Ван Логгем Мануэль
Фигурное шоу (Фансифак)
Мануэль ВАН ЛОГГЕМ
ФИГУРНОЕ ШОУ (ФАНСИФАК)
Едва приметная выпуклость на груди у пассажира в синей стандартной одежде на третьем ряду городского поезда выдавали в нем женщину. Большинству женщин удавалось скрыть признаки пола настолько, что их невозможно было отличить от мужчин, но время от времени встречались и такие, которые не могли полностью скрыть природные черты тела.
Бреру ощутил легкое волнение. Зрелище скрытых грудей подействовало на него возбуждающе, хотя он сам и не мог определить свои чувства. Он сообразил, что слишком долго рассматривает женщину и поспешно отвернулся. Когда он еще раз посмотрел в ее сторону, он заметил, что она в свою очередь разглядывает его.
Поезд остановился с пугающим шипением. Бреру не любил этот звук, но причин отвращения не знал. Он ухитрился пробраться ближе к женщине. Она почти незаметно улыбнулась. Толпа прижала его к ней. Ее тело не выразило сопротивления, как бы случайно, Бреру коснулся ее грудей. И опять он не понял своих побуждений.
Женщина на мгновение задержала его ладонь. Это могло оказаться случайностью, но когда Бреру взглянул ей в лицо, он догадался, что она сделала это намеренно. Вместе они вышли из поезда. И опять будто бы случайно они пошли вместе в одном направлении.
- Вы тоже идете на состязание? - спросил Бреру.
- Да.
По дороге к стадиону он не мог удержаться от взглядов на ее груди, на слабое движение сосков под туго натянутой материей комбинезона.
- Я - Бреру, генетический номер В-3293, - представился он.
Она улыбнулась, но ничего не ответила. Это было очень необычно. Этикет требовал, чтоб она сказала свой генетический код, после того как он назвал себя. Вместе они прошли сквозь гигантские ворота стадиона, прокомпостировали свои билеты в турникетах и присоединились к толпе зрителей собравшихся посмотреть состязание.
Время от времени, в толпе зрителей их прижимали друг к другу и каждый раз женщина как будто пользовалась случаем дать ему почувствовать упругость её тела под грубой материей одежды.
На поле уже разминались несколько пар. Зрители следили за ними с равнодушием. Бреру сел и навел свой увеличительный аппарат на молодую парочку, которая привлекла его внимание своей грациозностью. Теперь он видел, что они очень молоды. Девушка демонстрировала небольшие груди, которые едва подрагивали в течении простого акта копуляции.
Бреру снова ощутил приятное возбуждение в паху. Он взглянул на женщину на соседнем сиденье. Она словно читала его мысли. Она улыбнулась и кивнула.
Мужчина в соседнем ряду нагнулся к своему соседу, вероятно женщине, судя по чисто гладкому лицу слегка монгольского типа и по маленькой спортивной фигурке. Бреру не был знаком ее тип. Возможно, это был последний эксперимент. Отцы-генетики все еще искали наилучший вариант, который бы исключал все нежелательные свойства, которыми все еще обладали новосозданные расы.
- Завидую вам, - сказал толстый мужчина свой соседке. - Я набрал слишком много веса, столько, что черт побери! Едва могу вставать. Какая жалость, что нельзя выбирать желаемые характеристики еще до рождения. Это всегда как повезет, какое тело тебе достанется. Или невезение, как в моем случае. Хотел бы я происходить от лучшего семени.
Соседка толстяка пожала плечами.
- У каждой расы свои преимущества.
- Наверное так. Но почему они не выращивают только наилучший сорт?
- У них свои причины.
Толстяк был видимо шокирован, сообразив, что он зашел слишком далеко. Он встревоженно огляделся, но окружающие были явно заняты происходящим на поле. Никто не показывал ни малейшего желания связывать себя с неудачными и неожиданными репликами толстяка. Все знали, что методы селекции не были еще совершенны. Странные и непредсказуемые качества могли возникнуть в любом возрасте. Всеобщим знанием было и то, что отцы-генетики время от времени выращивали отклонения от нормы, по причинам никому не понятным. Это могло быть сделано ради эксперимента в селекции. И всеми молчаливо принималось, что эти темы лучше не обсуждать. Толстяк разуверенный в своих страхах явным безразличием окружающих, открыл банку с пивом и одним духом проглотил ее содержимое, могуче рыгнув. Это зрелище вызвало в Бреру отвращение и он вернулся к полю, где оставалась только одна парочка. Мужчина гладил груди женщины округлыми вращающимися движениями и одновременно просунул другую руку между бедрами. Его пенис медленно распрямлялся.
Бреру запаниковал. Он закрыл глаза. Он вспомнил репрессивные упражнения, когда ему было пять или шесть лет. Все они стояли в одной шеренге, нижняя часть тела открыта. Показывались фотографии нагих женщин и парочек, а за ними голографические картинки возбужденного члена. У всех во рту была пилюля.
- Сейчас! - раздался голос в громкоговорителе. Только теперь они проглотили пилюлю. Как только их жалкие члены начали распрямляться, они ощутили жгучую боль, которая прекращалась только после того, как эрекция пропадала. Еще должны были быть упражнения по исправлению поведения, но Бреру не преуспел в попытках их выполнить, хотя он чувствовал, что они спрятаны где-то в глубинах его мозга.
На поле вышло несколько пар и среди них известные спортсмены, хотя и не выдающиеся. Спринт, в котором они участвовали, представлял мало возможности для разнообразия и был не слишком популярен среди зрителей. Парочка, которая достигла одновременного оргазма первой, победила. Далеко видные, датчики оргазма на поле, показали момент кульминации оргазма.
Зрители сдержанными криками чествовали победившую парочку и потом поле некоторое время оставалось свободным.
Зачем я пришел? - спросил себя Бреру.
Он редко ходил на соревнования. Он даже недолюбливал дух соревнований. Толпы жадных болельщиков копуляционных соревнований пугали его. Эти пассивные массы, в своей обыденной жизни промышленных работников и покорные правилам заложенным в них отцами-генетиками, часто проявляли неуемную жестокость, когда смотрели представления заурядных участников.
На больших предприятиях билеты разыгрывались по жребию. Бреру выиграл на этот раз и пришел. Ему и в голову не пришло, что он мог бы остаться дома - он словно повиновался тайному приказу без слов. Он перевел увеличитель на участников только что начавшегося фигурного шоу. Исподволь он покосился на свою спутницу. Она улыбнулась и коснулась его руки, тут же отдернувшись, как будто она коснулась случайно.
Любовный балет, быстро меняющаяся мозаика фигурного шоу, оценивавшаяся по скорости, глубине проникновения, богатству движений и оригинальности позиций тел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});