Лоуренс Уотт-Эванс
«Девятый талисман»
Посвящается Сьюзен Карскадден за всю ту помощь, что она на протяжении многих лет оказывала моей семье.
Баллада Избранных
(как ее поют солдаты Зимовья)
Когда уходит день, и тени наступают,Когда все ждут кровавого дождя,Когда безумье превращает в когтиВсе пальцы нашего Вождя.
Тогда судьба зовет восьмерку,И та спешит на помощь, чтобИзбавить землю от страданийИ уложить злодея в гроб.(хор)
И если этот Лорд-ЗлодейПогрузит мир в туман,Восьмерка Избранных друзейСпасет наш Барокан.
Вожак, поднявшись на врага,Уж не свернет с пути,Подскажет он своим друзьям,Куда и как идти.
А Ясновидец видит все,И он — глаза отряда,Врагу не скрыться от егоМагического взгляда.(хор)
Удар меча и быстр, и точен,Воин за друзей стоит стеной,И для того, кто выйдет против,Наверняка последним станет бой.
Красавицы прекрасное лицоИ тело бесподобной формыСбивают с толку всех враговИ вышибают разум их из нормы,(хор)
В мире нет ни замка, ни запора,Который мог сдержать бы Вора,Вор может влезть в любой донжон,Чтоб выкурить злодея вон.
На свете не найти легенд иль песен,Которых бы не знал Ведун,Ему подход к врагам известен,И пусть трепещет злой колдун,(хор)
Лучник никогда не промахнется,Стрела его найдет, где скрылся враг,Сразит злодея он с любого расстоянья,И выстрел тот рассеет мрак.
Говоруну знакомы все наречья,Людей, зверей или гранитных скал,Он открывает тайны Темных Лордов,Те тайны, о которых мир не знал.
И если этот Лорд-ЗлодейПогрузит мир в туман,Восьмерка Избранных друзейСпасет наш Барокан.(хор)
В холмах Гэлбек жил страшный монстр,Последний Лорд-Злодей.Но юный Меч, сразив его,Освободил людей.
Теперь от всяких злобных чарОчищен Барокан:Безумный Лорд не нанесетСтране кровавых ран.
Наш новый Лорд да будет мудр,Пусть любит свой народ,Пусть помнит, что ВосьмеркаНа помощь к нам придет.
Восьмерка Избранных всегдаНа помощь к нам придет.
Пролог
Его истинное имя было Эррен Заль Туйо кам Дариг севет Тиринсир абек Ду по Вирей Шаш-Дубар хин Силзоривад, но большинство обитателей Безумного Дуба, что в Долгой Долине, не пользовались истинными именами, опасаясь той власти, которую давали эти имена. Он вырос под кличкой Крушила, но после того как стал Избранным Воином, даже собственная семья и ближайшие друзья со временем привыкли называть его Меч. Он был крупным мужчиной и прозвище Крушила заработал не только из-за своего норова, но и потому, что в детстве был страшно неуклюжими — координация не успевала за ростом, — однако теперь, когда он окончательно вырос и сформировался, его движения сделались быстрыми, ловкими и уверенными.
Безусловно, ловкостью он был отчасти обязан магии. Лерры силы и стали превратили его в величайшего в мире фехтовальщика. Это было частью договора, дающего с одной стороны Лорду-Чародею власть над всем Бароканом, а с другой — право восьми Избранным уничтожить Лорда-Чародея любыми способами, если тот выйдет за рамки своих полномочий.
Он выполнил свою миссию и убил Темного Лорда с холмов Гэлбек, свихнувшегося Лорда-Чародея. Сделал свое дело и вернулся домой, в Безумный Дуб.
И вот теперь, спустя три года после гибели Темного Лорда, Меч сидел в павильоне и беседовал с Младшей жрицей, одной из трех обитателей поселения, которые обладали способностью общаться с леррами — только благодаря им в Безумном Дубе можно было спокойно жить. Без Жреца, Старшей жрицы и Младшей жрицы некому было бы уговаривать землю выращивать зерно, убеждать диких зверей, чтобы те позволили охотникам убить их и удерживать чужих лерров за пределами поселения.
Порой у жриц просто не оставалось времени на разговоры с другими людьми — они были заняты беседами с леррами. Однако сейчас, холодной ночью в начале зимы, когда большинство селян спали в уютных постелях, Младшая жрица смогла наконец спокойно поговорить с Мечом в пустом павильоне.
Ведь человеческие души — тоже лерры, и порой нуждаются во внимании жрицы.
Они сидели вдвоем подле большого каменного очага, в котором догорал огонь, прогоняя зимнюю стужу. Огромное помещение окутал сумрак, лишь возле двери мерцали несколько фонариков. Символ на лбу жрицы — знак благосклонности лерров — ярко светился в темноте золотым сиянием.
Когда все остальные ушли отсюда, Меч со жрицей еще какое-то время просто сидели молча, затем она нарушила тишину.
— Ты не выглядишь счастливым, Меч, — произнесла жрица. — Твоя душа угрюма.
— Со мной все нормально, — пожал он плечами, не глядя на собеседницу.
— Нормально? И только?
— А разве этого мало? — повернулся он к ней.
— Почему бы и нет? У твоих сестер все куда лучше, чем просто нормально. Я вижу, как сияет будто заря душа Арфы, когда ее пальцы касаются струн или когда она думает о ребенке, которого носит. Душа Непоседы горит как огонь, когда она смотрит на играющих мальчиков, а душа Паучка пляшет от восторга, когда девочка носится по улицам со своими друзьями. Твоя мать все еще переживает из-за смерти твоего отца и из-за твоей роли Избранного. Она беспокоится, понимая, что ты несчастлив, потому душа ее тоже угрюма. Но все ее печали вылечит время, а вот твои… Я не знаю, в чем причина, и не знаю, вылечит ли их время, или наоборот усугубит. Мне хотелось бы разогнать твою тоску, если это в моих силах.
— Сомневаюсь, что в твоих, — буркнул Меч, снова отворачиваясь. — В конце концов, я убил человека. Разве после такого моя душа не должна быть омрачена навечно?
— Лорд-Чародей был убийцей и безумцем, — возразила младшая жрица. — Темным Лордом, не заслуживающим ничего, кроме смерти. Ты хорошо справился со своей ролью.
— С ролью, которую я более не считаю существующей, — сказал Меч.
— Вот как? — нахмурилась младшая жрица. — Ты думаешь, что должен передать роль Воина кому-то другому?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});