Даль Орлов. Место явки — стальная комната
Из показаний драматурга
Моим Алене и Оле
В «стальной комнате» в Москве на Пречистенке хранятся рукописи Льва Николаевича Толстого — наше национальное достояние. Условно говоря, автор этой книги никогда не выходил из уникальной комнаты. Увлечение Толстым он пронес через всю жизнь. В Московском университете (закончил в 1957 году) был учеником академика Н. Гудзия, потом сотрудничал с Константином Ломуновым — крупнейшими отечественными толстоведами. Плодотворным было его общение с научными работниками Московского музея Толстого и Ясной Поляны.
Даль Орлов — автор пьесы «Ясная Поляна» с образом Льва Толстого в центре — «уход и смерть». Попытки «поднять» столь сложную тему в театре были и до него, но именно «Ясная Поляна», преодолев многие препоны и рогатки, в том числе цензурные, была впервые опубликована и первой получила сценическое воплощение.
С успехом в Москве и Свердловске (Екатеринбурге) шла пьеса Даля Орлова «Наташа Ростова» — оригинальное сценическое прочтение страниц «Войны и мира». Он же написал сценарий для полнометражного художественно-публицистического фильма «Лев Толстой — наш современник», который в дни празднования 150-летия со дня рождения Толстого был показан в 125 странах, а также в Париже в штаб-квартире ЮНЕСКО.
Картину сделанного писателем на «толстовском плацдарме» дополняет сценарий художественного фильма, решенного в жанре криминальной драмы, «Смерть за кулисами» (1991) и серия полемических статей в прессе.
Мемуары Даля Орлова «Место явки — стальная комната» — искреннее до исповедальности признание в любви к творчеству и личности русского гения. Автор приоткрывает собственную творческую лабораторию, рассказывает об истории создания своих произведений о Толстом и по Толстому для театра и кино. Одновременно в книге оживает многое из культурной жизни 60–70 гг. прошлого века, порядки и нравы тех времен, возникают приметные портреты людей, так или иначе оказавшихся причастными к «толстовской линии» в творчестве автора. Тут и люди широко известные, и мало известные публике. Первые открываются неожиданными сторонами, вторые поданы так, что явно не достойны забвения. Автор повествует в живой, раскованной манере, вольно меняя стилистические регистры: лирика, публицистика, юмор, самоирония.
В подтверждение своих мемуарных и творческих констатаций, во второй половине книги Даль Орлов предлагает читателям самим познакомиться с тем, о чем рассказывал в первой. Здесь впервые обнародован доцензурный вариант пьесы «Ясная Поляна», сценарий «Смерть за кулисами», пьеса «Наташа Ростова».
Даль Константинович Орлов работал в газете «Труд», журнале «Искусство кино», был главным редактором Госкино СССР и массового журнала «Советский экран». Несколько лет вел популярную телепередачу «Кинопанорама». В последние годы работал в еженедельниках «Век» и «Родная газета». Член Союзов писателей, кинематографистов, журналистов, театральных деятелей. Публицист, критик, драматург. Автор книг и статей, пьес и сценариев. Заслуженный деятель искусств России, лауреат конкурса «Золотой гонг — 2005».
ПОЧЕМУ ПОЯВИЛАСЬ ЭТА КНИГА?
Иртыш так долго сливался с Омью, а Омь с Иртышом, что в месте их слияния в конце концов образовался город Омск. Город славный и мощный, промышленный и культурный центр, как принято говорить. С известным всей России драматическим театром. Туда и возвращаюсь памятью…
В тот майский вечер — тридцать пять лет назад — группа сравнительно молодых людей сильно и радостно выпивала на кухне у режиссера Артура и его жены Татьяны — примы того самого театра. Повод был достойный: отмечали только что закончившуюся премьеру.
Заранее к выпивке не готовились, а когда в театре погасли огни и скульптуры Толстого и Чехова на его фронтоне укрылись ночью, дружно проследовали на проспект Маркса, где и отоварились в дежурном гастрономе. Настроение у всех было приподнятое, поскольку и премьера получилась замечательная, и автор только что сыгранной пьесы был тут же — специально прилетел с женой из Москвы, и он оказался так любезен, что никого не подпускал к кассе — платил сам. Ваш покорный слуга был тем автором.
Стол ломился. Поднимали бокалы, провозглашали здравицы. Позвонили артисту, только что впервые на русской сцене сыгравшему роль Льва Толстого. Он, понятно, устал больше других и с женой, которая играла Софью Андреевну, ушел домой. Отпустили старика — уже шестьдесят все-таки… Транслируя ему процесс по телефону, выпили за него, вошедшего сегодня в историю отечественного театра.
Автор сидел счастливый и слегка пришибленный своим авторским счастьем. На парочку речей во славу окружающих его еще хватило, а потом он затих, безмятежно косея и умиляясь: все вокруг очень ему нравилось.
Особенно было приятно смотреть на двух молодых женщин напротив: на хозяйку дома артистку Татьяну и на собственную жену Алену. Их дочери недавно стукнул годик. Когда автор слышал иногда от посторонних, что его жена среди советских манекенщиц и даже вообще в Москве самая красивая, он не находил возражений. Он был сторонником точных оценок.
А за столом клокотали восторги друг другом. Выпили и за присутствующих здесь дам, и за присутствующих — в разных сочетаниях: «да вы вдвоем горы свернете», «да ваша троица сделала погоду». Когда и эти фигуры речи иссякли, стали брать шире. Вспомнили не присутствующую здесь заведующую гримерным цехом, это она сделала сложнейший грим исполнителю главной роли! Выпили за нее. Потом — за осветителей, реквизиторов, монтировщиков, за главного администратора и его заместителя, даже кассиров не забыли.
Единственный, о ком забыли, был автор. Такое случается в крепких, давно сложившихся театральных коллективах. Никто как-то не подумал, что не сочини автор своевременно свою пьесу, застолье вообще выглядело бы заурядной пьянкой, поскольку не имело бы повода.
И тут, взяв рюмку, встала Алена.
Она была неотразима. Внешне. Описывать подробнее элитную манекенщицу нет смысла, поскольку у них у всех одинаковые стандарты — рост, вес, объем и т. д. Но каждая имеет, конечно, индивидуальность. Индивидуальность жены автор знал неплохо и сразу почувствовал — что-то будет.
— Мне здесь находиться стыдно! — заявила Алена для начала. Все замолкли в некотором ужасе. — Считаете себя театральными людьми. Вы — театральные люди? За целый вечер вы даже не вспомнили о человеке, с которого в театре все начинается!
Надо сказать, что Алена получила диплом с отличием в Театральном институте по специальности «театровед». Так что и в этом смысле человеком со стороны она в этой компании отнюдь не была.
— Человек написал пьесу, доверил ее вам, — продолжала она, — каждому дал возможность отличиться, и у вас не нашлось для него ни одного доброго слова! Профессионалы… Не с вешалки начинается театр, а с пьесы! Я не пила, а сейчас выпью, до дна — за автора!
«Да что ты, да чего ты, да ты же, да мы же…» — загалдели на кухне. «Ты дурочка!» — с чувством молвила Татьяна: то ли осаживала, то ли имела ввиду такую любовь присутствующих к автору, что и слов нет, а ты, мол, не поняла.
— Она не дурочка, она правильно сказала, и во время, — поддержал автор жену, теплея от признательности. — Не напомни она — могли бы не успеть за меня выпить… Наливайте! За меня!
Надо ли говорить, как дружно откликнулось застолье.
Вспоминая эту историю, автор сегодня делает два вывода. Первый: в свое время правильно выбрал подругу. Второй: сам за себя бокал не поднимешь — могут и забыть.
Автор давно приглядывается к своей карме: и где-нибудь в гостях, и на домашних сборищах, и в ходе публичных акций, которые автор организовывал и которые заканчивались добрыми застольями, и на всяческих посиделках, связанных с премьерами его пьес или фильмов, то есть везде, где именно он был в центре, ибо давал повод и обеспечение, сплошь и рядом с какой-то поистине удручающей неизменностью именно за него забывали выпить.