- Мистер Гибкинс, второй корабль уже прибыл на площадку и будет готов взлететь сразу по готовности. Как только камера будет загружена, мы сразу последуем за вами. Счастливого пути.
Оставшиеся для прикрытия солдаты махнули рукой и трап тут же стал закрываться. Двигатели набирали мощность. Поднимая в воздух сгустки пыли и песка, они накалились до предела. Наконец, когда сила притяжения планеты была преодолена, железная птица оторвалась от поверхности и медленно, разрезая воздух своим толстым брюхом, начала набирать высоту.
Он откинулся на спинку кресла и устало посмотрел в окно. Его детище уже не вызывало прежнего восторга или гордости. Безлюдное и безжизненное, ему больше не было суждено воскреснуть. Утопая в наступающей зелени, станция казалась маленькой горошиной, упавшей со своего стебля и скатившейся в какое-то огромное болото, чьи заросли и мох вот-вот были готовы поглотить ее и навсегда спрятать в своих объятиях.
Даже ему было жаль смотреть на все это.
Вскоре, когда последние признаки его присутствия на этой планете скрылись за горизонтом, а корабль взлетел так высоко, что было уже невозможно что-то разглядеть, Гибкинс тяжело закрыл глаза. Ему хотелось спать. Он знал, что его ждет в будущем, знал, что ему предстоит сделать и был готов вновь окунуться в работу, но для этого нужно было отдохнуть. Сделать последний привал перед тем, чтобы вернуть себе то, что причиталось ему по праву.