Как же всё могло так усложниться!!!
Вот к чему привело моё вечное смущение и то, что я не предупредила Эрика о том, что нам нужно быть осторожнее!
Почему? Ну почему?!
Именно сейчас, когда всё только встало на свои места, когда жизнь обещала вернуться в привычную колею, когда мы… Только-только должны были начать наслаждаться друг другом и отношениями, без лжи, страха преследований и смерти.
И пускай не к месту это слово, но боже, почему я раньше не догадалась, почему не обратила внимания, что эти чёртовы «дни» не приходят!
Столько ведь было намёков: и периодически возникающая слабость и усталость, чего не было раньше, и лёгкая тошнота, да даже утренние слова Ким после тренировки!
Я попросту прятала глаза, не в силах снова поднять их на Эрика, потому что едва я смотрела на него, как перед взором проносился тот самый день — разгромленный дом Уиллсона, натяжение в моих волосах, наше сбитое напрочь дыхание и испарина на телах.
Это произошло тогда, и я даже запомнила, как подумала о символичности рождения чего-то нового в руинах — и вот оно!
Новая жизнь внутри меня — он мог бы протянуть руку и дотронуться, даже не догадываясь, что нас здесь уже не двое…
И если Эрик не сможет, не примет, не признает, его наказание тогда за побег действительно по-настоящему сейчас обернётся для меня наказанием.
И вновь я не могла удержать эту предательскую влагу на ресницах, вновь не смогла натянуть какую-нибудь маску, тщетно пытаясь прикрыться неважными сейчас вопросами и пылким поцелуем, через который на самом деле старалась донести так много. И всё для того, чтобы выкрасть ещё немного времени, чтобы всё обдумать, найти подходящие слова…
— Грейс… — Эрик сократил до меня расстояние, накрыв ладони на моих плечах своими. Он обеспокоенно разглядывал меня, пытаясь поймать взгляд. — Не молчи. Что с тобой, что не так?
Всё. Всё не так. Нет никаких шансов на то, чтобы отвертеться, чтобы заранее выстроить диалог в голове и хоть какое-то достойное отступление, если всё сейчас будет кончено.
Наверное, глупо было вот так решать за него, но в тот момент эмоции не позволяли мыслить здраво и брать в учёт то, что я, в конце концов, уже его жена, а не просто девчонка с сюрпризом, с которой он случайно переспал.
Мозг отказывался думать и в итоге отключился, уступая место чувствам.
И я просто-напросто выпалила обжигающую язык правду, сдавленно всхлипнув:
— Я узнала, что беременна.
Только в этот миг я смогла поднять глаза — я хотела видеть каждый оттенок его восприятия, который не заставил себя ждать.
Эрик не отшатнулся, не сдвинулся, не ушёл, как я почему-то себе воображала. Но повисшая оглушительная тишина не давала нормально дышать…
Его серые, полупрозрачные, похожие сейчас на туман, глаза сузились. Линия челюсти натянулась, когда он сомкнул губы, сжав их, а брови дрогнули.
А взгляд… Мгновенно стал изучающим и неверящим, но вот…
То, как он сначала задержался на моем лице, словно обещая туда вернуться, затем неспешно переместился на шею, нетерпеливо обошёл ключицы, любовно коснулся груди и в итоге остановился у пряжки ремня, говорило об очень многом.
Долгие минуты он горящим взглядом рассматривал мой живот, не шелохнувшись.
Затем подошёл вплотную, нависая надо мной, и с нестерпимой нежностью провел пальцем по моей нижней губе.
И действительно снова посмотрев мне прямо в глаза, Эрик еле слышно спросил:
— Ты же не… Не собираешься избавляться от ребёнка?
Эти слова опрокинули меня — я часто заморгала, как рыба без воды открывая и закрывая рот.
Такого вопроса… и такого ступора, сковавшего конечности, я не ожидала.
— Что… Но… Я не…
Неожиданно на лице Эрика расцвела безумная и искренняя улыбка, в которой была только ему присущая дьявольская искорка. Прислонившись губами к моему виску, он запечатлел долгий поцелуй, тут же обвивая тело своими сильными руками, и прошептал на ухо низким хриплым голосом то, что мгновенно подарило неподдельный душевный покой, уняв разросшуюся за всё это время бессмысленную тревогу:
— Тогда я надеюсь, родная, что ты плакала и плачешь лишь из-за того, что просто-напросто не смогла без меня подобрать ему или ей имя. Мы ведь ещё не знаем пол?..