1 — глава
— Любящее сердце наотрез отказывается верить неприятным истинам.
[Олег Рой. Паутина лжи]
Выбегаю из подъезда и как раз возле подъезда остановляется такси, из которой выходит молодая женщина. Не теряя времени, я мигом сажусь в машину.
— Езжайте, — произношу я надтреснутым голосом. Водитель вопросительно приподнимает одну бровь, и смотрит назад через зеркало заднего вида, но ничего не говорит видя моё состояние.
Я мысленно благодарю его.
Он без лишних слов, заводит машину, и мы выезжаем на главную дорогу.
— Адрес, пожалуйста, — попросил он, не отводя взгляда от дороги. Быстро, на автомате отвечаю ему, судорожно дыша, все время оглядываясь назад.
Оставшуюся дорогу смотрю в окно и не могу понять, что именно чувствую. Страх, боль или разочарование?
В квартире никого нет. Не знаю как я добралась до к квартиры, но прихожу в себя, когда сажусь на стул. Смотрю в одну точку, так долго, что я потеряла счёт времени. Вспоминаю все что произошло. Восстановленный пазл — причиняет боль, чувствую как сердце зажимается, в прямом смысле.
А что если это все это лишь игра? Правду ли говорила, Карина? Может это все ложь? Защитная реакция? Может Макс не правильно все понял, и поверил не тому человеку? Может он все делает на зло? Причиняя боль в ответ.
Почему Руслан так поступил? Почему? Почему? Почему? Так много вопросов и мало ответов. Но мысль о том, что все это ложь, приносит облегчение, надежду…Странно, но после всего случившегося, я не залилась слезами.
Может это прозвучит глупо, даже тупо, но я все еще верю ему. Макс не мог так поступить. Он любит меня. Я люблю его. «Надежда умирает последней», — разве не так?
И она умирает. Я ожидала все что угодно — ярость, гнев, ссора, крики, но не это…Я надеялась увидеть Макса и поговорить, рассказать, объяснить все. Но все катится к чертям собачьим, оставлял все на второй план.
Этого не может быть.
Нет.
Несколько раз моргаю, может все это мираж? Может все это кошмарный сон? Макс не мог… Он не мог так поступить со мной.
Чувствую как резко, одним махом, Максим вонзил кол в мое сердце.
И тут что-то внутри меня щёлкнуло, будто сломалось, треснуло от напряжения. Или это разбилось мое сердце.
Макс открыл глаза, и посмотрел на меня сузив глаза. Может он почувствовал мой взгляд, или услышал как разбилось мое сердце, если это возможно.
Он встаёт с постели, совершенно не стесняясь своей наготы, поднимает штаны с пола и надевает их.
Их одежда разбросаны по всему комнату, видимо у них было страстная ночь, — произносит внутренний голос, делая ситуацию ещё хуже.
На секунду мне кажется, что Макс раскается, будет оправдываться. Что я не все так поняла. А все что сказала вчера Карина — ложь. Что вчерашняя ночь — ошибка. Что он любит меня…
Но все внутри застывает, когда Макс даже не взглянув на меня проходит мимо на кухню. Не знаю по какой причине, но я иду за ним.
Макс достает бокал, наполняет его водой и пьет, он даже не смотрит в мою сторону.
— Макс… — вполголоса произнесла я, начиная первой.
— Что? — как ни в чем не бывало отвечает он.
— Все что сказала вчера Карина — это правда? — дрожащим голосом спросила я. Хотя все и так было понятно.
— Да, — все ещё не смотря на меня, холодно отвечает человек, который был всем в моей никчёмной жизни.
Самое худшее чувство — то когда узнаешь, что человеку было практически плевать на тебя, когда ты думала наоборот. И в конце концов ты просто выглядишь глупо, потому что переживала об этом человеке слишком сильно.
Почему я все еще здесь? Дура! Наивная идиотка…Я серьёзно думала что он меня любит? Что это все ложь, мираж? Тупо. Глупо. Я хочу сбежать, куда угодно, либо не быть здесь. Но я всё еще стою на месте, ощущая лишь пустоту внутри.
— Зачем ты пришла? — наконец, обратив свое внимание, спрашивает Макс. Его голос все такой же. Холодный, бесстрастный.
— Я…я… — заикаюсь я, не управляя собственным голосом.
— Макс, ты где? — раздается голос Карины из спальни, перебив меня. Жаль что я не могу взять и уйти. Сбежать. Но здесь все мои вещи. Учебники, документы, одежда, все…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Я быстро соберу вещи и уйду, — говорю я и быстрыми шагами направляюсь в спальню. Достаю свой чемодан из шкафа, и небрежно бросаю туда все свои вещи.
Все будет хорошо. Я быстро соберу вещи и уйду. Я уйду из этого проклятого места и больше никогда не вернусь, — мысленно твердила я, успокаивая себя. Лишь бы не заплакать, не хочу чтоб они видели как сломали меня полностью.
— Как жаль, что все так закончилось, — ядовитым голосом произносит Карина. Она все ещё полуголая лежит в нашей… В его постели и победно улыбаясь, наблюдает как я собираю свои вещи.
— Знаешь, мне даже нравились ваши отношения. Особенно то, как он трахал меня после тебя.
— Не надо, — слабым шепотом, закрыв глаза прошу я её.
— Ты ведь думала, что он уезжает в Москву, только по работе? Бедняга… — наигранной с жалостью произносит она.
— Прошу, хватит… — я не хочу этого знать. Все мои силы уходят на то, чтобы не зареветь в эту минуту.
— Господи, как он вдалбливался в меня, каждый раз, когда он приезжал в Москву. Видимо, ты его не очень удовлетворяла… — я начинаю судорожно дышать, пытаясь успокоиться. — А помнишь как вы поссорились, после того, как я приехала? Он ведь следующей день ещё и трахнул тебя в ванне, а ведь за день до этого он трахал меня.
Я невольно вздрогнула после её слов. От куда она знает…что мы…
— Ты серьезно поверила, что мы были в клубе? — она ехидно улыбается.
Мне дышать нечем. Воздух превратился в густой дым, распирающей лёгкие и отравляющий сознание.
— Заткнись! — кричу я, срывающимся голосом. Господи, я не хочу слышать. Я не хочу чувствовать эту всепоглощающую боль!
— Карина, выйди, — сухо произносит Макс. Карина все ещё победно улыбаясь, выходит из комнаты. Из глаз льются слезы.
Отворачиваюсь, чтобы он не видел как я плачу. Мой взгляд натыкается на фотографию, который стоял на комоде.
Наша… Первая совместная. Хватаю фотографию и со всей силой бросаю на стену. Стеклянная рамка разбивается вдребезги, как и мое сердце.
— Довольна? — без эмоционально спрашивает Макс, стоя у двери скрестив руки на груди.
Хватаю ручку чемодана, чтобы свалить из этой квартиры на хрен.
— Арина… — неожиданно нежно произносит Макс, заграждая путь рукой. Он хочет что-то сказать, но я его перебиваю.
— Будь проклят тот день, когда я встретила тебя, — со вздохом произношу я, упрямо поджав губы. Мгновение лицо Макса искажает как от боли, но уже через секунду принимает абсолютно непроницаемый вид. С глаз стекает одна слезинка, и капает прямо на ладонь Макса. Несколько секунд мы молча смотрим в одно место, но придя в себя первой, я свободной рукой отталкиваю его от себя.
Не знаю как я добралась домой, все было как в тумане. В квартире опять никого не было. Ручка чемодана соскальзывает с рук и громко подаёт на пол.
До этого момента я не знала, что тишина бывает такой громкой. Оно оглушает, душит, давить, убивает…Я медленно падаю на пол. От этой ужасной ноющий боли — хочется выть, и я кричу.
Я плачу, кричу, бью все что попадает на руки. Но это ни грамма не помогает. Почему? В книгах говорится, что физическая боль — всегда облегчает моральную боль. Так почему это не помогает в моем случае?
От куда-то появляется Алиса. Она испуганно смотрит на меня и хватает меня за плечи, останавливая меня.
— Господи, Арина! — кричит она испуганно.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — кричу я утыкаясь ей в плечо. Она ничего не спрашивает, просто гладить меня по голове, успокаивая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Тише — тише… — мягко шепчет она, продолжая гладить меня по волосам.
— Алиса, он…он…Макс с Кариной…они… — рыдания не даёт мне нормально произнести слова.
— В начале всегда так больно, — произносит Алиса, гладя меня по спине.
— Потом будет легче? — с надеждой спрашиваю я, смотря на нее заплаканными глазами.