Благодаря «налогу на жизнь», мой срок на каторге Рэдис автоматически увеличился на три тысячи шестьсот с лишним блоков. То есть более чем на полтора года при моем нынешнем рабочем темпе. Но это при условии, что я буду долбить руду, как безмозглый проходчик-камнегрыз, и не пропущу за это время ни одного трудового дня. Что, разумеется, попросту невозможно. За год моего заключения не проходило и месяца, чтобы я не свалился на пару суток от изнеможения или болезней. И чем дальше, тем это происходило со мной все чаще и чаще. Так что выдать Велланскому Союзу положенные мне по приговору двадцать пять с половиной тысяч блоков магической руды я, судя по всему, не сумею и загнусь от полного истощения через годик-другой. Увы, но такова ужасная реальность…
День за днем я долбил кайлом эту проклятую руду, таскал вырубленные мной куски на склад, а каждый вечер отдавал свой последний блок одному из келебра, встречающего меня на выходе из каменоломни. Волей-неволей я смирился с таким порядком вещей и потому был немало удивлен, когда однажды вместо свирепого оборотня мой путь преградил двухметровый гигант-ящер. Вжав голову в плечи, я покорно протянул ему «налоговый» блок – какая, в принципе, жалкому человечишке разница, кому из сильных мира сего платить дань? – но чешуйчатое существо почему-то отказалось взять мою ношу. Презрительно фыркнув, ящер ткнул лапой в сторону склада, после чего двинул мне по шее, устремив таким образом в нужном направлении.
Потупив взор, я заковылял по привычному маршруту, попутно гадая, чем объясняется эта невероятная, по здешним меркам, милость и почему оборотни вместо своего громилы прислали ко мне представителя группировки «независимых». Я не оглядывался, но отчетливо слышал, что ящер плетется следом, а значит, наш разговор не окончен. Вернее, он еще и не начинался.
Терпеть не могу перемены, когда понятия не имеешь, к чему они в итоге приведут!
Крылатый приемщик-тэнки принял у меня груз и сделал соответствующую отметку в ведомости – я пригляделся, – да, аккурат напротив моего имени. Седьмой блок руды за день – вот это да! Такого со мной еще не было – чем не повод для радости? Впрочем, проявленное келебра снисхождение еще не гарантировало от того, что завтра они не обложат меня двойным, а то и тройным налогом… Ну так это будет завтра, а сегодня у каторжника Торки Бикса выдался маленький праздник. Жаль, отмечать его придется за ужином все той же тошнотворной протеиновой баландой да стаканом безвкусного энергетического напитка…
Мой желтобрюхий спутник дождался, пока я улажу дела с приемщиком, после чего поманил меня за собой и направился в сторону северных бараков. Именно там, у подножия скал, на не доступном пронизывающим ветрам пятачке, обитали оборотни и ящеры. Я всегда старался без нужды не забредать в тот опасный район лагеря, где простой работяга вроде меня мог шутя нарваться на неприятности. Но сейчас мне было некуда деваться, и я покорно поплелся за провожатым.
Побери их всех мерзкий Шинтай и слуга его Басард, вместе взятые!
Группировка ящеров занимала не самый привилегированный барак, но в любом случае в их обиталище было гораздо теплее, чем у людей. Еще бы, ведь это нам, бесправным созданиям, совершенно некогда утеплять стены и латать прохудившуюся крышу; удел работяг – руда, только руда и ничего, кроме руды. А ящеры живут по менее суровому распорядку, и у них всегда отыщется время на обустройство собственного жилища. В нем даже отсутствовала вонь, которая никогда не выветривалась из людских бараков, несмотря на постоянные сквозняки, гуляющие в обветшалых, полуразвалившихся стенах. Впрочем, дело тут вовсе не в чистоплотности ящеров, а в том, что они никогда не потеют и, как следствие этого, могут месяцами не мыться.
Не успел я осмотреться, как провожатый сильным толчком в спину сбил меня с ног, и я расстелился на полу, посыпанном колючей каменной крошкой. Торки Бикс и не ожидал от ящеров теплого приема, но все равно, к чему эта беспричинная грубость, когда можно было обойтись без нее? Ведь я не дерзил, не сопротивлялся и вообще вел себя тише воды, ниже травы, так почему не проявить ко мне хотя бы мало-мальское уважение?
Я горестно вздохнул, поднял голову и увидел прямо перед носом две грубые чешуйчатые ступни. Видимо, их обладателю рассыпанный по бараку колкий гравий был столь же приятен, как для человека – мягкий мелкий песок. Опасаясь получить пинок в лицо, я поспешно отполз назад и только потом осмелился взглянуть на ящера, под ноги которому меня бесцеремонно швырнули.
Карадор… Владыка одной из крупнейших преступных гильдий Брайхорна. Самый старый и авторитетный ящер среди огнедышащих заключенных. Его рыжая чешуя не блестела, как это бывает у молодых особей, а выглядела потертой, словно ее долго обрабатывали крупным песком. Очевидно, старик-ящер давно не сбрасывал шкуру, а раз так, значит, ему осталось жить совсем немного. По меркам ящеров, естественно. А для них такое «немного» могло растянуться на добрый десяток лет.
– Торки Бикс? – булькающим голосом полюбопытствовал Карадор. Я едва разобрал, что он произнес мое имя, – настолько неузнаваемо звучало оно на диалекте уроженцев далекого Брайхорна.
– Да, огнедышащий, – подтвердил я, вспомнив, как принято уважительно обращаться к ящерам, после чего с опаской оглянулся и поднялся с пола. Провожатый никак на это не отреагировал, и я почувствовал себя немного увереннее. Кроме нас троих, в бараке больше никого не было. Стало понятно, что разговор предназначен не для посторонних ушей, но я терялся в догадках, зачем вообще моя ничтожная персона могла понадобиться Карадору.
– Тот самый Торки Бикс, которого когда-то называли лучшим погонщиком в мире? – уточнил старик.
Пришлось согласиться и с этим, поскольку известная ящерам информация соответствовала действительности. Вот только мне больно резануло слух слово «когда-то», но тут уже ничего не попишешь: времена Молниеносного Бикса действительно миновали, и сегодня на просторах Атрейи и Санадарии царствуют новые короли скорости. Мое же имя в лучшем случае останется в воспоминаниях, а в худшем… А, ладно, к чему ворошить прошлое? Одна тоска от такой ностальгии.
– До того как я угодил сюда, мне не раз доводилось слышать о тебе, – признался старый ящер. – У нас на родине, в Аман-Анадоре, хорошие погонщики всегда были в почете. Тебе доводилось посещать Брайхорн?
– Я бывал в ваших краях, – кивнул я и уточнил: – Теневые гильдии Альянса Трех часто нанимали меня для перевозки особо ценных грузов через пограничные территории и ничейные земли.
– На кого именно ты работал, тонкокожий? – заинтересовался Карадор.
– Торки Бикс не помнит, огнедышащий, – потупив взор, вздохнул я. Конечно, это была ложь, но сказать правду я не мог при всем желании. Разве только под пыткой – в данном случае я за себя уже не ручался. – Но могу точно сказать, что ваша гильдия никогда не давала мне поручений.
– Это правильный ответ, – удовлетворенно пробулькал вожак «независимых». – Ответь ты иначе, и я немедленно приказал бы Гробуру оторвать тебе голову. Отрадно, что ты продолжаешь чтить наш кодекс. Даже сегодня, когда тебя превратили в жалкого раба… Скажи, как случилось, что самый быстрый погонщик в мире позволил себя схватить какой-то тупой полицейской шлюхе?
М-да, оказывается, этим мерзавцам известны и такие подробности… Верно говорят: брайхорнцам палец в рот не клади – отхватят руку по самое плечо. Ума не приложу, откуда Карадор выведал мою подноготную, но информаторы у него отменные, это точно. За год каторжных работ Торки Бикс едва не забыл собственное имя, а владыка некогда самой влиятельной преступной гильдии Брайхорна, сидя здесь, осведомлен обо всем, что творится в мире. Да будь у меня на воле такие связи, я, наверное, давно добился бы перевода с этого поганого острова куда-нибудь южнее – туда, где нет таких лютых ветров и руда в каменоломнях, по слухам, мягкая, словно глина.
– Капитан Кайлина Лэнс вовсе не шлюха, – робко возразил я. Вот уж не думал, что даже сегодня, когда мне стала доподлинно известна двуличная натура этой черноволосой бестии, я буду за нее заступаться. Ведь это по ее милости я нарубил для магов Союза Шинтай его знает, сколько тонн руды. – Она просто выполняла свою работу. Я сам виноват, что позволил себя схватить.
Смех Карадора напомнил мне шипение воды, выплеснувшейся на раскаленные угли, и сопровождался огненными всполохами, вылетавшими при этом из пасти ящера.
– Любовь! – саркастически провозгласил он, когда наконец успокоился и прекратил плеваться огнем. – Одна из фатальных человеческих слабостей, что губила и несомненно погубит еще много твоих тонкокожих братьев, Бикс. Раньше я всегда завидовал людям – единственным в этом мире, кто способен настолько возвышать обычный акт продолжения рода. Мне казалось, что Боги открыли вам некую великую истину, непостижимую для других смертных. Но сегодня понимаю, что на самом деле любовь – это ваше проклятье, наподобие того, которое наслала злобная Морэг на келебра, превратив их прежде благородное племя в оборотней… Что ж, теперь мне ясна причина падения Молниеносного Бикса. И впрямь, ничего удивительного; можно было и без подсказок догадаться… Ладно, давай теперь потолкуем о деле. Скажи, тонкокожий, что бы отдал за шанс выбраться с Рэдис?