Опять же, с Багиром обошлись, можно сказать, деликатно. Вместо того, чтобы сразу передавать его палачам, астролога просто бросили в каменный мешок, чтобы он поразмыслил над своим положением и понял, что лучше сотрудничать со следствием, нежели и дальше изображать безумие.
Тут вмешался Антон-Румата. О доне Рэбе как о фашисте, одержимом желанием истребить культуру, он тогда не думал. А вот о том, что вызволенный из застенков Багир будет, как минимум, благодарен своему спасителю и поубавит спеси - на это он и в самом деле надеялся.
Вызволить астролога из темницы оказалось не так уж сложно - имея неограниченный запас золота. Малышев просто купил нескольких высокопоставленных тюремщиков, пообещав им не только деньги, но и защиту. В результате Багир, уже выдержанный до нужной кондиции, до допросной так и не дошёл: пропал где-то по дороге вместе со стражниками и их начальством.
Дон Рэба пришёл в ярость. Или сделал вид, что пришёл в ярость. Во всяком случае, он воспользовался этой ситуацией, чтобы полностью заменить весь персонал Весёлой Башни на орденских специалистов - на том основании, что их нельзя купить задёшево. Антон этому тогда значения не придал: его больше волновало то, что Багира начали искать, причём вполне профессионально. Пришлось отправлять его за пролив, в метрополию. Когда первый министр узнал, что добыча ускользнула - а узнал он это подозрительно быстро - то дал волю мелкой мстительности: сжёг обсерваторию, в назидание прочим.
Потом было дело лейб-знахаря Таты и его коллег. Получил Тата своё место в результате истории, о которой я уже писал. Как и все его коллеги, он подрабатывал изготовлением ядов, хотя сам вроде как никого не травил. Скорее всего, дону Рэбе хотелось сквитаться за Багира - он не знал с кем именно, но понимал, что противник у него есть. И он этот раунд выиграл: знахарь и его ученики были обвинены в попытке отравления короля по наущению герцога Ируканского. Тата был заключён в Весёлую Башню, под пытками сознался во всём и был повешен. Последнее, надо сказать, было чем-то вроде извинения со стороны первого министра: вообще-то за покушение на царствующую особу полагалась квалифицированная казнь первой степени, а Тату даже не потрошили. Видимо, дон Рэба был уверен, что знахарь невиновен. Но ему во что бы то ни стало нужно было упрочить репутацию нового ведомства, подмоченную неудачей с Багиром.
Антон об этом, конечно, не думал. Он пытался спасти знахарей, потратил на это тридцать килограммов золота, ничего не добился, пошёл на силовое решение и вынужден был отступить с потерями. Его это выбесило, и когда дело дошло до следующей жертвы - ею был алхимик Синда - специально устроил засаду, чтобы показать себя.
Тут опять проиграл дон Рэба. Он как раз занимался созданием "охранных отрядов". Набирались они в основном из личных подданных короны. То есть людей, не считающих себя чернью и поэтому имеющих зуб на аристократию, каковая их чернью как раз и считала. Однако опыта им отчаянно не хватало, и дон Рэба стал задействовать их во всех силовых операциях Министерства, где не ожидалось значительного сопротивления. Алхимик Синда был тщедушным старичком и жил одиноко. Вред от него был тот, что он регулярно просил у Его Величества - как и у его предшественника - денег на продолжение опытов по превращению неблагородных веществ в золото, и их регулярно получал. Дону Рэбе это надоело, и он решил даную синекуру прикрыть, а Синду обвинить в сокрытии секрета превращения от короля. Пусть, дескать, сам доказывает, что неблагородные металлы в золото превратить невозможно... Всё было хорошо подготовлено, кроме одного: не стоило посылать за старичком неопытных в таких делах дуболомов. Антон-Румата - в тряпичной маске-балаклаве - вместе с несколькими наёмниками-головорезами легко разоружил возомнивших о себе лавочников. Он даже не стал их убивать, а побросал в подвал дома Синды. После чего, не медля, занялся переправкой почтенного алхимика в Соан. Где тот снова занялся любимым делом - манипуляциями с колбами и пробирками. Что характерно: на деньги, созданные как раз превращением в золото неблагородных веществ.
Тут, кстати, возникает довольно интересный момент, на который обратил внимание Борис. А именно - почему дон Рэба был уверен, что создать золото из других веществ путём химических манипуляций невозможно?
Арканарские короли, давая деньги алхимикам, поступали, в общем-то, не так уж глупо. На Авроре никто точно не знал, возможно превращение металлов в золото или нет. Но было известно, что многие этим занимаются. В случае успеха счастливчик получал в руки что-то вроде абсолютного оружия. Поэтому поддерживать исследования в этой области имело смысл. К тому же иметь придворного алхимика считалось престижным - хотя бы потому, что это было принято при эсторском дворе. Наконец, расходы, в которые ввергал Синда казну, были крайне незначительными по сравнению с прочими тратами. Один королевский обед обходился дороже, чем содержание безобидного старика и его опыты за целый год.
Тем не менее, дон Рэба действовал с полной уверенностью, что делает благое дело. И даже с каким-то ожесточением - как будто точно знал, что алхимия ни на что не способна в принципе, а старик только зря переводит время и средства. Примерно так же он в дальнейшем относился и к прочим книгочеям, попавшим под пресс Министерства или под топоры штурмовиков.
Из этого Левин сделал вывод, что к тому моменту Званцев уже начал передачу земных знаний и технологий Ордену.
Что дошло и до дона Рэбы, к тому моменту уже имевшего в этой организации чин боевого епископа. А метившего, судя по всему, гораздо выше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});