотни раз сильнее! Я объявил себя герцогом Белларином, то есть всего побережья Беллы, и можешь не сомневаться, я еще сделаю столицу из этого славного городка.
— Вряд ли. Даже сейчас сил Метрополии хватит, чтобы уничтожить твою банду до последнего человека.
— Ничего у столичных полководцев не выйдет. Сейчас гоняться за летучими отрядами по лесам у них кишка тонка. А чуть позже у меня будет такая армия, что самое умное, что они смогут сделать, — подписать со мной мир и отдать мне Беллу и ее окрестности. Идем со мной. Тооты кто? Бароны? Я сделаю тебя маркизом.
— Тооты — не бароны и никогда ими не были. У нас нет титулов. Мы никогда не искали милости от владык. Просто честно служили.
— Тем более, я награжу тебя за всех прошедших императоров. Кстати, я думаю связаться с престолонаследником и пригласить его сюда… Может, и выйдет… Как ты смотришь на реставрацию императорской династии?
— Вуд, я еду в Беллу с молодой женой. Работать. Я не хочу больше воевать. Ни за корону принца, ни за республику, ни за тебя, хоть мы всегда и были приятелями. Все. Точка.
Самозваный герцог Белларин огорченно вздохнул:
— Как знаешь, Тоот, как знаешь. Я бы назначил тебя своим командующим.
— Благодарю за честь, — невольно усмехнулся Аттайр. — С твоего позволения, я отправляюсь дальше.
— Да, конечно, — печально кивнул Вуд. — Что у тебя в грузовике?
— Наши вещи и некоторая часть армейского оборудования.
— Значит, так. Обмундирование выгрузите тут, вещи никто не тронет.
Тоот кивнул.
— Ладно, возвращаемся. — Марг оглянулся; у обочины дороги выстроилась шеренга водителей и солдат конвоя, сопровождавшего колонну. — Самое время поговорить с ними, — Вуд быстро направился к понуро стоящей шеренге.
— Ну что, парни, — освещая унылые лица фонариком, насмешливо заговорил герцог. — Небось думаете, я вас тут и прикончу?
Ответом ему было молчание, но очень красноречивое молчание, не оставляющее сомнений в том, что именно так «парни» и считают.
— Я не душегуб какой-нибудь, не шпион, мне вашу кровь лить нужды вовсе нет. Я герцог Белларин, и вы находитесь в моих владениях. И поскольку вы посмели везти по моей земле грузы без установленной мной пошлины, я их реквизирую. Что же касается вас, то уж так и быть, готов дать шанс вступить под мои победоносные знамена, — он прошелся мимо приободрившегося строя пленников. — А знаете, почему они победоносные? Думаете, потому, что я умею воевать, а вы нет?
Он направил фонарь в лицо ближайшего шофера.
— По глазам вижу, что так. Не угадали. Мой старый приятель, ротмистр Тоот — тоже мастер своего дела. Теперь же лишь моя доброта и память о былых деньках сохраняют ему жизнь. Так вот, стадо баранов, одетое в военную форму. Я побеждал и буду побеждать, потому что знаю, как жить дальше, а никто из вас, даже ротмистр Тоот, этого не знает и, как говорил Шаран Прекраснослов: «Такие вот кузнечики распелись на заре». Кто желает служить мне, желает из тупого барана превратиться в свободного волка, три шага вперед. Всех остальных, как можно догадаться, ждет судьба, уготованная всякому рогатому скоту.
Шеренга слитно, как, вероятно, никогда не маршировала на плацу, сделала три больших шага вперед. Лишь четверо водителей и двое солдат остались стоять на месте. Марг повернулся к Аттайру.
— Вот так вот, ротмистр. Никто не хочет, чтоб его доили, стригли, а затем отправляли на бойню. А этих шестерых расстрелять.
— Нет, — коротко, но с непререкаемой командной интонацией в голосе произнес Тоот.
— Почему нет? — заинтересованно поглядел на него старый приятель.
— Ты уже сотворил чудо, Вуд, — превратил стадо баранов в стаю шакалов. Но эти шестеро — не волки, не шакалы, не бараны. Они львы. Как ты и я. Не стоит начинать охоту на своих.
Герцог улыбнулся:
— Хорошо. Не стану спорить с тобой, ротмистр. Я дарю тебе их. Забирайте свою машину и отправляйтесь в Беллу. Да передайте коменданту, что я скоро буду там и, если морские туманы не съели его мозги, пусть будет готов сложить оружие и вынести мне ключи от города.
Он повернулся и скомандовал:
— Заводи моторы. Уходим.
ГЛАВА 2
Блокпост у въезда в город был обнесен импровизированной стеной, сложенной из толстенных фундаментных блоков. Сквозь щели между ними торчали стволы двух пулеметов. Когда грузовик Тоота поравнялся с временным укреплением, на деревьях вдоль дороги зажглись четыре прожектора, осветивших машину с разных сторон. Аттайр заметил, как в свете фар чуть шелохнулся один из стволов, выцеливая кабину.
— Выйти из машины, приготовиться к проверке документов и груза, — послышался голос из закрепленного над входом в блокпост громкоговорителя.
Насмерть перепуганная после недавней встречи в лесу Юна вздрогнула и вцепилась в руку мужа.
— Не волнуйся, все нормально. Это свои.
Он открыл дверь и выпрыгнул на землю. Из-за каменной изгороди появился вахтмистр бригады приморской стражи, сопровождаемый молоденьким бойцом с нашивками добровольческого корпуса Новой армии — типичного ополчения стражей порядка. Юнец, вчера со школьной скамьи.
— А женщина почему сидит? — придавая голосу суровости, поинтересовался вахтмистр.
— Пусть сидит, — коротко ответил Атр.
— Здесь я отдаю приказы! — рявкнул служака.
— Господин вахтмистр, — разворачиваясь к проверяющему, негромко и очень внятно произнес Тоот. — Этот грузовик — последний из конвоя в двадцать шесть машин, перехваченного в часе езды отсюда хорошо вооруженной бандой дезертиров. В машине моя жена и шестеро уцелевших водителей и солдат группы сопровождения. Кроме того, здесь находятся вещи моей семьи. Да, чуть не забыл, там еще ручной упырь.
— Кто? — переспросил вахтмистр, решив, что ослышался.
— Упырь, — с нажимом повторил Аттайр, собираясь открыть кузов.
— Погоди-погоди, — вахтмистр сдернул с плеча автомат. — А твои-то документы!
Тоот вытащил из кармана офицерскую книжку с красной полосой гашения.
— О! — вперивая взгляд в текст, уважительно произнес ветеран. — Гвардии ротмистр. — Он остановился, должно быть, перечитывая еще раз фамилию офицера — Тоот? Это что, как нынешний командующий?
— Да.
— Он что же, родич?
Аттайр поглядел на него холодным немигающим взглядом.
— Значит, родич. Ну да. Тооты, это же ж… Ну да.
— Господин вахмистр. Если это все, что вы хотели сказать, я требую немедленно вызвать караульного начальника. А еще лучше, выделить сопровождающего в комендатуру.
* * *Молоденький солдат, отправленный в качестве провожатого, болтал без умолку, то и дело поглядывая на Юну.
— У нас тут сейчас вообще неспокойно. И эта банда объявилась, и субмарины шныряют. Чего шныряют — кто его знает. Вчера у Рачьего мыса патрульный танк сожгли. Но мы сейчас сформировали целый батальон стражей порядка. Уж мы им покажем! Мы-то здесь каждую нору знаем.
На глазах Юны выступили слезы. Атр сжал пальцы жены. Он готов был поклясться, что знает, о чем думает любимая в эту минуту. О Хонтийских танках, прорвавшихся к окраинам Харрака, истребительном батальоне, в котором среди прочих вчерашних учеников Тоота погиб ее старший брат, такой же зеленый юнец. Солдат, между тем, продолжал рассказывать.
— Там у Рачьего мыса вообще субмарины часто видят.
— Говорят, она всплыла позади танка. Вряд ли экипаж успел ее разглядеть.
— Позади? — удивился солдатик. — А, нет, это другой танк. Три дня назад. А этот вообще по-хитрому. Субмарина вышла из тумана, выстрелила, а потом начала отходить. Танк развернулся и вот тут в корму кто-то из гранатомета заряд и всадил. Почти в упор. Прямо в топливные баки. Так что вспыхнул, как факел.