========== ○ ПРОЛОГ ==========
Take me high and I’ll sing,
you make everything OK.
На улице стояла отвратительная погода. Хотя для каждого подобное красноречивое описание представляет собой что-то свое.… Скажу лишь, что было безумно душно, безветренно и жутко жарко. Сочетание таких погодных характеристик абсолютно не свойственны тому городу, где я обосновалась всего пару месяцев назад, поэтому решение все-таки высунуть нос из квартиры, охлажденной кондиционером, далось мне нелегко.
Наверное, мне еще тогда нужно было задуматься стоит ли вообще моя работа таких жертв, но в тот день мне и в голову не пришло позвонить Шефу и сказать, что в такую аномальную погоду я предпочту провести время дома в компании телевизора, кондиционера и огромной бутылки холодной воды с плавающими в ней кусками льда, а не посвятить его разглядыванию заброшенной больницы для душевнобольных…
В последний раз выглянув в окно и убедившись в том, что за пару минут температура воздуха, к сожалению, не снизилась на пару десятков градусов, я двинулась к большому полупустому зеркальному шкафу, который хранил в себе весь мой скудный гардероб.
Привычка жить налегке появилась у меня не так давно, но очень сильно упростила жизнь – путешествовать с неподъемными чемоданами под мышкой было тем еще удовольствием. В конечном итоге, в случае острой необходимости, вещи можно было приобрести в первом попавшемся магазине.
В зеркальных дверцах шкафа моё отражение одарило меня мученическим выражением лица и безысходностью во взгляде.
− Пожалуйста, пусть оно того стоит, − вздохнула я и, приоткрыв дверцу, вытянула первое, что попалось под руку – лёгкие льняные штаны и цветастый кроп-топ. Сойдёт.
Быстро натянув на себя одежду, я принялась закручивать свою каштановую гриву в высокий узел на макушке. Теперь отражение выглядело готовым к приключениям, но таким же раздосадованным. Блеск. Нарисовать себе другое лицо я не в силах. Схватив ключи, я быстрым шагом направилась к машине.
Солнце сразу же обожгло мои плечи, и я с грустью подумала, что сегодняшнюю ночь мне придется провести, обмазавшись мазью от ожогов и пытаясь найти не тронутый лучами солнца участок тела, дабы, скрутившись буквой «зю», лечь на него и уснуть, абстрагировавшись от ноющей боли.
Упав в водительское кресло, я повернула ключ в замке зажигания и настроила навигатор на координаты, которые в сообщении мне прислал Шеф. В который раз мне подумалось, что стоило найти работу с фиксированным графиком и где-то недалеко от дома. Но имеем, что имеем.
Еще пару лет назад я бы сказала, что люблю свою работу. Я отношу себя к тем людям, которые жить не могут без адреналина и именно моя работа всегда служила мне своеобразным донором этого гормона и к тому же позволяла повидать мир. Но сейчас… сейчас я успокоилась и сообщение Шефа о том, что они нашли очередное «крутое заброшенное место для съемки удивительного сюжета» вызывало у меня не радостное предвкушение, а, напротив, только раздражение. И сегодня я решила, что это мой последний выезд, что я найду себе работу где-нибудь в крохотном издательстве и буду заниматься сортировкой писем и подачей кофе грубому, не пойми что возомнившему о себе начальнику. А там, быть может, наконец, смогу осуществить свою детскую мечту.
Когда мне было лет пять, я мечтала стать писательницей. Моя мама даже где-то хранила мои первые книги, написанные в возрасте семи-восьми лет. Хотя, конечно, те мои произведения сложно назвать книгами. Это скорее пара-тройка рассказов, созданных ребенком с богатой фантазией.
Признаться честно, я жизни не мыслю без книг. Меня всегда восхищало то, как писатели, абсолютно не ведая того, увлекают нас в сказочные несуществующие миры, интригуют оригинальными поворотами сюжета, как зачаровывают нас своим слогом и заставляют поверить в необъяснимое.… И ты читаешь, не в силах оторваться от книги до тех пор, пока не начинают болеть глаза, пока сон не берет над тобой верх…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Навигатор сообщил о том, что через сто метров мне нужно повернуть налево. На экране было указано, что до моей цели осталось еще полторы сотни километров, и за оставшееся в моем распоряжении время, я попыталась отложить барабанящие в голове далеко не самые приятные мысли куда-то в дальний уголок сознания. В конце концов, мои коллеги не виноваты в том, что у меня плохое настроение, а в голове крутится навязчивая мысль о поиске нормальной работы.
Шеф как обычно встретил меня дружелюбной улыбкой и восклицанием, что «это непременно будет сенсацией!». Меня всегда поражал его оптимизм. За пять лет работы еще ни один наш ролик не стал сенсацией. Каждый раз, натыкаясь на очередной слух о не упокоившихся душах, живущих в каком-то старом особняке, в заброшенной тюрьме и в прочих жутких местах, в которые нормальные люди вряд ли сунулись бы, наши системы индикации геопатогенных зон сообщали о том, что ничего подобного здесь нет. И ролик не выстреливал. Никогда.
Очередная «сенсация» представляла собой целый маленький городок, состоящий из нескольких корпусов из красного кирпича в колониальном стиле. Даже в свете солнечных лучей это место было довольно жутким. То, что лечебница долгое время пустует, было заметно невооруженным глазом. Почти во всех зданиях окна были заколочены решетками, а стекла просто отсутствовали. Заросли плюща расползлись по стенам и словно щупальца неведомого животного проникли в оконные проемы; некогда белоснежные сандрики покрывал толстенный слой пыли; некоторые оконные наличники вообще отсутствовали, будто были с мясом вырваны из своего насиженного места…
Мы решили разделиться − комплекс был слишком большим, мы бы не успели осмотреть большую часть лечебницы, если бы исследовали здание все вместе. И попадись мы отряду полиции, заплатили бы немаленький штраф за вторжение на приватную территорию. Конечно, мы могли бы оформить официальное разрешение, но Шеф всегда считал долгие дискуссии лишней тратой времени − зачем вообще нужно какое-то разрешение, если можно войти вовнутрь через одну из прогнивших дверей?
Шеф и пара операторов пошли в сторону многоэтажного здания, видимо, главного корпуса. А мое внимание привлекла небольшая двухэтажка с колокольней на крыше. Она стояла немного отдаленно и держалась особняком и если лечебница в целом пугала меня лишь немного, то именно этот корпус почему-то наводил на меня какой-то праведный ужас.
Я протиснулась в щель между дверью и включила фонарик. Внутри пахло сыростью и плесенью. Я сделала пару шагов в сторону холла и навела фонарик на стенку. Краска облупилась, но здесь явно раньше был какой-то очень яркий рисунок. Обычно стены в любой больнице окрашивали в неброские цвета, чтобы не раздражать пациентов. Во всех зданиях подобного типа едва ли можно было найти что-то не однотонное. Лишь в детских отделениях изредка встречались сказочные инсталляции, да и то, преимущественно в игровых комнатах. Поэтому, тот факт, что здесь это правило не соблюдалось, меня немного удивил.
Повсюду в холле были разбросаны какие-то коробки, папки, выцветшие вырезки из журналов − видимо результат любопытства местных или туристов. Я подобрала с пола желтую папку. Наверное, лет десять назад это была одна из множества историй болезни, но я не знала этого наверняка. Разобрать какие-либо надписи оказалось невозможным − папка побывала в воде и все чернила расплылись разноцветными кляксами по молочному листу.