Один из солдат заметил ее и попытался встать. Кровь текла у него из ушей и капала на китель. Кейтлин ударила его по голове дубинкой, он упал и больше не поднимался.
Юэн ухватился за веревку и с трудом полез наверх. Руки не слушались почтальона, и он почти ничего не слышал. Как только мужчина взобрался наверх, Кейтлин перехватила его за шиворот и выволокла из колодца.
— Спасибо, — сказал он, не слыша собственного голоса.
Из дыма к ним выплыл второй конвоир. Не говоря ни слова, он поднял ствол и выстрелил.
Пуля прошла в дюйме от лица Юэна. А потом почтальон всадил нож, пронесенный в камеру Кейтлин, в подбородок солдату — снизу вверх.
В коридорах не было ни души: те, кто не пошли на арену, решили провести этот вечер подальше от нее. Держась за стены и друг за друга, Юэн и Кейтлин, как могли быстро, ковыляли вперед. Завернув за угол, они чуть не влетели в двух патрульных. Паника комком подступила к горлу девушки, и Юэн онемевшими пальцами снова потянулся за пазуху, где припрятал нож.
Солдаты засмеялись, и оглушенной Кейтлин показалось, будто их смех доносится из глубокой бочки.
— Надеюсь, вы нам хотя бы бухла оставили? — сказал один, а второй лениво махнул Юэну рукой:
— Не парься с документами, только не облюй нас.
Солдаты заржали и исчезли за поворотом.
В условленном месте Питера видно не было, и Кейтлин успела не на шутку испугаться. В пустых коридорах слышимость была хорошей, а их путешествие пока что получалось далеко не бесшумным. Однако через мгновение раб вышел из укрытия с пистолетом в руке. Узнав их, он засунул оружие за пояс.
— Ты — Юэн? — спросил он.
Они пожали друг другу руки.
— Это твое, — сказал Питер, протягивая серебряный амулет.
— Спасибо! — прокричал Юэн.
Питер вздрогнул и прижал палец ко рту.
— Не ори, — сказал он. — Нам нужно перейти на линию Пикадилли. Если кто попадется по пути, говорить буду я, а ты постарайся никого не убить.
Юэн не понял, к чему была эта просьба, но послушно последовал за проводником по закопченным коридорам, ведущим к спящей станции.
Он все никак не мог поверить, что его дети свободны и на пути к спасению, а смерть Джулии висела на душе тяжелым грузом. Не заслужила она такой смерти среди чужих людей…
Питер остановился.
— Впереди станция. Нам надо пойти по путям на север. Я скажу, что ты хотел испытать свои силы на арене, но проиграл отборочный бой и возвращаешься домой.
Юэн не спорил: он вдруг почувствовал, что и впрямь проиграл свой бой.
— Ты — его любовница, — продолжал раб. — Борцы часто таскают с собой молоденьких девушек. Главное, не встревайте, говорить буду я.
Они шагнули на станцию. У платформы стоял состав из пяти вагонов и двух ручных дрезин. Рабов вблизи не наблюдалось, и вокруг сновали солдаты: разбившись на несколько групп, они загружали три вагона в середине состава ящиками с оранжевыми наклейками «ВЗРЫВООПАСНО». Рядом ложились ящики поменьше, с патронами. На другом конце станции какая-то женщина говорила с дозорными.
— Это Элис, — сказал Питер. — У нее нет косынки. Нет косынки!
Юэн и Кейтлин разом повернули головы, но Питер шагнул вперед, нарочно загородив им обзор.
— Не дурите! Не показывайте, что вы их знаете, — прошипел он и добавил громким голосом: — Так, ребята! Может, и не придется идти дальше пешком.
— Элис? — шепотом спросил Юэн.
— Она должна была отвести твоих детей на другую станцию, — объяснила Кейтлин. — Если все прошло удачно, она должна была быть в косынке…
Юэн побледнел от внезапного приступа дурноты, и ноги его задрожали.
— Должна была? Что значит…
Дозорные повернули головы в сторону новых гостей станции, и Кейтлин охватило ощущение, что они появились тут совсем не вовремя. Она попыталась разглядеть, кто стоял рядом с Элис, и сердце екнуло в груди, когда она увидела два хрупких детских силуэта.
К Питеру подошел офицер, останавливая его жестом.
— Нет-нет, вам сюда нельзя. Это военный транспорт. Разворачивайтесь — и назад, — сказал он устало и безразлично.
Раб достал из кармана документы и протянул их офицеру. Но внимание того вдруг переключилось на Юэна и на его побитое лицо.
— У нас есть проездные документы… — начал Питер, но офицер поднял руку, приказывая ему замолчать.
— Кто это тебя так отделал? — с любопытством спросил он Юэна.
— Он вчера пробовал попасть добровольцем на турнир и проиграл, — объяснил Питер.
Офицер повернулся и ткнул его в грудь кулаком.
— Я не с тобой разговариваю, вот и помалкивай!
— Все верно, — разбитыми губами проговорил Юэн. — Я проиграл.
— Я был вчера на арене, — прищурился офицер, — но тебя что-то не помню. Как твое имя? И кто тебя победил?
Юэна охватила паника: он понятия не имел, что отвечать. Кейтлин заметила, как рука друга потянулась к ножу, и крепко обняла его.
— Простите, сэр, он после вчерашнего не в себе…
— Капитан, если позволите… Он проиграл Мерфи, в первом же раунде, — тихо сказал Питер, по-прежнему протягивая офицеру документы.
— Мерфи? — присвистнул капитан, принимая бумаги из рук Питера.
— Да. Это был короткий бой.
Голос Питера звучал очень убедительно, и капитан, полистав документы, покивал головой.
— Что ж, очень убедительные документы, — сказал он и улыбнулся Питеру. — Хорошая работа.
— В каком смысле, сэр? — спросил тот, искренне изобразив недоумение.
— Документы, говорю, не отличить от настоящих. Даже не знаю, как у вас это получилось.
Что-то явно пошло не так. Кейтлин не могла понять, в чем они ошиблись. Руки у нее задрожали, и на этот раз Юэн обнял ее, отчего девушке стало немножко легче.
— Штука в том, что Мерфи — мой брат. Я знаю, с кем он дрался, и пусть меня разорвет, если это был ты!
С этими словами капитан торжествующе потянулся к кобуре, но Питер, побледнев, двинул ему кулаком в лицо и закричал своим спутникам:
— Бегите, глупые!
Не думая ни секунды, Кейтлин схватила Юэна за руку и прыгнула вместе с ним на рельсы, где они не были такой легкой мишенью для солдат. На бегу Юэн подхватил чей-то автомат, прислоненный к стене.
— Стоять!
— А ну назад!
Не обращая внимания на крики, они побежали к спасительной темноте туннеля. Сзади раздались выстрелы, Кейтлин коротко ахнула, и тут же прогремел зычный голос командира:
— Не стрелять, олухи! На поезде динамит, вашу мать! Живо за ними!
Но Юэн и Кейтлин уже нырнули в туннель и скрылись из виду.
— Беги, не оглядывайся! — крикнул едва различимый силуэт Кейтлин.
Юэн бежал, стараясь аккуратно наступать на шпалы, как будто он доставлял почту у себя дома, в Глазго. На время тьма полностью окутала их со всех сторон, потом ее вдруг прорезал фонарь одного из преследователей, и луч света яростно заметался по рельсам и стенам. Поняв, что беглецы слишком далеко, солдаты открыли беспорядочный огонь. Вспышки выстрелов замелькали со стороны станции, и пули засвистели вокруг, словно надоедливые комары.
— Кажется, оторвались! — сбивчиво сказала Кейтлин где-то сзади.
И тут же она вскрикнула устало.
Он встревоженно вернулся — и споткнулся о ее тело, больно приземлившись на шпалы.
— Кейтлин? — прошипел он, поднимаясь на колени, ободранные до крови.
Та не отвечала. Юэн попытался нащупать пульс на запястье, ничего не нашел и приложил два пальца к ее горлу.
Ничего. И тогда он закричал, забыв про всякую осторожность:
— Кейтлин!!!
Он приложил ухо к ее рту и не услышал дыхания, но рука, которой он придерживал ее голову, вдруг намокла. Юэн нащупал края пулевой раны на груди, откуда текла кровь.
— Кейтлин… — прошептал он во тьму.
Девушка вдруг захрипела и закашлялась, содрогаясь всем телом.
— Юэн… — простонала она. — Элис… Женщина на платформе… Твои дети…
Солдаты остановились на 400-метровой отметке и пытались пробить темноту лучами своих фонарей.
Сидя во тьме и не зная, куда идти, Юэн обнимал Кейтлин, и слезы текли по его лицу. Она была его спасением во многих смыслах: не раз спасала ему жизнь, несла утешение и даже любовь. Она отыскала его детей, когда он не смог, и наградой за это была пуля. Внутри Юэна снова зашевелилась та бездна, которая обрушилась на него накануне, но на этот раз он не стал искать спасения в безумии, а ответил на ее зов.
Нежно поцеловав Кейтлин в губы, он аккуратно положил ее сбоку от рельсов, встал, взял в руки автомат и медленно двинулся навстречу ждущим солдатам. Юэн вспомнил вех тех, кто называл его странствующим рыцарем, и подумал, кем бы они назвали его сейчас.
Плавным движением он поднял автомат к плечу и выпустил всю обойму в направлении четырех фонарей. Люди, державшие их, упали без единого писка. Задержавшись, чтобы быстро перерезать горло каждому из четырех, перезарядив автомат магазином, найденным в подсумке одного из убитых, Юэн двинулся дальше.