Ищенко Геннадий Владимирович
Нор
Единственная на всю планету
Глава 1
Нор в третий раз перечитывал трактат "Искусство войн", когда в его покои вбежала Лона.
— Бросай свою книгу! — слегка задыхаясь после быстрого бега, сказала она брату. — Приехал наместник, и отец приказал тебе немедленно явиться в зал приемов!
— А слугу он прислать не мог? — спросил юноша, откладывая в сторону книгу. — Носишься, как лошадь, по коридорам в этих юбках. Когда-нибудь точно грохнешься.
— Сам конь!
Четырнадцатилетняя сестра Нора была самой красивой из всех окрестных княжон, а сейчас она раскраснелась от бега и злости, что еще придало ей прелести, и он не удержался. Загипнотизированная его взглядом девушка подошла к брату и подставила губы. Поцелуй был что надо, но он же разрушил внушение.
— Ты опять за свое! — рассердилась Лона. — Мало тебе служанок? Это подло — использовать дар ко мне, сейчас же все расскажу отцу!
— Ну что ты кипятишься? — примирительно сказал он. — Подумаешь, пошутил. Еще скажи, что тебе было неприятно.
— Дело не в поцелуе, а в твоей магии! Сказал бы, я бы тебя сама поцеловала!
— Ладно, хочешь жаловаться, жалуйся, — Нор накинул на плечи плащ и закрепил его аграфом. — Скажи хоть, кто сегодня в свите наместника? Дочь он с собой взял?
— Он с собой взял Мастера! — язвительно сказала Лона. — Так что приготовься к тому, что тебя при всех будут учить уму! Наместник не любит наглецов, а ты не в меру нагл. Требовать испытания на взрослость в пятнадцать лет! Не мог подождать год? А свою дочь он тоже привез, чтобы и она посмотрела на твой позор!
Не слушая больше разошедшуюся сестру, Нор поспешил в большой зал дворца, где его уже должны были ждать. Никого не встретив в пустых переходах, он подошел к распахнутым дверям зала, возле которых с копьями в руках стояли два дружинника. Они одновременно сделали шаг в сторону, освобождая проход, и в знак приветствия ударили в пол древками копий. В зале собралась вся семья, кроме старшей сестры, и наместник со своей свитой. Ни на кого не глядя, он подошел к отцу и низко поклонился.
— Долго ходишь, — недовольно сказал князь. — Уважаемый Дин Радж откликнулся на мою просьбу, и сейчас один из его воинов проверит, чего ты стоишь. Надеюсь, ты меня не опозоришь. Разрешаю говорить.
— Я буду стараться, отец! — почтительно сказал Нор, после чего подошел к наместнику и почтительно поклонился.
— Не передумал? — спросил тот, насмешливо глядя на юношу. — Разрешаю говорить.
— Я готов, милорд! — ответил Нор. — Могу хоть сейчас пройти все три испытания!
— Я не буду испытывать твой ум или выдержку, — сказал ему Дин Радж. — Знаю, что ты не дурак и много читаешь, а терпеть боль не велика заслуга. Поэтому достаточно будет продемонстрировать искусство воина. Раз твой отец обратился ко мне, значит, в тебе уверен. Вот и покажи нам, что умеешь. Тебе в этом поможет Мар. Будете сражаться, пока я не остановлю схватку.
Крепкий, невысокий воин лет тридцати расстегнул свой плащ и бросил его одному из своих товарищей. После этого он низко поклонился сначала наместнику, а затем князю и обнажил мечи. Нор тоже освободился от плаща и отдал его слуге. Отстегнув от пояса мечи, Нор отбросил ножны и шагнул навстречу противнику. В силе он ему уступал, в мастерстве, наверное, тоже. Оставалось надеяться на быстроту. Двигаясь на пределе своих сил, он умудрялся уклоняться от большинства ударов, отводя остальные в сторону. Схватка затянулась, и Нор понял, что долго он такой темп держать не сможет. Пришлось рискнуть. Подставленный под прямой удар меч со звоном вылетел из руки, но не ожидавший этого Мар чуть запоздал закрыться.
— Довольно! — поднял руку наместник. — Ты меня удивил. Рановато такому надевать цепь, но поводов этого не сделать у меня нет. Приблизься!
Приближаться к наместнику с обнаженным мечом было нельзя, поэтому Нор положил его на плиты пола и подошел уже безоружный.
— Носи эту цепь, как символ своего достоинства! — торжественно сказал Дин Радж, надевая ему на шею серебряную цепочку. — Отныне ты имеешь право наследовать отцу, взять в жены женщину и защищать свою честь в поединках. И в бой отец может послать тебя с дружиной вместо себя.
Нор тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Еще летом, когда на его шею легла эта цепь, у него было все: семья, богатство, замок… Сейчас на его развалинах догорало то, что еще могло гореть, а где-то там под камнями лежали обезображенные тела родных. Большинство дружинников их предало, лишь немногие остались верны, заплатив своими жизнями за то, чтобы он смог уйти. Далеко, впрочем, уйти не дали. Не в интересах князя Дзура было отпускать кровника. Раздвинув кусты, на поляну с разных сторон вышли пешие воины с мечами наголо, а последним уже на коне появился и их сосед.
— Подождите! — остановил он своих воинов. — Сначала я с ним поговорю. Бросай мечи, Нор, не будь идиотом.
Нор пожал плечами, сплюнул соленую и вязкую слюну и бросил к ногам князя последний оставшийся у него меч. Мечом в его положении ничего сделать было нельзя. Но было еще средство. Взывать к этим силам не хотелось, но выбора не было. Все равно пришла пора умирать, так хоть захватит с собой этого… Не слушая, что ему говорят, он сплел узор и вложил в него все силы, какие были. Эх, нет у него способностей деда, иначе они бы все здесь остались!
До того что-то говоривший князь внезапно замолчал и рванул руками ворот рубашки, а потом молча рухнул ничком. Нор успел оскалиться в лица своим бывшим дружинникам жуткой улыбкой, ощутил удар в спину, и тьма погасила сознание. Когда оно вернулось, юноша понял, что не валяется прикованный цепями на присыпанном соломой земляном полу в подвалах князей Дзур, а лежит на мягкой кровати в небольшой комнате с низким белым потолком. Руки и ноги были свободны, но во всем теле ощущалась страшная слабость. Такого, каким он был сейчас, и сковывать не нужно: сил не было даже для того, чтобы приподнять руку. Он услышал легкие шаги и смог слегка повернуть голову в сторону звуков. У небольшого окна стоял стол, над которым склонилась и что-то делала очень молодая девушка в платье странного кроя с коротким подолом, бесстыдно открывавшим ее стройные ноги. Вот она что-то взяла и направилась в сторону Нора, и он поспешно закрыл глаза. Со лба забрали уже почти сухую ткань, а вместо нее положили мокрую и холодную. Послышались тяжелые шаги и в комнату вошел здоровенный мужчина. Из-под прикрытых век было плохо видно, но Нор решил их пока не открывать. Поэтому ничего, кроме того, что мужчина бородат, он не заметил. Мужчина и девушка заговорили между собой, но он из их разговора не понял ни слова. Странно: он прекрасно знал все три языка королевств и имперский, а язык бородатых купцов с севера на слух был совсем другой. Откуда же взялись эти, и как он к ним попал? А, может быть, он уже умер и находится у тех, к кому воззвал за помощью? Раньше он себе представлял смерть совсем по-другому. Опять навалилась слабость, в ушах зазвенело, и он то ли заснул, то ли потерял сознание. Очнулся ночью. Из окна в комнату падал лунный свет, так что все, хоть и плохо, было видно. Захотелось отлить, и он попробовал подняться. По-прежнему была слабость, но тело уже немного слушалось. Ему удалось сесть, но попытка встать на ноги оказалась неудачной: они подогнулись, и он рухнул прямо на стоявший возле кровати табурет, больно ударив руку. Шума было… Неудивительно, что почти тотчас же возле него оказались и мужчина, и девушка, которые, оказывается, до этого спали в соседней комнате. Мужчина осторожно обхватил его руками, помог подняться и посадил на кровать. Судя по интонации, он что-то спросил, но что именно, Нор не понял и показал это руками. Потом он так же жестами показал, в чем нуждается. Девушка вышла, а мужчина что-то сделал, и в комнате вспыхнул яркий, слепящий после темноты свет. Достав из-под кровати большой сосуд, он его подержал, пока юноша облегчился, а потом помог ему лечь, прикрыл одеялом и, движением руки погасив свет, ушел досыпать. Заснул и Нор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});