- Поставь пиво у двери и проваливай отсюда или я сейчас сам выйду за ним! - угрожающе пробулькало из-за двери.
Генри сделал нам знак, чтобы мы отошли назад, что мы и не замедлили сделать.
- И правда, Ричи, выходи-ка лучше сам, - с вызовом произнес Генри и напряженно вытянул обе руки с крепко зажатым в них пистолетом прямо на дверь, приготовившись выстрелить в любой момент.
На некоторое время все стихло опять, и я уже было подумал, что на этом все и закончится. Вдруг дверь с треском распахнулась. Удар, нанесенный по ней с той стороны, едва не сорвал ее с петель и не расколол пополам. Дверь выгнулась, с силой ударилась в стену и... на пороге появился Ричи.
Уже через секунду, буквально через секунду мы с Верти, ополоумевшие от страха, кубарем скатились с лестницы, как перепуганные школьники, и стремглав вылетели на улицу, спотыкаясь и поскальзываясь в сугробах.
Не оборачиваясь, мы услышали, что Генри быстро выстрелил три раза подряд. Выстрелы отдались глухим эхом в стенах пустого дома и затихли.
То, что я увидел за мгновение до того, как рвануть наутек, я не забуду никогда в жизни... Это была какая-то огромная колышущаяся желеобразная волна серого цвета, имеющая смутные очертания человеческого тела и оставляющая за собой такой же отвратительный скользкий след.
За эти считанные доли секунды, которые, казалось, растянулись на несколько минут, я успел разглядеть и кое-что другое, не менее ужасное. Это были глаза этого чудовища - ярко-желтые, горящие дикой злобой. В них не было ничего человеческого! И было их... четыре, а не два. Четыре бесформенные глазницы в омерзительных нависающих на них разлагающихся складках. Начиная от шеи вдоль груди и живота до самой промежности шла страшная глубокая щель с проглядывавшими из нее ярко-красными и розовыми пульсирующими тканями, еще почти нетронутыми разложением.
Вы понимаете?.. Это чудовище, подобно простейшим одноклеточным организмам, делилось на две части... Их должно было стать двое... Не знаю, помешал Генри этому дьявольскому процессу или нет.
Всю дорогу до бара мы пробежали сломя голову и не сказав друг другу ни слова. От только что увиденного и пережитого в голове у меня стоял один сплошной туман. Не знаю, о чем думал тогда Берти, зато знаю, о чем думал я - о таблице умножения: дважды два - четыре, дважды четыре - восемь, дважды восемь - шестнадцать, дважды шестнадцать - ...
Как мы добежали до бара - не помню. Помню только, что добежали на одном дыхании. Навстречу нам выскочили Карл и Билл Пелхэм и тут же засыпали нас вопросами. Ни один из нас не промолвил ни слова. Остановившись, наконец, мы обернулись назад, надеясь увидеть догоняющего нас Генри. Но Генри не было. Обоих нас била крупная дрожь. Мы вошли внутрь и тяжело опустились за столик. Перед нами сразу же поставили пиво. За этим столиком мы сидим и до сих пор. Я досчитал уже до 2х32768 и жду, что вот-вот наступит конец света... если не вернется, все-таки Генри.
Надеюсь, он вернется. Конечно, он вернется...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});