Blackfighter
Черный истребитель
Расскажи мне, дружок, отчего вокруг засада:Отчего столько лет нашей жизни нет как нет?От ромашек-цветов пахнет ладаном из ада,И апостол Андрей носит Люгер-пистолет?
Оттого, что пока снизу ходит мирный житель,В голове все вверх дном, а на сердце маята —Наверху в облаках реет черный истребитель,Весь в парче-жемчугах с головы и до хвоста.
Кто в нем летчик — пилот, кто в нем давит на педали,Кто вертит ему руль, кто дымит его трубой?На пилотах чадра, ты узнаешь их едва ли,Но если честно сказать, те пилоты — мы с тобой.
А на небе гроза, чистый фосфор с ангидридом;Все хотел по любви, да в прицеле мир дотла…Рвануть холст на груди, положить конец обидам —Да в глазах чернота, в сердце тень его крыла.
Изыди, гордый дух, поперхнись холодной дулей!Все равно нам не жить, с каждым годом ты смелей…Изловчусь под конец и стрельну последней пулей —Выбью падаль с небес.Может станет посветлей.
Б. Гребенщиков «Истребитель» (по изданию Москва, Нота-Р, 2002 Москва, Аннао 2002: "БГ песни")1. Кэсс: День 1-й
День начался с дурацкого приказа.
День или ночь, она не знала — стояли сумерки, но ее вытряхнули из медицинской капсулы и передали распоряжение срочно явиться в штаб. Кэсс наскоро оправила китель и пошла сквозь хаос только что и наскоро развернутой базы. В голове после экстренного пробуждения творилась вполне привычная сумятица, и она шла на автомате. Сшибла какого-то молоденького техника с коробкой в руках, ударилась о коробку, но едва заметила это.
В штабе помимо родного командира оказался некий незнакомый тип в серо-синей форме СБ.
— Кэсс, — чуть напрягаясь, вздернула она подбородок в приветствии, нарушая этикет и представляясь позывным, а не званием и фамилией.
— Штаб-капитан Эскер Валль, — профессионально улыбнулся эсбэшник и протянул в приветствии руку.
— Чем обязана, командир? — игнорируя его, спросила Кэсс, переводя взгляд на Полковника, а интонацией подчеркивая раскладку «свой-чужой».
— Как раз штаб-капитану Эскеру. У него есть для тебя задание.
Кэсс резко вскинула брови. Отчего-то не было ни малейшего желания обращаться к эсбэшнику по имени.
— Слушаю вас… капитан.
— Может быть, присядете? Разговор небыстрый.
Кэсс уселась на табуретку, подложив под себя ногу. Полковник, лукаво щуря уголки глаз, показал одновременно и осуждение, и понимание выбранного ей стиля общения со штаб-капитаном.
СБ в Корпусе не любили, если не сказать проще — ненавидели. Их презирали, никогда не допускали в свой круг, подчинялись бесконечным проверкам, стиснув зубы и демонстрируя только одно — аристократическое снисхождение к манерам эсбэшников.
— Капитан, пожалуйста, отнеситесь со всем вниманием к тому, что я вам сейчас скажу.
Пауза. Кэсс равнодушно кивнула, но насторожилась — начало было необычным, а от необычного в связи с СБ хорошего ждать не приходилось.
— Я обладаю информацией… достоверной информацией о том, что среди ваших людей есть агент вражеской разведки.
Кэсс не вскочила, как захотелось сначала, просто медленно-медленно поставила на пол обе ноги и выпрямила спину, сверля Эскера недобрым взглядом.
— Я имею в виду непосредственно вашу эскадрилью.
— Я поняла, — спокойно ответила Кэсс. — Доказательства?
На стол перед ней легли бумаги.
— Вот, посмотрите. Во время операции на Эйки-5 действовали две эскадрильи. Ваша и Шеллара.
Кэсс согласно кивнула.
— Операцию мы, как помните, провалили. Именно потому, что противник получил данные о ее ходе. В план были посвящены вы, Шеллар и ваши непосредственные подчиненные. Большая глупость, но я не могу ничего поделать с традициями Корпуса. — Эскер неодобрительно покосился на полковника, но ответом ему была вежливая и рассеянная улыбка.
— Далее. Во время операции на Эйки-3 действовали опять-таки две эскадрильи. Ваша и Лирны. Опять то же самое. Утечка непосредственно перед началом операции. С эскадрильей Шеллара больше ничего подобного не случалось, так же как и с эскадрильей Лирны. У нас есть данные за последние полгода, и они абсолютно надежны. Более того. В этой операции мы провели проверку. Все офицеры заранее получили данные о том, где будет осуществлено развертывание базы. Но, как вы знаете, сразу после выброски пункт был переназначен.
Пауза.
— И что же? — спросила Кэсс, злясь, что принимает эту театральную манеру беседы.
— Вот, посмотрите, — на стол лег спутниковый снимок. — К равнине Съялла стянуты большие силы противника. Переброска началась за два часа до предполагаемой даты развертывания.
— В этой операции, капитан, задействованы четыре эскадрильи Корпуса, не считая прочего персонала.
— Эйки-5 и Эйки-3, - с мягкой улыбкой напомнил ей Эскер.
— И чего же вы хотите? — Кэсс рассматривала его левый рукав. Знаков отличия на нем было изрядно, побольше, чем у эсбэшников Корпуса. Залетный гусь, важная птица…
— Есть два варианта. Или мы сегодня же отправляем всю эскадрилью, за исключением вас, на глубокое сканирование…
Кэсс подскочила, роняя табуретку, наклонилась к Эскеру.
— Вы ума лишились, Эскер. Мои люди в рейде!..
— Я понимаю. Но мы больше не можем жертвовать ни людьми, ни стратегическими интересами Империи.
— Мои люди в рейде, Эскер, и вы не можете отправить их на проверку. Это запрещено!
— Мои полномочия позволяют мне сделать это в любой момент, — показал зубы Эскер.
— У вас даже нет подходящей аппаратуры.
— Используем имеющуюся в наличии.
Кэсс перевела взгляд на полковника, но тот отвернулся.
Обычная плановая проверка СБ оставляла по себе ощутимые последствия в виде двух-трехдневной путаницы в голове, но в целом была безопасна. Глубокое сканирование проводилось только стационарно, только после нескольких дней подготовки, и шанс остаться в глубокой коме был, несмотря на все предосторожности, не менее десяти процентов. По самым оптимистичным прогнозам. Проверять пилота в рейде, когда все импланты задействованы по максимуму и жизнь вертится по кругу «вылет — восстановительная капсула — вылет», означало сделать из него растение. Проводить же эту процедуру с помощью сканеров развернутого на скорую руку медотсека… о таком Кэсс до этого дня не слышала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});