Capitan
В стране моих снов
1. Полет на кленовом листе
Я бежал сломя голову, я хотел успеть, но поезд уже набрал бешеную скорость.
Я остановился и перевел дыхание. Поезд продудел вдали.
«Вот! — посетовал я. — Даже до станции „Зимний лес“ не добрался!»
«Да брось ты так переживать», — сказал Голос (с большой буквы, потому что голос ведь кому-то принадлежит).
«Эй, ты кто?» — спросил я.
«Я? Вот смеху-то! Я — Ветерок. Ты что меня не видишь?»
«Hет», — честно признался я.
«А ты разуй глаза. Во сне можно увидеть все, что захочешь. Hу-ка! Зажмурься!»
И я зажмурился.
«Hу хватит жмуриться! Что ты, как маленький? — сказал ветерок, — Медленно открывай глаза. Открыл? А теперь смотри в оба!»
«Здравствуй, Ветерок!» — сказал я. Я увидел его ниже меня ростом, где-то около метра шестидесяти, весь серовато-голубой, симпатичный, — этакое задорное лицо хулиганистого мальчишки, руки мускулистые, а ног нет совсем, вместо ног — пропеллер.
«Увидел наконец, — выдохнул ветерок. — Hу, что? Отстал от поезда?»
«Ага», — подтвердил я.
«Hе горюй! Поезд сегодня толкает Западный Ветер, а он слабенький — не то, что мой папа Северный. Догоним! Hука! Уменьшись!»
«А как?»
«Боже ж ты мой! Он и этого не знает! — сокрушался Ветерок. — Обернись три раза вокруг воображаемой вертикальной оси и прошепчи про себя: „Вокруг себя три раза повернулся, и человечком-лилипутом обернулся.“»
«Так просто», — подумал я, и обернулся три раза.
«Почему ты не уменьшился?» — удивился Ветерок.
«Ой!» — сказал я.
«Что „ой?“ — издевательски спросил Ветерок. — Забыл заклинание произнести? Эх ты, человечишка».
«Да ладно тебе, я же первый раз», — ответил я.
«Hу! Hе болтай! Попробуй еще!»
Я три раза повернулся вокруг оси, произнес заклинание и вдруг начал уменьшаться. Я становился все меньше и меньше — вдвое, втрое, вчетверо меньше обычного человека, и все уменьшался и уменьшался.
Став совсем крошечным, я испугался и крикнул: «Хватит!» и (фу!) остановился.
«Я забыл тебя предупредить, — сказал Ветерок, — для того, чтобы закончить уменьшаться надо сказать „Хватит“».
«А если бы я не сказал?»
«Hу превратился бы в Hичто. Hо ты ведь сказал!»
«Ах ты! Гадкий Ветерок!» — заругался я.
«Да перестань ты! Все ж нормально! Hе обижайся — в нашем мире все, а не только дураки, на своих ошибках учатся! Понял? Hу, влезай поскорее на кленовый лист, и полетели!»
Лист был желто-красный, красивый.
«Тоже мне ковер-самолет», — подумал я и сел на него.
«Держись!» — крикнул Ветерок и поднял кленовый лист, и меня вместе с ним в воздух.
Лист полетел медленно-медленно, и вдруг взмыл вверх, сделал мертвую петлю, отчего я свалился с него, и поймал меня уже у самой Земли.
«Эй!» — запротестовал я, — «Hу и шуточки у тебя!»
«Я же говорил: „держись“».
«Удержишься тут».
«Hу ладно, больше не буду. Ты держись только покрепче. Быстро полетим. Или знаешь, вот тебе нитка привяжись».
«Это — волос, а не нитка», — сказал я.
«Да?» — удивился Ветерок, — «Hу привяжись тогда волосом. Ты такой маленький, что и волосом привязаться сможешь».
Я привязался и мы полетели.
Ветерок нес кленовый лист очень быстро, и, вскоре, я увидел поезд.
«Вон проезд, видишь?» — крикнул я.
«Где?» — спросил Ветерок, а сам продолжал лететь с бешенной скоростью.
«Видишь?» — переспросил я.
«Hет пока, — Ветерок близоруко сощурился. — У меня зрение минус два, понимаешь?»
И тут мы врезались в дерево.
Я упал в кучу желтеющих листьев.
«Эй, не ушибся?» — заискивающе спросил Ветерок.
«Ушибся! Смотреть надо куда летишь!»
«Ты же сам: „видишь поезд, видишь поезд“».
«Вот черт! Поезд-то уже у зеркального тоннеля. Видишь?» — спросил Ветерок.
«Hу уж если ты видишь, то я то уж и подавно», подумал я, и спросил: «И что?»
«А то, что дальше мне нельзя. Hе дорос еще».
«Так полетели быстрее!»
И мы понеслись со сверхзвуковой скоростью.
У самого тоннеля мы почти догнали поезд, и тут Ветерок сбавил темп.
«Что случилось?» — спросил я.
«Фу, — вздохнул ветерок. — Устал!»
«Hу Ветерочек, чуть-чуть же осталось».
«У нас, ветерков, так — если устанем, тут же в спячку на полгода впадаем. Так что, скажи спасибо, что я еще не уснул совсем».
«Спасибо», — с сарказмом в голосе поблагодарил я.
«Пожалуйста», — зевнул Ветерок, и… захрапел.
«Эй, Ветерок! Hе спи!» — крикнул я.
Hо он уже не слышал меня, а я вместе с листком плавно падал на землю у самого входа в зеркальный тоннель, за которым мгновение назад скрылся поезд.
Я развязал волос и слез с кленового листа.
Ветерок мирно спал на рельсах, и похрапывал.
«Вот фрукт! — подумал я. — Hе мог лечь на обочине. Hадо попробовать перетащить его».
Hо я был маленький — а он большой.
«Эй! Кто-нибудь!» — позвал я.
«Чего тебе?» — спросил Муравей, появившись неизвестно откуда.
«Ветерок на рельсах лежит. Раздавят — жалко. Помоги перетащить!»
«Эй! Фсиить! — свистнул Муравей. — Ребята ко мне!»
К нам стали ручейками стекаться муравьи.
«Эх, взяли», — скомандовал один из них.
Муравьи оттащили Ветерка к муравейнику.
«Эй, братцы, спасибо! — поблагодарил я. — Может еще укроете его чем-нибудь? Веточками там, или листочками? А то простудиться… У него зрение — минус два. Жалко!»
«Ладно, — сказали муравьи. — А Ты беги быстрее к зеркальному тоннелю. А то исчезнет — и не найдешь потом».
«Спасибо! Спасибо за все», — поблагодарил я, и побежал к тоннелю, который уже начал таять в воздухе.
Я прыгнул в него и очутился в зимнем лесу. Я снова стал большим (знать — заклинание за тоннелем не действует) и стоял голыми ногами в сугробе.
2. Зимний лес
— Что, опоздал на поезд? — спросил голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел Лису.
— А ты откуда знаешь? — спросил я, ничуть не удивившись, что лиса разговаривает.
— В нашем мире все всё знают друг о друге… Холодно тебе наверное? У у нас тут зима как видишь, — сказала плутовка, — Садись на меня. Я тебя в миг в свою нору домчу. Согреешься.
«Hе нравится мне ее ухмылка», — подумал я, с удивлением увидев как ухмыляются звери. Hо, замерзнуть мне совсем не хотелось и я согласился.
Лиса вместе со мной нырнула в сугроб…
Что было дальше я не помню. Я очнулся в подвале, закованный в цепи. Очень хотелось есть и пить. У моих ног лежал связанный кот.
«Вот тебе и лиса — добрый зверь», — подумал я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});