Главнокомандующий прорычал в компьютер такую команду, исполнить которую устройство не могло по своим конструктивным особенностям. Если туземцы Тосев-3 каким-то образом додумались до радио, что еще они могли наизобретать?
* * *Планета Тосев-3, видимая сквозь бронестекло иллюминатора, напоминала собственное голографическое изображение. Но сейчас, чтобы увидеть ее обратную сторону, Атвару пришлось бы дожидаться, пока «Сто двадцать седьмой Император Хетто» сделает половину витка.
Главнокомандующий пристально всматривался в планету, лежащую внизу. Так же он глядел на нее и год назад, пока космический флот добирался сюда. За всю историю Расы еще никто не оказывался перед столь опасной дилеммой. Собравшиеся вокруг командиры кораблей ждали, когда Атвар отдаст распоряжения. Адмиралу — главные награды, но отвечать в случае неудачи придется тоже ему.
— Обитатели Тосев-3 оказались технически более развитыми, чем мы предполагали, готовя эту экспедицию, — сказал Атвар.
Все как один командиры слегка наклонили головы в знак согласия. Атвар сжал челюсти: о, как ему хотелось сейчас вцепиться кому-нибудь в глотку. Подчиненные вовсе не собираются оказывать ему какую-либо помощь в принятии решения. Ответственность лежит на нем одном. Он не в состоянии даже попросить указаний у Императора. Запрос будет идти на родину двадцать четыре года, и еще столько же придется ждать ответа. Конечно, силы вторжения могли бы погрузиться в сон и подождать. Но кто возьмется предсказать, что еще к тому времени изобретут обитатели этой холодной планеты?
— Как выяснилось, в данный момент тосевиты ведут несколько междоусобных воин. Разобщенность туземцев может пойти нам на пользу.
«Древняя история… — подумал Атвар. — Империя так давно находится под единым правлением, что никому даже в голову не приходит использовать разобщенность в своих интересах. Однако летописи говорят, что подобное возможно, а истории можно верить».
Кирел склонил голову, показывая, что он хочет говорить. Атвар повернул к нему оба глаза, довольный, что кто-то поможет ему разрешить сомнения.
— Господин адмирал, а действительно ли мы способны одолеть тосевитов? — спросил командир флагманского корабля. — Ведь помимо радио и радаров у них тоже есть самолеты, равно как и бронированные боевые машины. Последние результаты разведки показали это достаточно ясно.
— Но из тех же разведданных вытекает, что их оружие намного уступает аналогичным типам нашего вооружения! — возразил Страха, командир корабля «Двести шестой Император Йоуэр». Среди офицеров флота он был самым старшим по чину после Кирела и все надеялся когда-нибудь перегнать его.
Кирел отлично знал об амбициях Страхи. Он сердито взглянул на своего соперника и возразил:
— Большая часть этого оружия участвует сейчас в боевых действиях, и тосевиты постоянно производят новое. Наши же запасы ограничены тем, что мы везли с собой все эти световые годы.
— А атомное оружие у тосевитов есть? — с издевкой спросил Страха. — Если другие меры не принесут успеха, мы просто-напросто уничтожим их.
— И тем самым понизим ценность планеты для поселенцев, которые двинутся вслед за нами.
— А что бы вы посоветовали? — не унимался Страха. — Вернуться назад, ничего не достигнув?
— Полномочия главнокомандующего флотом это допускают, — упрямо проговорил Кирел.
Он был прав: отмена вторжения находилась в пределах полномочий Атвара. И если он повернет назад, его не ожидает никакого наказания. Никакого официального наказания. Но вместо того чтобы его запомнили потомки как Атвара — Завоевателя Миров (до него за всю долгую историю Расы такого титула удостоились лишь двое), он войдет в историю как Атвар — Космический Трус. У Атвара не было ни малейшего желания удостоиться подобного титула.
Адмирал отвечал за все, но, в сущности, выбора у него не было.
— Пробуждение и подготовка войск проходят удовлетворительно? — спросил Атвар у командиров кораблей.
Чтобы узнать ответ на свой вопрос, ему не требовалось выслушивать их согласное шипение. Всю информацию он получал из компьютерной сети флота и, принимая решение, полагался в основном на нее. Оружие и воины Императора были готовы.
— Мы начинаем, — объявил Атвар.
Командиры кораблей снова одобрительно зашипели.
* * *— Давай, Джо! — крикнул своему питчеру Сэм Иджер, находившийся слева от него. — Еще разок! Ты же можешь! «Надеюсь, что можешь», — добавил про себя Иджер. На питчерской горке Джо Салливен напружинился и бросил мяч. Когда-то Салливен и с картой не мог отыскать базу. Однако сегодня мяч, описав большую дугу, ударил точно во внешний угол. Судья поднял правую руку. Несколько человек из двух сотен зрителей приветствовали этот бросок.
Салливен произвел второй бросок. Отбивающий игрок, рослый левша по фамилии Кобески, защищавший первую базу, отреагировал поздно и пропустил мяч, неторопливо пролетевший слева от него.
— Опять прозевал, будь все проклято! — выругался он и от досады швырнул свою биту на землю.
Иджер отступил на несколько шагов. Мяч ударил в его перчатку, и другая рука Сэма моментально прикрыла его.
Раздался финальный свисток. Иджер направился в помещение для гостевой команды. Остальные игроки «Дека-тур Коммодорз» двинулись следом.
— Окончательный счет матча «два-четыре» в пользу «Декатур Коммодорз», — объявил диктор в скрипучий, звучащий, как жестянка, микрофон. — Завтра здесь же, на Бриз-Стивенс-Филд, команда «Спрингфилд Брауниз» открывает серию матчей с командой «Блюз». Игра начнется в полдень. Надеемся увидеть вас на ней.
Очутившись в помещении для гостевой команды, Иджер достал из бокового кармана своей фланелевой формы пачку «Кэмела». Он закурил, глубоко затянулся и удовлетворенно выпустил облако дыма.
— Молодец, Джо! — одобрительно сказал он Салливену. — Держи мяч пониже и подальше от такого бугая, как Кобески, и ему вовек не перехватить ни одного удара.
— Ясно. Спасибо, Сэм, — ответил питчер — победитель, обернувшись через плечо. Он снял шапку и отер рукавом пот со лба. Потом начал расстегивать рубашку.
Иджер, глядя на спину Салливена, медленно покачал головой. Мальчишка даже не понял, что произошло; ему случайно удалось сделать все как надо.
«Но парню всего лишь семнадцать», — напомнил себе левый полевой игрок Сэм Иджер.
Большинство в «Декатур Коммодорз» были такими же мальчишками, как Джо, — слишком юными для призыва в армию. В их компании Иджер чувствовал себя настоящим стариком — ему-то уже тридцать пять стукнуло.
Его «шкафчик» для одежды представлял собой вбитый в стену гвоздь. Сэм уселся на низкую скамеечку и начал стаскивать форму
Рядом на другую скамеечку тяжело плюхнулся Бобби Фьоре. Защитник второй базы также был ветераном бейсбола — и соседом Иджера по гостиничному номеру.
— Что-то я старею для таких дел, — поморщился Фьоре.
— Да ну, ты же на два года моложе меня! — возразил Иджер.
— Во всяком случае, мне так кажется.
Смуглое лицо Фьоре, с густой бородой, с резкими чертами и тенями, словно было создано, чтобы служить маской уныния. Он являл собой полную противоположность светловолосому розовощекому Иджеру, весь облик которого словно кричал всему миру: «Я — парень с фермы!»
Находившийся в мрачном настроении Фьоре продолжал:
— Какой, к черту, смысл играть в этой вшивой команде, когда тебе столько же лет, сколько мне? Или, Сэм, ты все еще думаешь прорваться в высшую лигу?
— Войне не видно конца, так что кто знает? В армию призывают молодых, а мне не хотят давать винтовку. Я пробовал записаться добровольцем полгода назад, сразу после Пёрл-Харбора[1], но получил официальный отказ.
— Ты с ума сошел! У тебя же все зубы вставные! — воскликнул Фьоре.
— Это не значит, что я не могу есть, а заодно и стрелять, — ответил Иджер.
Он едва не умер во время эпидемии гриппа, вспыхнувшей в 1918 году. В течение нескольких последующих лет его зубы, ослабленные болезнью, сгнили и повыпадали; так что, еще даже не начав бриться, Сэм обзавелся вставными челюстями. По иронии судьбы, его единственными «родными» зубами были четыре зуба мудрости, которые обычно доставляют людям много хлопот. Они появились ровнехонькими через много лет после того, как выпали остальные зубы.
Фьоре лишь хмыкнул и отправился под душ. Иджер двинулся следом. Вымылся он быстро: душ был холодным. «Могло быть и хуже», — философски подумал Сэм, насухо вытираясь полотенцем. Некоторые стадионы лиги «Б» вообще не имели душевых для гостевых команд. А возвращаться в гостиницу в липкой, пропахшей потом форме — сомнительное удовольствие.
Он бросил грязное белье в парусиновую спортивную сумку, добавив туда шиповки и перчатки. Облачаясь в свою обычную одежду, Иджер продолжил разговор: