Физически ощущая спиной твердый как сталь взгляд, Хейти, толкая всем телом эту резиновую тишину, развернулся…
Чтобы увидеть только старую, засаленную картонку с надписью «Samsung». И спящего охранника. Больше ничего…
«Нервы шалят, — подумал Хейти и, кинув в рот подушечку жвачки, направился на работу. — И не только нервы, кажется. Сердце вроде… Отпустило. Худеть надо».
Он более решительно зашагал мимо серой крепостной стены.
Утро было теплым. Стремительно поднимающееся солнце светило в спину. Хейти любил эту дорогу. Кажется, вот он вокзал, реклама казино за спиной бьет по глазам. Все прелести цивилизации… и вот переходишь дорожку, десять шагов… И ты уже совсем в другом времени. Под ногами булыжник, стены из серого плитняка. Стена, поросшая плющом до самого верха.
Именно в этих зарослях селились из года в год воробьи. Плети дикого винограда надежно защищали их от кошачьего вторжения, от ворон и просто от людей. Это была птичья территория.
Когда Хейти проходил мимо, солнечные лучи, прорвавшись сквозь заслон из веток, осветили стену. Птичий хор вдруг сделался оглушительным. Каждый пернатый солнцепоклонник горланил свой личный гимн Солнцу, каждый от всей своей птичьей души. Громко! Перекричать соседа! Громко! Еще громче!!! До Солнца далеко…
Воробьиный гомон ударил в уши, заполнил улицу вокруг Хейти, отражаясь от стен, превратил мир в праздник птичьего торжества! И сделался внезапно болезненным…
Мостовая качнулась. Накренилась. Воздух стал горьким и колким, заполнил горло — ни туда ни сюда! Что-то налетело сзади, из прошлого, размашисто лупанув в спину!
Сквозь заслоны и пороги, сквозь пределы и барьеры, через сверхтехнологии и гипноз в голову Хейти, стиснутую ладонями, проник хриплый, злой, невероятно сильный голос. Хрип. Плач. Откуда-то из-за спины… Из прошлого… Толкая к стенке, лишая сил… Что это? Наверное, память…
Воробьиная, Истошная, Оскаленная, Хриплая, Неистовая стаяГолосит во мне…Вечная весна в одиночной камере…