ПОСВЯЩЕНИЕ
Эта книга – моим поклонникам:
Lodey, Trebla, Stego, Pod,
Caress, Yags, X-Ray и Mr. X,
Kate, Chataya, Mormont, Mich,
Jamie, Vanessa, Ro,
Stubby, Louise, Agravaine,
Wert, Malt, Jo,
Mouse, Telisiane, Blackfyre,
Stone, Coyote’s Daughter,
и всем остальным безумным мужчинам и диким женщинам
Братства Без Знамён.
Моим интернет-волшебникам:
Элио и Линде, лордам сайта Westeros,
Winter и Fabio с сайта winter-is-coming,
Питеру Гиббсу с сайта Dragonstone,
с которого всё начиналось.
Мужчинам и женщинам с сайта Asshai в Испании,
которые пели нам о медведе и деве на ярмарке;
потрясающим фанатам в Италии,
которые дали мне так много вина;
моим читателям в России, Финляндии, Германии,
Бразилии, Португалии, Франции, и Нидерландах,
и всем читателям в других дальних странах,
которые ждали этот танец,
и всем друзьям и поклонникам,
с которыми я ещё не встретился.
Благодарю за ваше терпение.
ПОЯСНЕНИЕ ПО ПОВОДУ ХРОНОЛОГИИ
Прошло немало времени между книгами, я знаю.
Так что будет полезным кое о чем напомнить.
Книга, которую держите в руках – пятый том «Песни Льда и Огня». Четвертый том назывался «Пир для Воронов». Тем не менее, «Танец» не следует за «Пиром» в традиционном значении этого слова – скорее, они бегут друг с другом в одной упряжке.
Действие обеих книг начинается непосредственно после событий «Бури Мечей». Поскольку события «Пира» развивались вокруг Королевской Гавани, на Железных Островах и в Дорне, «Танец» покажет нам север – Чёрный Замок, Стену (и земли за ней), а также Пентос и Залив Работорговцев за Узким Морем. Это сделано для того, чтобы рассказать историю Тириона Ланнистера, Джона Сноу, Дейенерис Таргариен и всех остальных персонажей, которых вы не встретили в четвертом томе. Эти две книги не следуют друг за другом – они параллельны… поделены географически, а не хронологически.
Но лишь до определенного момента.
«Танец с Драконами» – более длинная книга, чем «Пир для Воронов», и покрывает более долгий период времени. В конце этого тома вы встретите некоторых героев «Пира для Воронов». И это означает именно то, что вы думаете: действие «Танца» вышло за временные рамки «Пира», и два потока снова слились друг с другом.
Затем будут «Ветры Зимы», в которых, я надеюсь, они будут мерзнуть вместе…..
Джордж Р. Р. Мартин
Апрель 2011
Пролог
Ночь смердела человечиной.
Варг остановился за деревом и принюхался; его серая шкура покрылась пятнами теней. Благоухающий хвоей ветер поверх более слабых запахов лисицы и зайца, тюленя, оленя и даже волка донёс человеческий запах. Варг знал – все эти запахи тоже были присущи человеку: вонь старых шкур, мертвых и прокисших, почти утонувшая среди более сильных запахов дыма, крови и гнили. Из всех зверей только человек обдирал чужие шкуры и мех, и носил на себе.
Варги, в отличие от волков, людей не боятся. От ненависти и голода скрутило брюхо, и он издал низкий рык, подзывая одноглазого брата и младшую сестру-хитрюгу. Он побежал между деревьев, его стая шла за ним по пятам. Они тоже учуяли запах. На бегу он видел и их глазами тоже – и себя самого впереди. Из длинных серых пастей теплыми белыми облачками вырывался пар. Между пальцами на лапах намерз твердый как камень лед, но сейчас шла охота, и впереди была дичь.
«Плоть, – думал варг, – мясо».
Человек-одиночка – лёгкая добыча. Он велик и силен, и зрение у него острое, но слышат люди плохо и ничего не чуют. Олени, лоси и даже зайцы быстрее людей, медведи и вепри сильнее в бою. Но в стае люди опасны. Когда волки приблизились к добыче, варг услышал скулёж человечьего щенка, хруст выпавшего прошлой ночью снега под неуклюжими лапами двуногих, лязг твердых шкур и длинных серых когтей, что несли с собой люди.
«Мечи, – прошептал ему внутренний голос, – копья».
Деревья отрастили ледяные клыки, скалившиеся с голых бурых ветвей. Одноглазый прорвался сквозь подлесок, сбивая с веток снег, и сородичи последовали за ним – вверх на холм и вниз по склону, пока перед ними не расступился лес, и они не увидели людей на поляне. Среди них была самка, а меховой сверток, что она сжимала в руках, был её детёнышем.
«Оставь её напоследок, – прошептал голос, – самцы опаснее».
Те рычали друг на друга, как обычно поступают люди, но варг учуял их страх. У одного из них был деревянный зуб длиной в его собственный рост. Самец метнул своё оружие, но его рука дрогнула, и зуб пролетел слишком высоко.
А потом стая бросилась на них.
Его одноглазый брат сбил метнувшего зуб в сугроб и разорвал сопротивляющемуся человеку горло. Сестра подкралась к другому самцу сзади и повалила его на землю. Остались самка и детёныш – для него.
У самки тоже был зуб, маленький, костяной, но едва челюсти варга сомкнулись на её ноге, она его выронила. Самка упала, прижимая к себе обеими руками орущего детеныша. Под мехами самка была худа, кожа да кости, но её груди были полны молока. Самое сладкое мясо было у детеныша. Лакомые куски волк оставил брату. Стая наполняла свои желудки, и смёрзшийся снег вокруг тел стал розово-красным.
Далеко от этого места, в хижине из глины и соломы с покрытой соломой крышей и дырой вместо дымохода, на полу из утоптанной земли Варамир задрожал, кашлянул и облизал губы. Его глаза покраснели, губы потрескались, в горле было сухо и першило, но вкус крови и жира все еще наполнял рот, хотя пустой желудок требовал пищи.
«Плоть ребёнка, – подумал он, вспоминая Желвака. – Человеческое мясо».
Неужели он пал так низко, что его уже тянет на человечину? Он почти наяву услышал рык Хаггона:
– Человек может есть мясо зверей, и звери – мясо человека, но если человек ест человеческое мясо – это мерзость.
«Мерзость». Это было любимое слово Хаггона. «Мерзость, мерзость, мерзость». Есть человеческое мясо – мерзость, спариваться в теле волка с волчицей – мерзость, но завладеть телом другого человека – наихудшая мерзость из всех.
«Хаггон был слабаком, он боялся собственной силы. Он умер в слезах в одиночестве, когда я отнял у него вторую жизнь, – Варамир сам сожрал его сердце. – Он научил меня многому, и последним, что я узнал у него, был вкус человеческой плоти».
В тот раз, однако, он был в теле волка. Сам он никогда не пробовал человеческое мясо. Но был не против чтобы его стая попировала. Волки были такими же доходягами, как он сам, исхудалыми, замёрзшими, голодными. И эта добыча...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});