Людмила Леонидова
Приключения Златовласки в Венеции
Пролог
Автомобиль с тремя очаровательными пассажирками двигался по шоссе на большой скорости, приближаясь к самому удивительному и знаменитому месту в мире, городу на воде — Венеции.
К праздно гуляющей толпе туристов на площади Св. Марка, к бронзовым фигурам, в полдень бьющим в колокол на башне Оролоджио, к столикам, выставленным перед кафе «Флориан». К Венеции, которая не устает от бесконечных праздников, карнавалов, шествий и предается удовольствиям и развлечениям вот уже два столетия подряд.
Подкатив к огромной стоянке на Пьяццале Рома, кадиллак резко затормозил.
— Дальше нельзя, по городу проезд запрещен, — сообщил своим юным спутницам водитель и, махнув рукой гондольерам, скучающим в ожидании пассажиров, стал вытаскивать чемоданы из багажника. — Синьорина Насть я, — сопровождая девушек к причалу, обратился водитель к привлекательной рыжеволосой хозяйке лимузина, — ваша мама просила доставить вас домой на гондоле. Не возражаете?
Девушки переглянулись.
— Может, вы предпочитаете на «вапоретти»? — засомневался он.
— «Вапоретти» — это пароходик, — пояснила Настя подругам.
Белобрысая Дорис замахала руками.
— Я всю жизнь мечтала покататься на гондоле! Так романтично!
— А мне все равно, лишь бы не пешком! — Высокая черноволосая Алена глазами показала на свои тоненькие каблучки и, перешагнув через борт, поморщилась: полы ее легкой норковой шубки коснулись гондолы. — Я здесь не перепачкаюсь?
— Что ты! Гондолы — привилегированный транспорт, раньше их даже покрывали золотом и инкрустировали драгоценными камнями! — возразила Настя.
— Да, что-то не похоже! — Придирчиво рассматривая вытянутую лодку с железным гребнем на носу, засомневалась Алена.
— Пер фаворе, синьорины, — черноволосый итальянец в национальной одежде и причудливой шляпе вежливо размещал девушек на своем судне.
— Вот только шуба тебе не пригодится, осенью здесь почти как летом. — Устроившись на носу, Настя аккуратно поправила складки на мягкой шерстяной юбке и окунула в воду ладонь. — Ой, совсем теплая! — она брызнула в капризную подружку и звонко рассмеялась.
— Фу, сыро! — кутаясь в мех, передернула плечами Алена.
— Давай ее раскачаем! — Дорис, небрежно сбросив форменный кителек, попробовала наклонить гондолу своим худеньким телом.
Шест лодочника сделал пируэт в воздухе и под завистливые взгляды конкурентов-гондольеров веселая компания с хорошенькими пассажирками тронулась в путь.
— Мамочка, почему не встречаешь гостей? Я приехала! — Голос Насти разлетелся по дому, утопая в мягкой старинной мебели. Служанка показала ей на второй этаж. Не снимая строгой формы колледжа, в которой прибыла из Лондона, девушка в два прыжка очутилась наверху, вихрем ворвалась в просторную гостевую спальню и, забыв поздороваться, застыла в изумлении. — Кто это? — глаза Насти, такие же красивые и зеленые, как у матери, широко раскрылись.
Посреди спальни в просторной кровати с витиеватой металлической резьбой лежал незнакомый молодой мужчина, накрытый до подбородка одеялом. Строго очерченный рот, чуть выступающий вперед подбородок, светлая щетина на бледных, почти восковых скулах и правильные черты лица делали его голову похожей на скульптурный барельеф.
Мать развела руками:
— Я ничего о нем не знаю, кроме того, что он русский. — Наталья рассказала дочери, как она подобрала незнакомца на улице. — С ним что-то случилось. Он лежал на тротуаре и звал на помощь… по-русски. Я не могла отказать!
— Бедный! — Настя присела на краешек кровати и сочувственно посмотрела на шрам, который, начинаясь от виска, пересекал лоб юноши и терялся в густой копне светлых волос. — Давно он тут?
— Несколько дней, — ответила Наталья, поправляя белоснежные простыни больному, и добавила: — Доктор говорит, что он в коме, сколько это будет продолжаться, неизвестно.
Настя с огорчением всплеснула руками:
— Как жаль! Я хотела сделать тебе сюрприз и привезла подружек. Дорис прилетела со мной из Лондона. Мы вместе учимся и живем в одной комнате. А Алена, ты помнишь ее, примчалась из Москвы.
Наталья кивнула.
— Мы так спешили на выставку. Она еще не закрылась?
При упоминании о выставке едва уловимая тень беспокойства промелькнула в глазах женщины, она хотела что-то сказать, но смех, донесшийся снизу, отвлек Наталью и осветил круглое лицо приветливой улыбкой:
— Я очень рада тебе и девочкам, — искренне проговорила она. — Думаю они не обидятся, что им придется ночевать в маленьких спальнях.
— Конечно, — заверила Настя. — Прости, что я не предупредила. Наверное, мы будем мешать ему, — дочь кивнула в сторону молодого человека.
— Наоборот. — Наталья посмотрела на юношу. — Врач просил, чтобы при нем больше разговаривали. Знакомая русская речь может вывести его из состояния комы.
Живая и общительная Настя сочувственно дотронулась до руки больного, неподвижно лежавшей поверх одеяла, и тут же энергично заговорила:
— Привет! Меня зовут Настя. Открой глаза!
Незнакомец, как будто под действием гипноза, зашевелился, его веки медленно приподнялись и, увидев перед собой Настю, сидевшую на краешке постели, он впился в нее каким-то странным взглядом. В следующее мгновение он протянул к Насте руку.
— Это ты! Наконец-то я тебя нашел!
От неожиданности девушка вскочила, клетчатый шерстяной берет упал с ее головы, и копна рыжих кудряшек рассыпалась по плечами синего форменного пиджака.
Лицо мужчины ожило, взгляд стал осознаннее, он обвел глазами комнату и, вновь остановившись на девушке, зашептал одними губами:
— Златовласка, как же долго я тебя искал!
— Ты… ты с ним знакома? — Темные брови Натальи взлетели вверх, к гладко зачесанным волосам.
На растерянном личике дочери выступил яркий румянец.
— Н-н-е-ет, — испуганно протянула она. — Может, он бредит?
С трудом приподнявшись на локте, незнакомец вновь потянулся к Насте. Атласное одеяло соскользнуло на пол, обнажив стройное, красивое тело, все в ссадинах и синяках. Он покачал головой:
— Я знал, что найду тебя, — упрямо повторил молодой человек и, глядя ясными глазами на Наталью, из последних сил выдохнул: —…И вас я помню, вы… вы подобрали меня на улице…
— Как загадочно! Просто из серии ужастиков! — прошептала незаметно вошедшая Дорис. Представившись Наталье, она погрозила Насте и с укором доложила: — Теперь я понимаю, почему она в колледже ни на кого не обращала внимания! Он же просто Аполлон!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});